Константин Пронин - Тактика допроса в суде. Процессуальные и криминалистические аспекты: учебное пособие для вузов Страница 3

5. Формирование у допрашиваемого ошибочного представления об осведомленности лица, проводящего расследование, или о неосведомленности последнего относительно ложности выдвинутых объяснений или представленных доказательств.

Из сказанного можно сделать вывод, что тактическая комбинация предполагает, что проводящее ее лицо маневрирует имеющейся у него информацией о следственной ситуации.

Следует еще раз подчеркнуть, что допустимость тактической комбинации определяется, помимо других условий, допустимостью составляющих ее содержание следственных действий, правомерностью и нравственностью сочетания всех ее элементов. Правомерность любого следственного действия означает наличие его правовой регламентации в законе. С правовой точки зрения, результаты действий, не предусмотренных законом или выходящих за его рамки, ничтожны: фактические данные, установленные таким путем, не могут быть доказательством. Например, должностные лица правоохранительных органов, проводящие допрос, объявляют допрашиваемому, что, отказываясь давать показания, он лишь подтверждает свою вину. Это не что иное, как попытка переложить бремя доказывания на подозреваемого или обвиняемого, что недопустимо с любой точки зрения.

Спорным является вопрос о возможности применения в ходе допроса так называемой инсценировки предъявления доказательств, когда как бы случайно предъявляются не доказательства, имеющиеся в наличии у следователя, а предметы, похожие на доказательства. Инсценировки обычно применяются, когда нет реальных доказательств в деле. Классический пример – следующий случай. При обыске в квартире А., проводившемся в его присутствии, было изъято сравнительно немного ценностей. Из оперативных источников следователю было известно, что у А. должно находиться значительно больше ювелирных изделий, похищенных из ломбарда. Однако на допросах А. долгое время утверждал, что у него ничего больше нет. Тогда следователь решил прибегнуть к инсценировке. Перед вызовом А. на очередной допрос он разложил на своем столе золотые монеты, изделия и бриллианты, изъятые у других обвиняемых. Когда А. ввели в кабинет, он в течение нескольких секунд с отдаленного расстояния, исключающего возможность детального рассмотрения, смотрел на разложенные на столе ценности, которые следователь тут же начал убирать в пакет, бросив фразу конвою: «Подождите минуточку». Конвоир, извинившись, вывел А. в коридор, а когда по предложению следователя вновь ввел его в кабинет, никаких ценностей на столе уже не было. В ходе допроса следователь задавал вопросы, касавшиеся малозначительных деталей преступной деятельности А. Допрашиваемый был в подавленном состоянии, хотя и старался выглядеть равнодушным и не выдавать своего волнения. Возвратившись в камеру, он попросил бумагу и написал заявление, в котором указал места хранения всех ценностей, добытых преступным путем. Относительно подобных действий мнения специалистов по уголовному процессу кардинально расходятся: одни считают действия следователя эффективными, но противозаконными. Следует учитывать, что следователь может находиться в плену какой-либо ложной версии и подстраивать под нее свои процессуальные поступки. Подобные действия следователя вкупе с грубым обращением с обвиняемым и жестким давлением на него могут повлечь самооговор из-за чувства безысходности. Однако в рассмотренном случае давления на подозреваемого не оказывалось: если бы у него в ходе обыска были изъяты все похищенные ценности, А. никак не отреагировал бы на уловку следователя. Таким образом, действия следователя отвечают критерию избирательности воздействия, т. е. направленности воздействия лишь на определенных лиц и нейтральность по отношению к остальным.

Итак, мы видим, что грань между допустимым тактическим приемом и грубой провокацией весьма прозрачна. Процессуальный закон не всегда может дать однозначный ответ на вопрос о допустимости того или иного приема, ведь каждый допрашиваемый обладает индивидуальными психофизиологическими характеристиками, и то, что может быть вполне допустимо для одного допрашиваемого, для другого может оказаться грубым давлением и психическим насилием. Нельзя ставить в один ряд опытного рецидивиста и лицо, совершившее преступление по неосторожности. В идеале этот вопрос должен решаться в каждом конкретном случае индивидуально, с учетом не только процессуального закона, но и норм человеческой морали и нравственности.

В статье 6 УПК РФ определено назначение уголовного судопроизводства – защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Статья 73 УПК РФ устанавливает обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления;

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

В процессуальном аспекте допрос служит способом получения доказательств. Доказательствами, согласно статье 74 УПК РФ, являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель, в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В криминалистическом аспекте можно выделить две основные цели допроса:

1) получить новую, ранее неизвестную информацию;

2) подтвердить или опровергнуть имеющуюся, но еще не проверенную и поэтому не могущую считаться достоверной информацию.

К тактическим задачам допроса относят:

1) формирование психологического контакта с допрашиваемым;

2) криминалистический анализ показаний;

3) оказание помощи лицам, дающим показания с целью восстановления забытого и правильного воспроизведения воспринятого;

4) преодоление позиции, направленной на дачу ложных показаний, и принятие мер к получению правдивых показаний.

Рассмотрим виды допроса. Прежде всего, выделяют судебный допрос, производимый в ходе судебного следствия, и допрос, производимый в ходе предварительного расследования.

Судебный допрос имеет свою специфику, отличающую его от допроса на досудебной стадии. Существуют три разновидности судебного допроса – основной, перекрестный и шахматный.

Сущность основного допроса заключается в том, что допрос определенного лица (подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта) в суде производится всеми участниками процесса и судом. На основном допросе суд и участники процесса выясняют обстоятельства рассматриваемого дела. Последовательность проведения допроса различными участниками процесса установлена Уголовно-процессуальным кодексом, который предусматривает, что допрос вначале проводят судьи, затем другие участники процесса. Судьи имеет право задавать вопросы в любой момент судебного следствия.

Перекрестный допрос – еще одна разновидность судебного допроса, на котором стороны, участвующие в деле, могут поочередно задавать вопросы допрашиваемому об одном и том же обстоятельстве, чтобы проверить, уточнить или дополнить его показания. Использование перекрестного допроса дает возможность суду и участникам уголовного процесса более детально исследовать обстоятельства дела, восполнить пробелы в показаниях, проконтролировать их, конкретизировать неясные моменты в показаниях, помочь правильно изложить в суде те или иные факты и обстоятельства. Этот вид судебного допроса эффективен во всех случаях, когда показания допрашиваемого внутренне противоречивы, неточны, когда возникают сомнения в их полноте, достоверности и правильности. Следует иметь в виду, что перекрестный допрос может быть использован только после того, как допрашиваемый в свободном рассказе изложит все известные ему по делу обстоятельства и ответит на поставленные вопросы. Такой подход позволяет более полно выяснить факты, подлежащие уточнению в ходе перекрестного допроса. Кроме того, последний проводится в рамках определенной темы допроса, т. е. обстоятельств, сообщенных допрашиваемым на основном допросе. На суд возлагается обязанность следить за тем, чтобы другие участники перекрестного допроса задавали свои вопросы последовательно, конкретно, четко, ясно и понятно формулировали их. На практике чаще всего вначале вопросы задает обвинитель или защитник, а затем другие участники процесса. Эффективность перекрестного допроса зависит от согласованных действий суда и других участников процесса.