Алексей Федоров - Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт Страница 20

Если в середине 1990-х гг. незаконное завладение собственностью, как правило, осуществлялось лицами, ею управляющими (путем доведения предприятия до банкротства с целью его приватизации в свою пользу)[132], то позднее все чаще стали совершаться захваты чужой частной собственности, что получило наименование рейдерства.

Основная сложность в изучении феномена рейдерства в России состоит в том, что, несмотря на возросший интерес к этой проблеме, до сих пор не существует единого теоретического и методологического подхода к определению содержания рейдерства, его особенностей, нет комплексных моделей противодействия данному явлению в трансформируемой экономике.

Вместе с тем, как справедливо заметил проф. А.В. Бриллиантов, от правильного толкования понятий зависит не только квалификация деяний, но и решение вопроса о наличии состава преступления вообще[133].

До сих пор остается дискуссионным вопрос о том, что же следует понимать под термином «рейдерство». Является ли он тождественным другому понятию – «недружественное поглощение»?

Неоднократное участие автора в различных научных форумах, анализ многочисленных публикаций показывают, что сегодня немалое количество ученых воспринимают данные термины как синонимы, что, как мы постараемся доказать, является неверным.

Некоторые ученые наивно полагают, что рейдерство является благом для российской экономики, указывая, что переход бизнеса от одних собственников в пользу других (якобы более эффективных) является положительным явлением. Полагаем, что данная точка зрения, безусловно, неверная и свидетельствует о незнании (непонимании) специфики отечественного рейдерства, которое сопряжено с целым комплексом общественно опасных последствий и осуществляется с применением криминальных (незаконных) методов и средств. Распространение такой точки зрения способствовало и долгому заблуждению руководства страны относительно проблемы рейдерства. Лишь в 2008 г. Президент и Председатель Правительства РФ обратили должное внимание на проблему рейдерских захватов, указав, что это однозначно криминальные явления (криминальный бизнес), угрожающие национальной безопасности страны, подрывающие основы цивилизованного рынка слияний и поглощений.

Надеемся, что наша работа позволит поставить точку в дискуссии о том, является ли рейдерство благом для отечественной экономики, а также разграничить понятия «рейдерство» и «недружественное поглощение».

Этимология понятия рейдерства имеет отношение к пиратству – морскому разбою. Термин «рейдерство» восходит к английскому the raid — набег, внезапное нападение, причем идентичное значение и даже написание этого слова можно встретить в языках всех морских держав – испанском, немецком, французском. Слово «рейдер» в переводе с английского означает «налетчик». Рейдерами в средние века называли самостоятельно действующие корабли, которые, в отличие от пиратов, служили правительству и нападали только на корабли и поселения, принадлежащие враждебной стране. «Цель рейдерства, – пишет И. Можейко, – та же, что и корсара. Но если пират обогащается сам, а корсар делится добычей с владельцем судна и правительством, то рейдер состоит у правительства на службе и в распределении прибылей участвовать не должен. И еще одно различие: корсары и пираты редко топят судно, предварительно не обобрав его. Это противоречит духу их ремесла. Рейдер может просто уничтожать суда противника, не очищая его трюмы. Рейдерство свойственно в основном новому времени, когда стало ясно, что убыток противника – всегда прибыль»[134]. Согласно словарю иностранных слов, «рейдер – военный корабль, выполняющий самостоятельные боевые действия на морских и океанских путях сообщений, главным образом в целях уничтожения неприятельской морской торговли»[135].

Такое понимание рейдерства указывает на его связь с банкротством, и в этом смысле рейдерство предполагает захват и последующее разорение предприятия с целью получения сверхприбыли, о чем свидетельствует рентабельность данного явления, доходящая до 1000 %[136].

Депутат Государственной Думы И. Ждакаев справедливо отмечал, что олигархический капитал, захватывая предприятия, нередко разрушает их, лишая людей работы, создавая почву для социальных конфликтов. Рейдерские поглощения стали для России напастью, которая расползлась по всем регионам, останавливая производство, оставляя безработными сотни тысяч граждан. Эмиссары такого захвата – рейдеры – могут полностью уничтожить малый и средний бизнес, если им не будут противопоставлены превентивные меры законодательного характера[137].

По словам председателя Совета Федерации С. М. Миронова, ежегодно в России фиксируется свыше 60 тыс. рейдерских атак, в результате которых разрушаются стратегические предприятия, банкротятся эффективные производства, снижается инвестиционная привлекательность целых отраслей, при этом давление рейдеров на бизнес ежегодно отнимает у страны до 1 % экономического роста[138].

Даже если захваченное предприятие потом начинает работать, то в период захвата, который может быть довольно длительным, оно не работает и разоряется. Во всяком случае, работники предприятия в это время лишены заработной платы, а их трудовые перспективы становятся неопределенными. Таким образом, рейдерство всегда порождает негативные социальные последствия, свойственные банкротству, и это указывает на совпадение рассматриваемых явлений.

Бесспорно, такое совпадение – частичное. Его можно представить в виде кругов Эйлера, имеющих общий сек тор, где рейдерство выступает средством банкротства. Здесь как раз имеются основания для частичного отождествления банкротства и рейдерства.

Тесная связь рейдерства с банкротством четко обозначилась в 1997–1998 гг., когда подготовленный реформаторами и стремительно принятый Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»[139] превратил искусственное банкротство в ключевой инструмент захвата чужой собственности. Рейдеры того времени обслуживали интересы крупных корпораций разного уровня, столкнувшихся с нехваткой привлекательной государственной собственности и перешедших на захват собственности частной.

Разрушительность широкомасштабного применения технологий банкротства для захвата бизнеса внесла весомый вклад в стагнацию российской экономии! перед дефолтом и во многом приблизила его. Оздоровление российской экономики, начавшееся осенью 1998 г., во многом было вызвано, по сути, приостановлением по инициативе Е.М. Примакова действия Федерального закона от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»[140]. Однако после отставки правительства под председательством Е.М. Примакова его применение возобновилось с большей энергией[141].

Конечно, рейдерство и банкротство – относительно самостоятельные явления, но в контексте нашего исследования их взаимосвязь представляет особый интерес, обусловленный, во-первых, размахом, который приобрело рейдерство в России в последние годы: в 2002 г. было совершено 1870 поглощений, из них 76 % недружественных; в 2003 г. объем сделок по поглощению вырос на 45 % и достиг 32,3 млрд долл. Этот процесс развивается по нарастающей – в 2007 г. объем сделок по слияниям и поглощениям превысил 125,9 млрд долл.[142]. В настоящее время ситуация в этой сфере продолжает усугубляться.

Во-вторых, рейдерство осуществляется криминальными приемами (в том числе связанными с заказными убийствами– примером является уголовное дело в отношении Барсукова-Кумарина), которые указывают на развитие организованной преступности в сфере приватизации. Организованная преступность по своему определению не может быть созидательной. Захват собственности приводит к разорению законного собственника, но этим не ограничиваются его негативные последствия. Рейдерство, как правило, сопровождается созданием шоковой атмосферы на предприятии, остановкой технологического процесса, втягиванием персонала в конфликт, что само по себе чревато незаконными, нередко насильственными действиями. Рейдерство и банкротство вместе представляют собой инструментарий продолжающейся криминализации экономии! России и легализации организованной преступности. В этом и состоит специфика российского рейдерства. Новые «собственники» бизнеса не развивают захваченное предприятие, не осуществляют его модернизацию, не вкладывают инвестиции, а, наоборот, разоряют его, обнуляют банковские счета, распродают недвижимость и другие активы, увольняют рабочих, а затем либо банкротят объект захвата, либо, как это было с предприятием «Русский вольфрам» (Приморский край)[143], бросают его на произвол судьбы (с огромными долгами, остановленным производством).