Юрий Андреев - Ограничения в гражданском праве России Страница 2

Великий немецкий философ права второй половины XVIII в. И. Кант при определении цели в праве отдавал предпочтение индивидуальной свободе личности. Согласно его философско-правовой концепции источником нравственных и правовых законов выступает свободная воля людей; человек становится моральной личностью, если возвысится до понимания своей ответственности перед человечеством в целом. В своем поведении личность должна руководствоваться требованиями категорического императива: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» и «поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом». Правом, основанным на нравственном законе, должны быть определены границы поведения людей с целью, чтобы свободное волеизъявление одного лица не противоречило свободе других; право призвано обеспечить внешне благопристойные, цивилизованные отношения между людьми; государство – это соединение множества людей, подчиненных правовым законам.[16]

Философская мысль XVIII в. сформулировала исторически обоснованный тезис о свободе личности и о допустимости ограничения этой свободы: свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другим, пользование естественными правами человека не имеет иных границ, кроме тех, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же самыми правами. Эти границы могут быть установлены только законами.[17] Изложенные положения были зафиксированы во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (ст. 4), ставшей составной частью современной (1958 г.) Конституции Франции. Согласно этой Декларации люди рождаются и остаются свободными. Целью всякого политического союза является обеспечение естественных и неотчуждаемых прав человека – свободы, собственности, безопасности и сопротивления угнетению (ст. 1–2). Свободное сообщение другим мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека (ст. 11).[18]

В соответствии с французской Декларацией прав человека и гражданина 1789 г., «свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом».[19]

Именно с помощью норм права и принудительных правовых средств осуществляется необходимое правовое регулирование общественных отношений в заданном направлении в целях их упорядочения. Под правовым регулированием в общеправовой теории понимается осуществляемое всей системой юридических средств воздействие на общественные отношения. Как форма воздействия права на социальные связи правовое регулирование тесно связано с установлением конкретных прав и обязанностей субъектов, с прямыми предписаниями о должном и возможном,[20] в конечном итоге, с ограничением прав человека и гражданина.

В современной юридической литературе содержится предложение отдельных исследователей изменить привычное представление о правовом регулировании как о сугубо ограничивающем явлении, возвысить роль стимулирующего начала (на доминирующих условиях) в поведенческой деятельности человека.[21]

Однако реализация этого положения не изменит регулятивных, охранительных, ограничительных функций права. Осуществляя функцию охраны и защиты, правовые ограничения призваны препятствовать противозаконной, антиобщественной активности. В отличие от правовых стимулов они связаны с государственным принуждением и специализируются на противодействии противоправному поведению. Правовые ограничения «гасят» всю ту социальную энергию, которая находится в противоречии с правовыми стимулами, принципами и нормами.[22]

Там, где право, существуют и правовые ограничения как имманентные свойства права. Гегель писал, что может возникнуть необходимость подчинить определения, касающиеся частной собственности, высшим сферам права… государству. Такие исключения не могут быть результатом произвола, а должны иметь в основании разумный государственный организм.[23]

Ограничивая свободу каждого известными пределами, право обеспечивает беспрепятственное и спокойное пользование каждым своими правами, гарантирует свободу поведения субъекта права внутри этих пределов.[24] Свобода индивида материализуется в праве в тех же ограничениях, но наделяемых уже государством в виде законов, «с помощью которых можно определить каждому свое и оградить его от посягательств каждого другого».[25] По словам Гегеля, «каждый истинный закон есть свобода, ибо он заключает в себе разумное определение объективного духа и тем самым содержание свободы».[26] «Право состоит в том, что наличное бытие вообще есть бытие свободной воли, тем самым право есть вообще свобода как идея».[27] «Значение получает теперь повиновение закону и основанным на законе государственным учреждениям. Это повиновение само есть истинная свобода, ибо государство есть подлинный, сам себя осуществляющий разум – нравственность в государстве».[28]

Право не способно устранить все имеющиеся между людьми конфликты, но оно может смягчить или предупредить их, гармонизировать отношения между отдельными индивидуумами общества, между самим обществом и человеком. Известный русский философ B. C. Соловьев писал: «Право в интересе свободы дозволяет людям быть злыми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом; оно только в интересе общего блага препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для самого существования общества. Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени – не превратился в ад».[29]

Современный российский философ права B. C. Нерсесянц отмечал, что свобода может осуществляться только в правовой форме, в противном случае наступает произвол. «Дозволения и запреты права как раз и представляют собой нормативную структуру и оформленность свободы в общественном бытии людей, пределы достигнутой свободы, границы между свободой и несвободой на соответствующей ступени исторического развития».[30]

Нормативные ограничения характерны для любой стадии развития человеческого общества. A. B. Малько совершенно верно замечает, что еще в условиях первобытнообщинного строя сложилась своеобразная система нормативного регулирования, ориентированная на ограничения (нормы-табу), которые сдерживали биологические инстинкты, нормы-запреты, нормы-ограничения.[31] Известный историк римского права И. А. Покровский отмечал, что «в любой исторический момент те или другие ограничения в большей или меньшей степени имеются (ограничения в интересах соседей и в интересах общего блага)».[32]

Исторический опыт показывает, что ограничению в первую очередь подвергалось право собственности. Характеризуя право собственности в Древнем Риме, известный романист М. Бартошек писал, что уже в римском праве, исходя из интересов общества, нравственных предписаний, религиозных норм, вводились ограничения права собственности.[33] Законы XII таблиц обязывали сельских римских землевладельцев не обрабатывать часть земельного участка – границу (finis) в два с половиной фунта. Такую же отдаленность (ambitus) обязаны были соблюдать и владельцы городских земель при строительстве зданий.[34]

В дальнейшем римское право стало предусматривать два вида ограничений права собственности – ограничения в интересах неограниченного числа лиц (ограничения в интересах общества) и ограничения в интересах частных лиц.[35] Так, известный исследователь римского права Ч. Санфилиппо в качестве примера ограничений в интересах общества приводит экспроприацию имущества для общественной пользы, принудительный проход, обязанность поддержания в порядке морских и речных берегов.[36] В качестве ограничений в интересах частных лиц стало признаваться, в частности, право прохода через чужой земельный участок к захоронению – гробнице (iter ad sepulchrum). Оба вида ограничений создавались с целью соблюдения прав и законных интересов граждан, для обеспечения реализации их прав путем стеснения правомочий собственников недвижимого имущества.[37]

Известный исследователь римского частного права Ю. Барон указывал на то, что римские законы предусматривали следующие ограничения собственности в общественном интересе: 1) собственник берега публичной реки обязан был предоставлять пользование побережной полосой судоходам и другим лицам (бечевник); 2) если вода разрушит публичную дорогу, то собственник соприкасающегося участка обязан был дать под публичную дорогу часть своей земли; сосед гробницы должен был за вознаграждение предоставить заинтересованным лицам право проезда к ней; для общего блага могут быть разрушены строения; 3) собственник участка должен терпеть раскопки на своем участке с целью открытия известных минералов за десятую часть прибыли; 4) собственник материала, употребленного другим лицом на постройку или виноградник, не мог требовать их обратной выдачи, пока другое лицо не совершит их окончательного отделения, на условиях эквивалентного вознаграждения.[38]