Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения Страница 16

Конечно, так бывает далеко не всегда. Субъект, владеющий навыками социально-правового мышления, способен перейти в иную систему ценностей и нарушить закон вполне осознанно. Бывают случаи, когда и соблюдение закона не поможет человеку, попавшему в сети произвола. Но в целом умение реализовать, в том числе понять закон (а это важнейшее проявление социально-правового мышления) позитивно сказывается на поведении индивида, а тем самым и на состоянии законности, на ответственности государства перед гражданами.

Практики чувствуют это достаточно хорошо. Когда некоторые следователи возражают против допуска защиты на ранней стадии процесса, а высшие судебные чины объясняют, что мы еще не созрели для этого, то они вполне понятно боятся человека, владеющего навыками социально-правового мышления. Что же еще здесь может смущать оппонентов этой идеи? Только наличие противостоящего профессионала, отнюдь не склонного нарушать закон, ибо это ему дорого обойдется, но зато способного этот закон использовать правильно. Собственно говоря, этот пример высвечивает и противоположную сторону дела. Противники допуска защиты не обладают, к сожалению, развитым социально-правовым мышлением, поскольку по большому счету допуск защиты выгоден и следователю, создавая ему гарантии от обвинений в злоупотреблениях, а это для следователя, в особенности порядочного, угроза немаловажная.

Следовательно, для индивида овладение социально-правовым мышлением означает приобретение навыков использования уголовного и иного закона для защиты своих прав от преступных на них посягательств; различения того, что является преступным, а что таковым не является; выработки правильной оценки действующего уголовного закона; определения потребности в новых уголовных законах.

Социально-правовое мышление, далее, способно в принципе обеспечить понимание законных интересов различных социальных групп, их формулирование, выдвижение и защиту. Сейчас, в условиях перестройки, это очень важно. Кооператоры, арендаторы, председатели колхозов, директора заводов ратуют за независимость, возражают против незаконного вмешательства в их дела, требуют правовых гарантий. Молодежь, женщины, инвалиды осознают свои интересы, ведут борьбу за свою социальную защищенность. Пока это еще начало становления или, быть может, даже пробуждения социально-правового мышления различных социальных групп. Но если последовательно провести мысль о социалистическом плюрализме, богатстве интересов, разнообразии целей членов советского общества, то вполне понятно, что социально-правовое мышление может способствовать обеспечению и реализации интересов различных социальных групп.

Очень важно, что социально-правовое мышление, способствуя осознанию действительных, охраняемых законом, интересов социальных групп, в то же время должно гармонизировать отношения между ними.

Социально-правовое мышление позволяет обеспечить (в его развитом виде) необходимое состояние солидарности общества на основе учета групповых и личных интересов. Как уже отмечалось, основная функция права, его цель – упорядочение общественных отношений, а значит, и достижение некоторого единства в решении повседневных проблем.

Социально-правовое мышление, отражая закономерности правового регулирования, помогает правильно понимать позиции групп, имеющих различные интересы, личную степень или направленность профессиональной подготовки, несовпадающие традиции, обычаи, стереотипы поведения. Например, многим приходилось наблюдать непонимание, а то и прямое неудовольствие граждан в суде во время выступлений защиты, допроса свидетелей, оглашения приговора. Причин этому много и иногда в их числе действительно предвзятое поведение председательствующего, обвинительный уклон прокурора, невнимание к ходатайствам участников процесса. Но во многих случаях действия суда рассматриваются как формализм и тогда, когда юристу совершенно ясно, что они правомерны, что без них нельзя постановить правосудный приговор. Такое отношение имело место к приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу Ю. М. Чурбанова и др. Суд занял принципиально правильную позицию, не согласившись с рядом пунктов обвинения ввиду их недоказанности. Между тем фамилия подсудимого Чурбанова стала едва ли не нарицательной и, по мнению ряда граждан, суд не должен был смягчать его ответственность. Это подтвердили и авторы статьи «После суда (размышления о нашумевшем процессе)» в «Правде»: «Признаем, – писали они, – что у большинства следивших за «делом Чурбанова» приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР вызвал, мягко говоря, недоумение». И очень хорошо, что «Правда», отреагировав на это недоумение, сделала вывод: «Суд стремился действовать строго по закону, точно выполняя функции, которые принадлежат суду в правовом государстве».[36] Но и вне зависимости от специфики данного дела, по-видимому, лишь развитие социально-правового мышления обеспечит правильный взгляд на вещи.

Между прочим, иногда такому подходу способствует и наша международная журналистика, стремящаяся в некоторых случаях быть святее Папы Римского. Сообщая об отложенных процессах против взяточников, о ходатайствах защиты, обычно представляют дело как проявление пороков буржуазной юстиции, стремление выгородить обвиняемых. Нередко без этого и впрямь не обходится. Но обычно речь идет о соблюдении буржуазно-демократических свобод, о юридических процедурах, которые не помешали бы при рассмотрении дел и в советских судах.

Разумное и основанное на разработанном социально-правовом мышлении понимание презумпции невиновности, роли защиты, социальных последствий карательной практики, умение применить это понимание к конкретной ситуации и действовать в соответствии с ним образуют элемент действительного единства советского общества.

Еще одна область возможностей социально-правового мышления связана с тем, что во имя самосохранения, во имя прогрессивного или оптимального развития общество должно контролировать своих представителей, получивших профессиональное право реализации уголовного закона.

Наша пресса изобиловала сообщениями о вмешательстве местной власти, да и работников центрального аппарата в дела правосудия. Лица, обладающие огромной властью и не всегда использующие ее в интересах общества, стремятся приручить правосудие, сделать его карманным, используя против своих врагов, а то и просто для запугивания граждан. Но несмотря на это, а может быть именно поэтому, нужен постоянный и четкий социальный контроль как за отношениями между властями исполнительной и судебной (включая и следствие, и дознание, и прокуратуру), так и за действиями самой судебной власти. Вне такого контроля неизбежны деформации. Цели работы правоохранительных органов должны быть подчинены более общим целям развития социалистического общества, а, как известно, любая система без внешней коррекции склонна работать на себя и свое благополучие.

Социально-правовое мышление позволяет отбирать информацию о деятельности этих органов, формулировать ее оценки, выявлять деформации, а главное – принимать необходимые корректирующие решения.

К счастью, сейчас можно привести много примеров осуществления такого контроля. На страницах газет, журналов в последнее время были высказаны критические замечания об организации исполнения наказания в виде лишения свободы. Содержание этих замечаний свидетельствует об осознании всей глубины и сложности проблемы, о действительной заинтересованности в том, чтобы она была решена. В ответ компетентные органы разрабатывают мероприятия по обеспечению законных прав осужденных, защите их от произвола, повышению эффективности воспитательной работы. Показательна в этом плане беседа корреспондента «Комсомольской правды» с представителем Прокуратуры СССР Г. Ф. Полозовым. Указав на то, что на 1 ноября 1988 г. в 88 воспитательно-трудовых колониях страны содержалось 28 685 подростков, в том числе 1412 девушек, газета сосредоточила свое внимание на эксперименте, планируемом в ВТК, в частности, возможности предоставления отпусков, телефонных переговоров с домом, создания центров реабилитации, социальной адаптации и т. д.[37]

Глубокий интерес проявлен общественностью к криминализации следственного аппарата. Осознана двусмысленность его положения в системе прокурорских органов. И хотя проблема еще не решена, предложения об образовании независимого следственного комитета, несомненно, будут способствовать ее решению.

Таким образом, социально-правовое мышление людей, коллективов, общества в целом позволяет совершенствовать социальный контроль за деятельностью правоохранительных органов, за практикой борьбы с преступностью, позволяет уже сейчас влиять на состояние правоохранительной деятельности.