Игорь Исаев - Правовая культура России. Учебное пособие Страница 2

Первой государственной кодификацией права стала Русская Правда (XI в.), в нормах которой особенно заметным оставалось влияние обычая и судебной практики. (В. О. Ключевский, правда, полагал, что она также представляла собой дополнение к системе церковного права, Кормчей книге, а ее текст сформировался не в сфере княжеского, а церковного судопроизводства.)

Русская Правда стала первым опытом государственной (княжеской) кодификации права, продемонстрировав довольно значительный уровень развития юридической техники. В ней уже имеет место достаточно четкая систематизация норм (особенно в областях уголовного и процессуального права), выделяются такие моменты, как субъективная сторона преступления, стадии совершения преступления, квалифицирующие признаки (смягчающие и отягчающие обстоятельства) и т. д. Влияние обычая на формирующуюся систему проявляется, прежде всего, в сохранении (пусть и с существенными ограничениями) таких архаических процедур, как кровная месть, круговая порука, «дикая вера» и участие в процессе так называемых послухов – соприсяжников. Что касается судебной практики князей, Русская Правда содержит значительное число статей, нормы которых направлены на решение вполне конкретных задач, поставленных властью (борьба с «разбойными людьми», установление пошлин и сборов и т. п.). Следует заметить, что особенно заметное влияние норм обычного права имело место в области организации суда и судебного процесса («заклич свод», ордалии и пр.).

На этом этапе развития правовой культуры законодатель еще не использует такого понятия, как «государство», и все регулируемые кодексом отношения строятся между индивидуальными физическими лицами (в отдельных случаях субъектом правоотношения выступает община, но не как единое целое, персонифицированный субъект, а как объединение, сумма отдельных личностей). Этим, по-видимому, объясняется и отсутствие в кодификации раздела о государственных преступлениях.

Церковное влияние, которое несомненно имело здесь место, выразилось также в том обстоятельстве, что авторы Русской Правды (как и митрополит Илларион, трактат которого подготавливался одновременно с подготовкой первой (краткой) редакции Русской Правды) категорически выступают как против обычая кровной мести, так и против смертной казни (которая также не упоминается в тексте кодификации).

Русская Правда оставалась основным источником права вплоть до конца XV в. Столь стабильное положение кодекса было обусловлено как довольно статичным состоянием общественных и правовых отношений в феодальном обществе, так и «органическим» характером его основы, которую составляли обычай и рутинная судебная практика, не превратившаяся, однако, в прецедентную систему, как это случилось в средневековой Англии. Ни монгольские завоевания (монголы стояли на более низкой ступени культурного развития по сравнению с Русью, и Яса Чингиз-хана, этот основной юридический источник монгольской империи, почти не оказал никакого влияния на правовую культуру Руси), ни процессы феодальной раздробленности, разделившие Киевскую Русь на ряд независимых княжеств, воспринявших ее политические и правовые принципы, не смогли поколебать генеральной линии развития русской правовой культуры: традиция и правовой обычай продолжали играть в ней все еще весьма важную роль, а этико-религиозные принципы православия – составлять духовную основу этой культуры. (На западе, в Галицко-Волынском княжестве, существенную трансформацию правовой культуры и ее приобщение к системе римского права вызвали, прежде всего, процессы политико-религиозного порядка: наступление католичества с его особыми концепциями правового порядка и синтеза (униатства) древней православной культуры с этими иноземными сильными и четко артикулированными элементами правопонимания.)

Северо-Западная Русь (Новгород) экономически и политически оказалась под сильным влиянием европейских государств и европейской культуры. Именно здесь непосредственным образом (а не опосредованно через литовское законодательство, как на юго-западе) европейское (римское) право стало определять развитие национальной правовой культуры, оттесняя на задний план национальную правовую традицию и обычай. В Новгородской и Псковской судных грамотах (XV в.) появляются правовые институты и категории, прежде незнакомые русскому правосознанию. Естественно, что наиболее разработанными в этих кодификациях оказываются разделы гражданского права (появление новых видов договоров, формальных условий их действительности и исполнения и т. п.). Подобный формализм западнорусского права мог свидетельствовать как о росте юридической техники и юридической культуры, так и о разрыве с прежней традицией.

Эта грамота выписана на грамоты великого князя Александра и из грамоты князя Константина и изо всех приписанных (к ним) псковских обычаев, по благословению своих отцов, попов всех пяти соборов и иеромонахов и дьяконов и священников и всего духовенства, всем Псковом на вече.

Псковская судная грамота

58. На суде присутствие лиц, помогающих сторонам вести процесс, не допускается; в помещении суда допускаются только тяжущиеся; ни одной из сторон не (следует) выставлять за себя ходатаев, кроме женщины, подростка, монаха или монахини, очень старого или глухого человека, вместо которых (могут) выступать в суде ходатаи; если же кто-нибудь станет кому-нибудь помогать (в суде), за исключением вышеупомянутых лиц, или попытается с применением насилия ворваться в помещение суда, или ударить придверника, то такого (человека следует) заключить в колодки и взыскать с него рубль в пользу князя и 10 денег в пользу придверника.

Псковская судная грамота

Вошедшие в состав Великого княжества литовского южно-русские земли (киевские, черниговские, полоцкие, галицкие и волынские) под сильным влиянием литовско-польской политической и правовой культуры восприняли новые для них принципы и концепции. Важным приобретением стало введение здесь начал городского (Магдебургского) права. Именно города становятся сосредоточием правовой культуры, поскольку такая, искусственно созданная в целях регламентации специфической по своему характеру городской хозяйственной и политической жизни, правовая система была весьма далека от древних этических и культурных традиций. Более того, городское право по своей сути оказывалось космополитичным и готовым к восприятию любых подходящих для него влияний. Развитие ремесла и торговли требовали более гибких и демократических правовых регуляторов, чем это имело место в аграрных культурах (с этим обстоятельством связан и тот факт, что в купеческом Новгороде демократический институт – вече, выборные должностные лица, корпорации – столь долго сохранял свое заметное политическое влияние).

В то же время на северо-востоке Руси начинает быстро формироваться новое государственное образование иного типа – Ростово-Суздальское, а затем и Московское великое княжество. Географические особенности этого региона (рассеченная местность, обилие судоходных рек), который практически подвергся «колонизации» за счет интенсивной миграции населения с юго-запада и с юго-востока (под давлением как монголов, так и католических держав-соседей), способствовали сохранению в политической и правовой культуре этих княжеств прежних государственных принципов, унаследованных от Киевской Руси (именно в этом регионе Русская Правда в сокращенном варианте продолжала действовать до конца XV в.). С конца XIV в. политические центры этого региона становятся также духовно-церковными центрами всей раздробленной Руси. Проводя гибкую политику как по отношению к монголам, так и соседним русским княжествам, руководители Московского княжества сумели добиться военного, политического и идейного перевеса над своими конкурентами (Тверью, Рязанью). Все это давало повод московским князьям ставить перед собой амбициозную цель объединения всех русских земель вокруг Москвы. В плане этико-правовом они стали рассматривать закон уже не как божественное и благодатное поручительство, а как секуляризованный элемент в собственной государственной политике. Понятие «правда» исчезает с юридического горизонта, оставаясь только моральным критерием истины, закон же становится инструментом государственного властвования.

2. Право национальной монархии (XV–XVII вв.)

Время требовало новых форм политической и правовой организации. Обычай был заменен государственной волей, способной принимать различные юридические формы. В конце XV в. (1497 г.) появляется первый великокняжеский судебник. Само наименование этого сборника норм указывает на перенос акцента с понятия «правда», представляемого как критерий истины и этическая основа, на понятие «суд». Главным становится не поиск истины или соблюдение обычая (его синонимом и могла быть «правда»), а правильно, т. е. по правилам, сформированная процедура суда (суждения, разбирательства). Формально выдержанная процедура представлялась более ценной и значимой, чем интуитивно улавливаемая или ритуально выверенная правда.