Алексей Рудаков - Парные юридические категории: теория прав и обязанностей. Монография Страница 16

На указанное обстоятельство уже обращалось внимание в современной юридической литературе. Так, Л.П. Ануфриева отмечает невозможность использования в международном праве понятия государства, основанного на категории «государственная воля господствующего класса»: «При изучении основных понятий международного публичного права и международного частного права весьма не редки ситуации, когда выясняется, что некоторые понятия, разработанные общей теорией государства и права, не обладают той всеобъемлющей общностью, чтобы быть применимыми к ним так же, как это происходит в отраслях системы национального права.

Конструкция права как системы социальных регуляторов, поддерживаемой в национальной сфере с помощью властных функций государства, не может быть приспособлена к международно-правовой действительности, поскольку государства хотя и выступают носителями суверенной власти, по отношению друг к другу или иным субъектам международного права являются равными, не подчиняющимися, независимыми и пользующимися создаваемыми ими самими правовыми предписаниями… Указанное содержание понятия права влечет за собой невозможность его использования в международном праве, поскольку в международно-правовых нормах сконцентрировано выражение не преобладающей, а согласованной воли двух или более субъектов международного права»91.

Кроме того, позиция А.М. Васильева критиковалась и за неточное следование методу восхождения от абстрактного к конкретному. В.В. Нырков отмечает: «Следует согласиться с мнением В.М. Сырых, Л.И. Спиридонова и Ю.А. Денисова о том, что у А.М. Васильева логическая структура теории представляет собой дедуктивное «развертывание» категории «сущность права» в понятиях менее общего плана92. Следовательно, нельзя признавать сконструированную таким путем систему категорий в качестве органической, построенной с соблюдением всех требований метода восхождения от абстрактного к конкретному. В этом случае нарушен принцип определения исходного начала «восхождения» – требование исходить из простейшего, неразложимого отношения»93.

Категория «государственная воля господствующего класса» действительно не может использоваться в качестве универсальной основы построения системы категорий юриспруденции, особенно для характеристики ее структурных связей, поскольку недостаточно полно, на наш взгляд, обобщает все структурные элементы государственно-правовой действительности.

Однако нельзя не признать логичность и обоснованность утверждения А.М. Васильева о том, что базовая категория должна представлять собой «как исходный пункт, так и конечный результат, выражаемый теорией права в целом». Ведь познание происходит именно от абстрактного к конкретному, а уже затем от конкретного к абстрактному, но никак не наоборот. Нельзя, на наш взгляд, в поиске «первоклеточек» права (простейших понятий, связей, взаимодействий) забывать об исходной абстракции. Начальный пункт – это абстракция, отражающая весь объект, подлежащий исследованию, а конечный результат – «ее конкретное понятийное развертывание через всю совокупность определений юридических категорий»94. Значит, и развертывание системы юридических категорий следует начинать не с простейших связей и взаимодействий, а с исходной абстракции – с категории, отражающей весь объект исследования.

Полагаем, что избежать «мировоззренческих кренов» в выборе исходной системообразующей юридической категории, позволит подход, в рамках которого должна быть выбрана научная категория, максимально полно и обобщенно фиксирующая бытие не только права, но и государства, их связи и взаимодействие с иными явлениями, их внутренние противоречия и переходы. Такая юридическая категория должна включать в свой объем объемы иных категорий и понятий, раскрывающих ее содержание. Более предпочтительно, на наш взгляд, использовать в качестве фундаментальной и обобщающей категорию «государственно-правовая организация общества» или «государственно-правовая система». Эти научные категории максимальны для государства и права, отражают их бытие. В то же время они фиксируют внутренние и внешние связи и взаимодействия государства, права и иных явлений окружающей нас действительности.

При этом механизм (алгоритм) развертывания системы юридических категорий, т. е. выявления связей между ними, представляется нам так: за исходной категорией следуют основные правовые категории, которые в той или иной степени подходят к любому государству и праву, ко всем этапам их развития. Далее располагаются связанные с основным те категории, которые раскрывают их структуру, функции, форму, генезис и т. д. Наконец, отражаются и менее общие подсистемы правовых понятий.

Критической оценке, на наш взгляд, должен быть подвергнут подход Г.С. Остроумова, предложившего за исходный элемент системы взять не максимальную, а минимальную по объему категорию – «простейшего правового отношения»95. Проблема здесь заключается в том, что для каждого характера (вида) связей государства и права существует своя простейшая категория (уже само словосочетание «простейшая категория» вызывает сомнения, поскольку научная категория предполагает максимальное обобщение, предельность. Уместнее, на наш взгляд, говорить о простейшем понятии). Более того, каждый раз разворачивая систему юридических категорий от простейшей к более сложной, мы будем упираться в категорию, максимально обобщающую все связи, зависимости и взаимопереходы государства и права, – в категорию «государственно-правовая организация общества».

Конец ознакомительного фрагмента.