Георг Еллинек - Общее учение о государстве Страница 16

В особенности же нуждается в таком восполнении всякая наука о социальной жизни человека. Естественные науки образуют восходящий ряд ступеней. Высшая ступень нуждается в низшей, но для последней первая не нужна. Можно изучать математику, не зная механики, механику – без химии, химию – без биологии, но не наоборот. Между тем все стороны человеческого общежития так связаны между собой, что ни одна наука, посвященная какой-либо одной из этих сторон, не может совершенно игнорировать выводы остальных наук. И так как индивидуально психическая жизнь человека, как и его физическая организация и внешняя обстановка его существования, являются необходимыми условиями всякой общественной жизни, то все области знания имеют отношение к классу наук, объектом исследования которых служат наиболее сложные явления, – к социальным наукам в широком смысле.

Учение о государстве должно, таким образом, принимать во внимание выводы других наук и вместе с тем считаться с той связью, которая существует между ним и этими науками. При этом следует иметь в виду два основных условия.

Во-первых, самостоятельность государственных наук. Наука о государстве не есть ни естественная наука, ни психология, ни этика или экономика. Все попытки растворить науку о государстве в какой-либо другой науке вытекают из неясности мышления и должны поэтому быть энергично отвергнуты. Если государство имеет естественную, психическую, этическую, экономическую сторону, то из этого не следует, чтобы оно составляло предмет исключительно этих дисциплин. То, что в нем есть специфического, что отличает его от всех других явлений, – разнообразные отношения властвования не могут быть объяснены другими науками в их своеобразной, отличающей их от всех других общественных отношений, природе. Выяснить основание, условия, цель, действие этих отношений, познание которых, раскрывая своеобразную природу государства, должно вести к целостному представлению о государстве, – такова задача этого объединяющего познания. Выводы учения о государстве можно поэтому дополнять или подвергать критике с точки зрения других наук, но не изменять. Этнограф, психолог, социолог могут создать новые и плодотворные теории о происхождении и значении монархии, тем не менее понятие монархии может быть выяснено исключительно только путем изолирующего исследования этой формы государства и установления заключенной в ней правовой идеи.

Затем, следует иметь в виду как коррелят самостоятельности науки о государстве (как в широком смысле, включая сюда юриспруденцию, так и в тесном смысле) самостоятельность ее методов. Все методы определяются или модифицируются своеобразной природой их объектов. Думать, что можно метод одной дисциплины непосредственно применить к другой – значит грешить безрассудной путанностью мысли. Смешивая эмпирическое с естественнонаучным, говорят о естественнонаучном познании социальных явлений. Ошибочность таких попыток уже доказана выше. Но столь же ошибочно говорить, например, о биологическом или социологическом методе в государственном праве. Стоит только попытаться «социологически» выяснить существо административной юстиции определенного государства. Мы придем, конечно, ко всякого рода суждениям о социальных условиях и последствиях этого учреждения, но техническая сторона его функционирования, которая именно и имеется в виду при государственно-правовом объяснении, может быть раскрыта только посредством юридического метода. Ошибочно также поэтому, с другой стороны, говорить о юридическом методе всей науки о государстве, так как при помощи этого метода можно объяснить только одну изолированную сторону государства, но не государство как целое. Юрист со своим методом может познать в государстве лишь то, что имеет юридическую природу.

Ниже мы укажем в общих чертах важнейшие отношения, связующие государственные науки с другими областями знания, и то значение, которое результаты последних имеют для всестороннего познания государства. Мы исходим при этом из традиционного основного разделения наук на естественные и гуманитарные, несостоятельность которого, впрочем, ясно обнаруживается именно с установленной нами точки зрения, так как все государственное есть в то же время и «гуманитарное», и мы встречаем поэтому науки, являющиеся в одно и то же время естественными и гуманитарными.

II. Отношение учения о государстве к естественным наукам

Государство, как все человеческое, имеет естественное основание. Два существенных его элемента принадлежат внешней природе – его территория и количество и физические свойства его населения.

1) Для государства существенна территория, т. е. находящаяся под его исключительной властью пространственно определенная область, именно ограниченная часть континента, к которой в морских государствах присоединяется узкая полоса берегового моря вместе с другими незначительными его частями. Территория как элемент государства имеет решающее влияние на весь жизненный процесс государства. Определить естественные условия и влияние территории составляет задачу не учения о государстве и политики, а физической и политической географии[71], которые находятся поэтому в тесной связи с государственными науками.

Территория, если рассматривать ее с физической стороны, обнимает все естественные условия государства, за исключением физических свойств его обитателей. Сюда относятся, таким образом, плодородие и другие свойства почвы, богатство естественными продуктами, размеры, строение и характер границ территории, континентальное или морское положение, наличность водных путей, географическая широта, климат и т. д. Все эти свойства влияют на организацию государства и содержание и границы его деятельности либо непосредственно, либо через посредство воздействия их на людей. То, что, например, величина территории служит одним из факторов, влияющих на организацию государства, едва ли нуждается еще в подробных доказательствах. Государство-город и государство с обширной областью – два основных типа политической организации. Для античного и средневекового государства-города, для незначительных кантонов Швейцарии подходящей формой правления является республиканская, для государства более значительных размеров – монархическая, и лишь в новейшее время появляются крупные демократические республики. На централизацию или децентрализацию управления оказывают влияние, в числе других факторов, размеры государственной территории, далее – характер связи между ее частями, их разобщенность и замкнутость вследствие горных цепей, островное положение государства. Так, организация государственных должностей совершенно иная в государствах крупных и мелких; децентрализация управления и особые права коммунальных союзов имеют у горных народов естественную почву до тех пор, пока современное развитие способов сообщения не облегчает сношений отдельных долин между собою и с центром. Учреждения государств с территориальными границами существенно отличаются от таких же учреждений в островных государствах. Некоторые английские учреждения могут быть поняты в их своеобразной форме лишь как составные части права островного государства. Если бы Великобритания не оставалась в течение столетий защищенной от иностранных вторжений, то ее армия, а с нею и все положение правительства имели бы другой характер. Естественные условия народного хозяйства в пределах государства надолго определяют высоту культурного уровня, достижимую для данного народа, и вместе с тем его культурную продуктивность, эти же условия являются одним из постоянных факторов, несомненно, определяющих всю внутреннюю и внешнюю политику государства.

Такого рода факты были известны и использованы выдающимися теоретиками государства всех времен. У Платона и Аристотеля, как и у Макиавелли, Бодена, Монтескье и Юма, мы находим подробные исследования о влиянии внешней природы на формы и судьбы государств. Истекшее XIX столетие уделяет в связи со столь выдающимися успехами естествознания особое внимание естественному элементу в государстве. Так, Т. Бокль детально исследовал – и переоценил – влияние природы на образование и жизнь государств в популярной и потому получившей широкое распространение форме. Затем географы и антропологи[72], идя по следам Карла Риттера, пытались положить основу особой дисциплине, предметом которой является исследование влияния земной поверхности на судьбы человечества. И если до сих пор общие результаты таких исследований, поскольку они не представляют собой произвольных обобщений, были весьма незначительны или тривиальны, то новейшие попытки, способствовавшие выдающимся образом раскрытию конкретных причинностей, также, однако, лишь в немногих случаях дошли до общих положений, заключающих в себе значительное расширение наших знаний[73]. Ибо те моменты, которые индивидуализируют судьбы государств, всегда лишь частью – и притом в менее значительной части – заключаются в географических условиях, и потому общие и индивидуальные судьбы государств никогда не могут быть объяснены с должной полнотой с географической точки зрения. Прежде всего второе естественное условие государства, физические свойства его населения – при всей значительности влияния, которое может оказывать на людей территория, – не могут быть вполне поняты из внешних условий территории государства. Отсюда и тот великий исторический факт, что одна и та же территория служила физической основой самым разнообразным государствам и народам. Стоит вспомнить только пеструю смену государственных образований в Италии.