Анна Фирсова - Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация Страница 14

Таким образом, юридический состав, очерчивающий рамки уголовной ответственности, весьма неоднороден и отчасти совпадает. Обстоятельствами, инициирующими развитие уголовной ответственности, выступают либо действия должностных лиц (реже лица, совершившего общественно опасное деяние), либо предусмотренные правом объективные последствие таких действий (вступление законодательного или правоприменительного акта в силу). Многие из перечисленных обстоятельств одновременно имеют значение и материально-, и процессуально-правовых фактов, другие характеризуют деятельность субъектов, осуществляющих уголовное преследование, и подчеркивают процессуальный аспект привлечения к ответственности. К последним однозначно относятся факты обнаружения преступления, задержания лица, привлечение в качестве обвиняемого.

Как и в теориях о реализации воздействия, соотношение границ уголовной ответственности и пределов правоотношений является неоднозначным. Криминалисты связывают ответственность с совокупными рамками тех или иных уголовных правоотношений (материальных130, процессуальных и (или) исполнительных131). Следовательно, решение вопроса о моментах начала и окончания реализации уголовно-правового воздействия и уголовной ответственности предполагает разграничение смежных отраслей права и соответствующих им правоотношений. Данная проблема обусловлена общностью социального назначения и терминологии отраслей криминального цикла.

В специальной литературе можно встретить такое понятие, как «комплексный институт права». Этот термин подчеркивает тесную связь, существующую между базовой материальной и служебными по отношению к ней процессуальными отраслями права.

Так, Л. В. Лобанова пишет, что, «говоря о «комплексных» институтах уголовного и уголовно-процессуального права, мы имеем в виду те правовые образования, уголовно-материальные и уголовно-процессуальные нормы которых, будучи направленными на регулирование неразрывно связанных уголовных и уголовно-процессуальных отношений, вне связи друг с другом не могут обеспечить цельного, относительно законченного регулирования соответствующего участка общественных отношений»132.

Думается, что таких «комплексных» институтов множество, однако это не является свидетельством смешения правовых норм и понятий. Представляется необходимым с большей осторожностью подходить к вопросу об их разграничении133. Имея общие институты, уголовная, уголовно-процессуальная и уголовно-исполнительная отрасли права обладают специфическими задачами: уголовное определяет их материальное содержание, а исполнительное и процессуальное – процедурное.

Справедливо замечание Л. В. Лобановой о том, что каждая норма, входящая в комплексный институт, может быть отнесена только к одной отрасли права и участвует в регулировании либо только материальных, либо только процессуальных отношений134.

Исходя из задач уголовного законодательства, а также выявленных ранее терминологической обусловленности и содержательного объема уголовно-правовых понятий воздействия и ответственности, можно однозначно заключить, что последние имеют материально-правовое происхождение. Нормы иных отраслей права носят вторичный характер, создавая условия для успешной реализации материально-правовых явлений. Следовательно, уголовно-правовое воздействие и уголовную ответственность как материально-правовые явления необходимо рассматривать лишь в рамках уголовно-правовых отношений. Придание процессуальным действиям представителей государственных органов уголовно-правового значения вносит некий субъективизм в данные категории, создавая широкий простор для злоупотреблений.

Уголовное правоотношение является центральной проблемой науки уголовного права, носящей сквозной характер для всех специальных институтов. Под правоотношением понимается правовая форма фактически сложившихся в обществе отношений. Последние определяют особенности отдельных отраслей права и традиционно рассматриваются в качестве предмета соответствующего регулирования. В отрыве от описания основных теорий предмета уголовно-правового регулирования представление об уголовно-правовых отношениях было бы неполным135.

Проблема предмета уголовно-правового регулирования, а также определение характера и временных рамок существования самих уголовно-правовых отношений носят остро дискуссионный характер. Можно выделить ряд однородных подходов к видению их соотношения.

В последнее время широкое распространение получает теория, разделяющая предмет уголовно-правового регулирования на два блока общественных отношений. Первую группу образуют наиболее значимые для общества отношения, закрепляемые и охраняемые уголовным правом.

Так, П. А. Фефелов полагает, что «для общественных отношений, охраняемых уголовным правом, признак их однородности нехарактерен. Характерна их важность для существующей системы общественных отношений»136.

По мнению Ю. В. Грачевой, «специфика уголовного права состоит в том, что оно регулирует не все общественные отношения, а лишь их сравнительно узкий круг – отношения, наиболее ценные для общества, очерчивают сферу борьбы с общественно опасными посягательствами»137.

Второй блок общественных отношений является результатом совершения общественно опасного деяния (чаще преступления) и связан с разрешением порожденного социального конфликта.

Соответственно двуединому предмету выделяют два вида уголовных правоотношений (регулятивные и охранительные), которые четко разграничиваются по содержанию и выполняемой роли.

Большинство сторонников функционального деления правоотношений полагают, что возникновение регулятивных уголовно-правовых отношений связано с вступлением в силу уголовно-правовой нормы и предупреждением правонарушений. Установление государством правового запрета означает наложение юридических обязанностей на участников регулируемых общественных отношений. С момента вступления закона в силу каждый, к кому обращена соответствующая норма, должен удерживаться от запрещенного поведения вплоть до изменения законодательства138.

Ю. В. Грачева предлагает более сложный юридический состав. На ее взгляд, вступление в силу нормы права является лишь первой из необходимых предпосылок (условий), инициирующих возникновение регулятивных правоотношений. К числу дополнительных условий она относит вменяемость и достижение физическим лицом возраста уголовной ответственности, а также наличие указанных в гипотезе уголовно-правовой нормы обстоятельств места, времени и обстановки совершения волевых осознанных действий139. Автор конкретизирует пространственно-временные пределы нормы уголовного права, что не меняет в корне основного подхода ко времени возникновения регулятивных правоотношений.

Считается, что регулятивные уголовно-правовые отношения продолжаются постоянно, кроме случаев совершения лицом общественно опасного деяния и замены их охранительными правоотношениями. Таким образом, реализация двух видов уголовных правоотношений происходит последовательно, не перекрывая друг друга; момент окончания одних выступает временем наступления других. Границы окончания таких правоотношений определяются неоднозначно. К примеру, Н. А. Лопашенко связывает их с применением мер уголовно-правового характера либо прекращением уголовного дела. Исполнение назначенных мер остается за рамками предмета уголовного права, поскольку составляет предмет уголовно-исполнительного права140.

Весьма предсказуемо четкое разграничение и содержания обозначенных правоотношений. Происходит некое дублирование уголовно-правовых понятий. Наиболее ярким подтверждением этого является понимание уголовной ответственности. Сторонниками данного подхода выделяются два аспекта уголовной ответственности: перспективный и ретроспективный; добровольное следование социально-полезному поведению и реализация этого поведения с опорой на принудительный аппарат государства.

Регулятивные правоотношения связываются с позитивной (перспективной, проспективной) уголовной ответственностью. Позитивный аспект предполагает ответственность, лежащую в основе правомерного поведения и выражающуюся в осознании индивидом своей обязанности не совершать запрещенного законом деяния. Ответственность понимается широко, как фактическое соблюдение лицом требований и предписаний правовых норм, основанное на его собственной воле и реализующееся в рамках регулятивных уголовно-правовых отношений141.

Так, С. А. Велиев считает, что в области борьбы с преступностью позитивная ответственность «выражается в принимаемой личностью на себя обязанности активно участвовать в тех или иных формах в охране и укреплении правопорядка»142.