Александр Сергеев - Российская государственность в XXI веке: основные проблемы. Монография Страница 12

Для подобной работы нужны люди, отлично владеющие средствами современной коммуникации, коммуникабельные сами по себе и способные высококачественно транслировать идеологические месседжи российского сверхмодерна. Только многоплановый диалог с представителями различных социокультурных групп постсоветского пространства и нахождение на этом поле союзников позволит говорить о перспективе дальнейшего восстановления СССР – как конечной цели в долгосрочной перспективе, естественно, в существенной степени улучшенного и обновленного.

Мировая проблематика и новая доктрина Жизни. Сверхмодерн, постепенно занимая в России место политико-идеологической матрицы жизнедеятельности, не сможет развиваться изолированно от родственных ей мировых политических сил. Современный еврокоммунизм и новые левые движения Запада, рассматривающие коммунистическое учение как реальную мировую альтернативу, носители латиноамериканской «Теологии Освобождения», азиатские идейно-смысловые и организационные комплексы, базирующиеся на идее социального братства и развития человека, иные социальные и культурные феномены – все это должно стать предметом пристального внимания российского политологического и экспертного сообщества как объект ведения идеологического диалога и разговора о выработке возможных дальнейших практически-прикладных действий.

Перед российским идейно-политическим активом стоит гигантская и вместе с тем насущная задача выработки многоплановой доктрины всех сторон жизни современного общества. Эта доктрина по определению должна быть общемировой и альтерглобалистской.

Постараемся определить тезисы, вокруг которых следует вести вышеуказанные доктринальные дискуссии:

– к государству следует применить определение С. Е. Кургиняна как к «средству, с помощью которого народ длит и развивает свое историческое предназначение»;

– основополагающим принципом новой социальной организации должна стать персоналистическая общинность. Законы этнической, национальной либо мировой общины должны сочетаться с гибкими элементами и структурами, позволяющими ей осуществлять непрерывный диалог со своими членами, главной целью которого должно стать стремление к всестороннему и перманентному развитию;

– природа и вселенная – гармоничная и одухотворенная среда человеческой жизни. Только в соответствии с этими принципами и этим миропониманием должны идти дальнейшее освоение природы и колонизация космоса;

– семья – малая сверхмодернистская община. Новой идеологии должна быть известна самоценность семьи как единого и цельного образования в купе с ее ролью в процессе подъема и развития каждого отдельно взятого человека;

– борьба с бедностью – основа нового мирового социально-политического процесса. Борьба с материальными лишениями как таковыми будет, однако, наиболее эффективной, если она станет проходить параллельно с культурной трансформацией человека, его выходом на принципиально новый уровень своего развития и самосознания.

Главным выводом из всего вышесказанного является насущная необходимость глубинной самотрансформации идейно-политических основ российской государственности, приобретение ими нового качества, их коренное и глубинное обновление. Только взяв необходимые идейно-смысловые рубежи, они в дальнейшем смогут стать подлинным мотором отечественного и мирового социально-политического процесса. Идейно-смысловые наработки подобного рода в России имеются, осталось лишь должным образом актуализировать их и направить государственно-властную волю к их последующей стратегической реализации.

1.4. Проблемы российской государственности: региональный аспект

Выдающийся российский обществовед В. В. Кожинов писал в одной из своих работ, что Россия и Запад в цивилизационном отношении «равноправны и равноценны»7. Чтобы убедиться в правоте вышеприведенной точки зрения, следует проехать по России хотя бы полторы-две тысячи километров. Разнообразие природного ландшафта, менталитета населения, культурных традиций и экономического уклада скажет само за себя. В. В. Кожинов также говорил, что, переехав из одной страны Запада в другую, никогда не найдешь столько различий, как если переехать из любой страны Запада в Россию. Перефразируя Кожинова, можно сказать, что, переезжая из одной страны Запада в другую, не всегда найдешь столько отличий, как если поменять место жительства, переехав на дальнее расстояние из одного российского региона в другой.

Наличие вышеуказанных особенностей во многом объясняется многовековой исторической спецификой формирования российского государства. Россия на протяжении веков втягивала присоединенные народы в свою общественно-политическую и духовную жизнь как равных членов коллективного сообщества, в то же время не ломая их традиционно сложившегося жизненного уклада. Вышеуказанный фактор объясняет причины асимметричности государственного устройства, издавна имевшего место в Российской Империи. К примеру, Царство Польское уже с 1815 года имело свою Конституцию. В то же самое время власть в присоединенных к России в XIX веке княжествах и ханствах Северного Кавказа и Средней Азии в основе своей сохраняла старую средневеково-феодальную сущность. После Октябрьской революции 1917 года и последовавших за ней дальнейших событий происходит заметная формально-юридическая унификация национально-государственного устройства страны, однако и в этих условиях оно продолжает проявлять существенную специфику.

Более того, как уже говорилось выше, само русское ядро государства и сами русские как государствообразующий народ никогда не представляли из себя нации по западноевропейскому образцу, которую связывает лишь очень малое количество признаков социальной самоидентификации. Русский народ во все времена являлся гиперэтническим образованием, включающим в себя множество субэтнических групп, скрепленных друг с другом мощной идейно-смысловой основой и системой исторических символов.

На сегодняшний день, характеризуя сложившееся положение вещей в рамках регионального аспекта российской государственности, можно прийти к следующим положениям.

1. Каждый регион России (субъект современной Российской Федерации) имеет собственную уникальную ментально-культурную основу, нашедшую отражение в специфической системе социокультурных кодов. Их изучение и дальнейшая формализация вышеуказанного знания является огромной насущной задачей сегодняшнего российского обществоведения. Указанное знание ценно не только само по себе. В будущем оно обязательно послужит бесценным строительным материалом для общероссийской цивилизационной самоидентификации.

2. Ментально-культурные границы российских регионов довольно сильно размыты и очень часто напрямую не совпадают с их географическими очертаниями. К примеру, население Прохладненского района Кабардино-Балкарии значительно ближе к социумному типажу Ставропольского края, чем к указанной выше республике. Юг Ростовской области находится под серьезным ментальным влиянием Краснодарского края и контрастирует с остальной частью региона. В Смоленской области ряд сел использует в разговорной лексике элементы белорусского наречия, в то время как для многих населенных пунктов Восточной Белоруссии присущ чистый литературный русский говор.

3. Большинство субъектов Российской Федерации имеют многонациональную и многоконфессиональную природу. К примеру, в Мордовии преимущественно русскоязычная столица – город Саранск окружен множеством татарских и татароязычных сел. Места же компактного проживания мордвинов (мокша, шокша, эрзя) находятся существенно дальше от республиканского политического центра.

4. Национальная самоидентификация для большинства жителей регионов России не имеет преимущественного значения перед самоидентификацией региональной. Иными словами, принадлежность к тому или иному региону, как правило, значительно важнее принадлежности к той или иной нации. К примеру, татары Нижегородской области по своим ментально-культурным свойствам имеют сильное отличие от татар, проживающих в Республике Татарстан, а мордвины Самарской области никак не идентифицируют себя с соплеменниками в Мордовии. В то же самое время национальная самоидентификация бывает важна при решении внутрирегиональных вопросов. Чуваши и мордвины Самарской области могут, к примеру, самоидентифицироваться по-своему, но оставаться при этом в рамках самарского ментально-культурного мира.

5. Внутри каждого российского региона существует сильная самоидентификация населения в зависимости от района его проживания. Образно говоря, в процессе пространственной самоидентификации отдельно взятое муниципальное образование будет сродни крупному региону, субъект Федерации – целой стране. Россия же как ментально-культурная целостность и общность оказывается сродни огромному, необъятному и чрезвычайно сложно устроенному миру.