Александра Нечаева - Правовые проблемы семейного воспитания несовершеннолетних. Монография Страница 3

Если посмотреть на прошлое, когда уже сформировалось Московское государство, то станут заметными значительные перемены, ставшие предпосылками будущих изменений в нормативном регулировании семейного воспитания. Их появлению в немалой степени способствовал и Домострой, который, во-первых, посвящался семье, родителям, детям. Наполненный правилами как обычного, так и церковного права, он по-своему служил переходным этапом к регулированию государством семейных отношений, связанных с семейным воспитанием. Во-вторых, превращал в сугубо правовые предписания правила, относящиеся к семейному воспитанию, которые включал в себя первый в истории России систематизированный закон – Соборное уложение. Были также созданы такие органы государственного управления, как приказы, в чью компетенцию входило и призрение осиротевших детей, постепенно сосредоточивающееся в руках гражданской власти, то есть государства, имеющего свой интерес в устройстве детей не только в семью, но и детские заведения. Что же касается прежних традиций: сохранение, укрупнение любой ценой родительской власти, беспрекословное подчинение ребенка родителям, то они оказались живучими и сохранялись еще не один век.

Исторический период, именуемый Российская империя, включает в себя, во-первых, время правления Петра I и Екатерины II, во-вторых, Россию XIX в.

Считалось, что Петр I «положил твердую границу между древним русским миром и новым»29. Отныне пресекался обычай продавать «людей» по отдельности30. Петр I на этот счет повелевал: «оную продажу людей пресечь, а ежели невозможно того будет – вовсе пресечь, то хотя бы по нужде и продавали целыми фамилиями или семьями, а не порознь»31. А «наипаче от семей, от отца или от матери, дочь или сына помещик продает, отчего немалый вопль бывает»32. Не оставил без внимания Петр I и вопросы, связанные с родительской властью. Он подтвердил право родителей применять к непокорным детям «домашние исправительные меры». При их «безуспешности» родителям разрешалось отдавать детей в смирительные дома, приносить жалобу на детей в суд33. Однако Петр I считал, что «дети освобождаются от обязанности повиноваться родителям против своей совести, особенно в том, что требует собственного их рассуждения и воли»34. В пору правления Петра I действовало указание на то, что родители властны воспитывать своих детей либо дома, либо отдавать их в общественные заведения «от правительства и частных лиц учрежденных»35.

Реформаторская деятельность Петра I была связана и с улучшением положения детей, оказавшихся «ненужными». Он повелевал призревать сирот – «без призрения после родительства оставшихся подкидышей»36. Своим Указом от 4 ноября 1715 г. он предписал устраивать в Москве и других городах гошпитали «для зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно и стыда ради отметывают в разные места»37. Не исключалась в устройстве осиротевших детей помощь церкви, монастырей. Это время отличалось стремлением внести какую-то систему в деятельность по устройству осиротевших детей, чтобы она сочеталась с «принципом следования общественной пользе и порядку в личном проявлении милосердия»38. Так, государство постепенно сосредоточивало в своих руках заботу о тех, кто нуждался в его помощи. Она к тому же связывалась с государственной пользой, которая дополнялась всякого рода поучениями родителям, детям, совпадающими с проводимой государственной политикой, в чьи задачи входило внедрение церковных заповедей нравственного порядка.

К числу наиболее распространенных поучений рассматриваемого периода времени, имевших широкое распространение и влияние на семейное воспитание, относятся:

– «Завещание отеческое к сыну Ивана Посошкова»;

– «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению»;

– «Духовная моему сыну» В. Н. Татищева.

В своих поучениях И. Посошков учил, что «надобно детей учить неоплошно и держати их в великой грозе. Первое, чтобы перед Богом трепетен был, другие, чтобы и вас боялся»39. К тому же «всяко бы зло и безумство родицся от родителевые потачки»40. Следовательно, линия на сохранение древней заповеди о покорности в семье детей и всевластии родителей оставалась прежней. А «Юности честное зерцало…» учило: «Наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать»41. «Молодой отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспокоен»42.

Здесь же были сформулированы правила поведения, которые предназначались молодым людям и, надо полагать, и тем, кто еще не достиг совершеннолетия: «часто одного дела не повторять, на стол, на скамью или на что другое не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, который на солнце валяется, но стоять должен прямо»43. К тому же нельзя было часто «сморкаться якобы в трубу трудить» или «громко чихать»44. Что же касается крестьянских детей, то их каждый крестьянин «должен в великом страхе содержать, ни до какой праздности не допускать и всегда понуждать к работе, дабы он в том взял привычку и, смотря на отца своего неусыпные труды, себя к тому приучать мог»45. Отсюда делался вывод о воспитании вообще, семейном в частности, чтобы оно осуществлялось «в духе смирения и полного послушания богу, царю, родителям»46.

Церковные законы продолжали оказывать влияние на семейное воспитание детей, используя для того всевозможные каналы воздействия на религиозного человека. Государство действовало косвенным образом с помощью общих предписаний, адресованных родителям, авторитет которых продолжал всячески поддерживаться как церковью, так и государством. Другими словами, взаимосвязь государства с семейным воспитанием начинает обнаруживать себя все более отчетливо.

В пору правления Екатерины II, во-первых, продолжала царить родительская власть. Вместе с тем российское законодательство по-прежнему не дает перечня ограничений родительской власти, если мать, отец ею злоупотребляли. Поэтому «самые безнравственные родители, поведение которых самым развращающим образом действует на детей, страдающих морально и физически, сохраняют всю полноту своей власти, как и родители безукоризненной нравственности и вполне чадолюбивые»47. Иначе говоря, государство весьма своеобразно проявляло свою активность в защите интересов ребенка, создавая «смирительные дома», предназначенные для сыновей и дочерей, «кои родители своим непослушны, или пребывают злого жития, ни к чему доброму не склонны»48. Кроме того, согласно ст. 378 Указа «Учреждения для управления губерний» в каждой губернии создавались приказы общественного призрения, в чью компетенцию входило «установление и надзирание сиротских домов для призрения и воспитания сирот мужского и женского пола, оставшихся после родителей без пропитания». Налицо свидетельство проявления роста государственной заботы о детях, лишившихся возможности воспитываться в семье, тем более что содержались эти приказы на средства, жалуемые из казны императрицы. На каждую губернию приходилось 15 тысяч рублей из ее доходов. И закон предписывал: «С семи деньгами поступать так, чтобы действительно обращены были в пользу тех установлений и отнюдь утрачены не были понапрасну, и не были бы обращены на другие употребления, или бы не пропадали злоупотреблениями отчасти или вовсе»49. Приказу общественного призрения разрешалось отдавать эти деньги «в узаконенные проценты», на «верные заклады на основании дворянского банка», «умножать свой капитал и принятием от доброхотных людей к благим установлениям добровольного подаяния, что кому разсудится и для которого установления за благо разсудит назначать, таки и употреблять»50.

Так укреплялись финансовые основы деятельности государства, в частности по устройству детей-сирот под опеку (попечительство) в семью, способную заменить родительскую. Однако такое устройство осуществлялось с учетом сословной принадлежности ребенка, нуждающегося в государственной защите. Существовала, например, опека дворянская для дворянских вдов и малолетних, опека над сиротами купцов, мещан и др. В пору царствования Екатерины II был закреплен не только принцип сословности в деле устройства нуждающихся в помощи детей, но и зафиксированы правила административно-организационного характера, где нашли свое отражение предписания сугубо нравственного порядка, находившие ранее свое место главным образом в различного рода поучениях, церковных заповедях. Теперь они стали частью закона, исходящего от государства.

В 1782 г. Екатерина II подписала Устав благочиния51. В одной из его редакций сказано: «родители – суть властелины над своими детьми; природная любовь к детям предписывает им долг дать детям пропитание, одежду и воспитание доброе и честное по состоянию»52. «А дети долг имеют оказывать родителям чистосердечное почтение, послушание, покорность и любовь и служить им самым делом, словами же и речами отзываться об них с величайшим почтением, сносить родительские поправления и увещевания терпеливо без ропота, и да продолжится почтение и по кончине родителей»53. Так, уже в законе закрепляются сложившиеся веками церковные предписания. К ним прибавляются различного рода запреты, касающиеся всех и каждого, оказывающие влияние и на несовершеннолетних: например, говорить громко, кричать, хохотать, шуметь в церкви, пьянствовать, употреблять бранные или непотребные слова в общенародном месте или при людях благородных или выше его чином, или при женском поле54. Подобным образом формировались нравственные качества и детей с помощью закона, выражающего волю государства.