Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание Страница 12

На этапе посткриминального поведения преступник анализирует происшедшее, у него формируются «защитные» мотивы преступления, он скрывает следы преступления, распоряжается приобретенным преступным путем имуществом, принимает меры к легализации (отмыванию) такого имущества, а также к тому, чтобы избежать уголовной ответственности и наказания (угрозы, устранение свидетелей, подкуп сотрудников правоохранительных или контролирующих органов и т. п.).

Нередко на допросах обвиняемые выдвигают «защитные» мотивы, которые могут существенно отличаться от побудительных, характерных для первого этапа механизма преступного поведения.

Границы криминологического анализа преступления, как правило, шире, чем границы уголовно-правового исследования.

Во-первых, стадии мотивации и принятия решения могут включать такие поступки, которые уголовным законом не расцениваются как приготовление к совершению преступления, но они криминологически значимы – могут свидетельствовать о поисках криминального решения проблемы. Так, лицо, ориентированное на совершение крупного хищения, заранее подыскивает себе подходящий объект, последовательно устраивается на работу в разные организации, изучает всю систему охраны и контроля. И только через какое-то время начинает на одном из объектов создавать дополнительные условия для облегчения хищения.

Во-вторых, при криминологическом исследовании изучается посткриминальное поведение, имеющее отношение к реализации преступного решения. Анализируются социальные последствия деяния как для самого виновного, так и для среды. Кроме того, учитываются и такие моменты, как укрепление антиобщественной ориентации, приобретение криминальных навыков, нарушение нормального функционирования какой-то организации, создание условий для продолжения преступной деятельности.

Определенную специфику имеют так называемые «организованные» преступления[50].

Организованное преступление представляет собой запланированное, «устроенное», заранее продуманное преступление. В дореволюционном российском законодательстве криминологически вполне обоснованно разграничивались предумышленные преступления, совершенные с заранее обдуманным намерением, и умышленные, совершенные в результате внезапного побуждения. В соответствии с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.) прямой умысел подразделялся на умысел с заранее обдуманным намерением и умысел внезапный, когда «деяние учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления» (ст. 4). Заранее обдуманный умысел, по Уложению, должен был наказываться строже.

Существует определенная логика развития организованных преступлений. В ее основе лежат изменения мотивации, логика криминального и посткриминального поведения. Так, с одной стороны, совершение крупного хищения сопровождается проблемами реализации похищенного и необходимостью находить его сбытчиков и приобретателей; с другой стороны, установление каналов сбыта создает соблазн совершения новых хищений и постановку цели получения постоянного источника преступного дохода. Последнее служит мотивом совершения новых хищений, за которые предусмотрены самые суровые меры наказания. В таких условиях расхитители уже не останавливаются перед применением подкупа или насилия в отношении свидетелей хищения или сотрудников контролирующих и правоохранительных органов, иногда – журналистов, а также иных лиц. Так организованное преступление перерастает в «организованную преступную деятельность».

В криминологии выделяется организованная преступная деятельность как система взаимосвязанных организованных преступных деяний какого-либо субъекта (одного человека или группы лиц). Она практически не находит адекватного отражения в действующем уголовном законе. Отдельные преступления в преступной деятельности – это ее составные органические части, каждая из которых теряет смысл и не приводит к желаемому результату вне связи с другими.

Логика развития организованной преступной деятельности приводит к тому, что субъектом преступления становится не одно лицо, а, по криминологической терминологии, «коллективный субъект», например группа лиц, действующих по единому плану, слаженно и организованно. В таком случае усилия разных ее членов взаимно дополняют друг друга. Масштабная коллективная преступная деятельность лежит в основе создания и функционирования крупных преступных формирований (банд, преступных сообществ, организаций, незаконных вооруженных формирований и т. д.).

Изучение преступлений в массе обнаруживает немало их новых свойств. Отмечаются определенные строгие отношения между разными преступлениями, видами преступности. Например, при снижении числа выявляемых и регистрируемых фактов причинения легкого вреда здоровью, истязаний, побоев, преступлений, связанных с ношением оружия, увеличивается число тяжких преступлений против жизни и здоровья.

За множеством преступлений просматриваются и устойчивость преступного поведения (рецидив), и организованность (групповое совершение преступлений), и общественная опасность уже массы преступлений, выражающаяся в том числе определенным соотношением преступлений разной тяжести.

Существенны следующие криминологические выводы.

Во-первых, преступность проявляется не только в виде фактов преступных деяний. В настоящее время статистический учет преступности осуществляется не только по фактам преступлений, но и по лицам, по числу разных организованных преступных формирований, числу жертв, материальному ущербу. Лиц, например, важно принимать во внимание[51], поскольку нельзя разрывать деяния и деятелей – субъектов деяний. Организованные преступные формирования – это организованные группы, банды, незаконные вооруженные формирования и др. О преступности также судят по ряду факторов, которые порой называются «социальными последствиями преступности».

Во-вторых, речь идет не просто о множестве преступлений, не связанных друг с другом, а о сложной системе, в которой имеют значения и характеристики связей. Криминологические исследования указывают на то, что между различными преступными актами существуют многообразные взаимосвязи. Они бывают очевидны уже при анализе преступной деятельности, которая рассматривалась ранее.

Криминологические исследования фиксируют закономерные взаимосвязи разных элементов преступности, подтверждают ее способность «приспосабливаться» к изменениям среды и даже «приспосабливать» среду для своего выживания и развития. В новых условиях видоизменяются формы ее проявления, наблюдается и обратное влияние преступности на общество.

При анализе преступности всегда учитываются изменения уголовного, уголовно-процессуального и иного законодательства.

В частности, при наступлении преступности на здоровую часть общества под влиянием «лоббирования» криминального интереса и распространения криминальной психологии происходит криминологически не обусловленное изменение уголовно-правовых оценок тех или иных деяний, системы санкций и т. д.

Вместе с тем новеллы уголовного закона могут отражать и реальное неблагоприятное изменение криминальной ситуации. Например, возникновение в обществе таких крайне общественно опасных форм поведения, которые не наблюдались ранее. Так, до начала 90-х годов в УК РСФСР не было статей о терроризме, захвате заложников, похищении человека, торговле несовершеннолетними и ряда других.

§ 3. Изменения преступности в России и уголовное законодательство

Если судить по статистическим данным, то рубеж XX–XXI вв. и начало XXI в. можно было бы оценить как период некоторой стабилизации преступности после ее резкого подъема в первой половине 90-х годов и сложной, неоднозначной динамики количественных и качественных характеристик в 1996–1999 гг. (см. табл. 1).

Таблица 1. Основные показатели преступности в России в 1991–2004 гг.[52] (по данным статистики)

Однако, во-первых, ежегодное устанавливавшееся число потерпевших от преступлений, в том числе погибших, в 1999–2004 гг. было выше, чем в 1997–1998 гг. (см. табл. 1);

во-вторых, не удалось преодолеть тот резкий разрыв в числе зарегистрированных преступлений, общем количестве выявленных преступников и числе осужденных, который образовался в первый период реформ 90-х годов: ситуация 2003–2004 гг. в этом отношении оказалась практически аналогичной обстановке десятилетней давности;

в-третьих, положение еще больше усугубляется тем, что на фоне роста числа зарегистрированных преступлений в 2003–2004 гг. зафиксировано уменьшение как числа всех выявленных преступников, так и числа осужденных[53];