Андрей Щукин - Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография Страница 5

В целом, как справедливо отмечает Н. Г. Елисеев, положения ст. 29 ГПК РФ в сравнении с п. 5–9 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, устанавливающих правила международной подсудности, не обеспечиваются адекватной территориальной подсудностью[43]. Например, согласно п. 5 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, российские суды вправе рассматривать дела с участием иностранцев в случае если по делу о возмещении вреда, причиненного имуществу, действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда, имело место на территории Российской Федерации. Данная норма выполняет самостоятельную функцию и имеет своей задачей определение международной подсудности, а не конкретного суда на территории Российской Федерации по рассмотрению дел о возмещении вреда. Вопрос о том, какой именно суд в Российской Федерации должен рассматривать такие дела, – предмет регулирования внутренней подсудности, т. е. главы 3 ГПК РФ. Но, к сожалению, ГПК РФ не воспроизвел правило абз. 6 ст. 118 ГПК РСФСР 1964 г., согласно которому иски о возмещении вреда, причиненного имуществу граждан или юридического лица, могут предъявляться по месту его причинения. Отсутствие в ст. 29 ГПК РФ указания на возможность обращения в суд по месту причинения вреда является пробелом в законодательстве, который восполняется при помощи правоприменительной практики. Так, российский районный суд возвратил исковое заявление городской администрации к У. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Основанием для возврата заявления явился вывод суда об отсутствии у него полномочий рассматривать данный спор в силу ст. 28 ГПК РФ, поскольку ответчик является гражданином Узбекистана. Областной суд счел возврат заявления необоснованным, поскольку дорожно-транспортное происшествие, в результате которого истцу причинен имущественный вред, произошло на территории Российской Федерации, истец, согласно п. 5 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, вправе был предъявить иск в российский суд, а не в суд Узбекистана по месту жительства ответчика. Несмотря на то что названный пункт Кодекса не указывает, в какой конкретно суд необходимо подать заявление, это не означает, по мнению областного суда, что заинтересованное лицо вправе обратиться в любой российский суд. Законом право на подачу искового заявления в российский суд поставлено в зависимость от того, в каком месте произошло действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда, т. е. от места причинения вреда. Следовательно, заявление по делу с участием иностранца по иску о возмещении вреда, причиненного имуществу, подается в суд Российской Федерации по месту причинения вреда. Исходя из этого областной суд, отменяя судебный акт о возвращении иска, указал на необходимость выяснить, в каком районе города имели место обстоятельства, повлекшие причинение ущерба, после чего решить вопрос о внутренней подсудности спора[44].

До принятия ныне действующего ГПК РФ территориальная подсудность дел, отнесенных в соответствии с правилами международной подсудности к компетенции российских судов, остававшаяся не урегулированной правилами территориальной подсудности, определялась по указанию Верховного Суда РФ[45]. В противном случае заинтересованное лицо может лишиться судебной защиты его прав. Сейчас такой путь решения проблемы, как полагает Н. И. Марышева, представляется наиболее целесообразным[46]. На наш взгляд, данный вопрос должен найти свое решение на законодательном уровне. Значительно облегчило бы выбор суда закрепление в ГПК РФ нормы, аналогичной правилу ст. 13 Кодекса Бельгии о международном частном праве 2004 г., текст которого гласит: «Когда бельгийские суды обладают юрисдикцией в силу настоящего закона, территориальная юрисдикция определяется соответствующими положениями Гражданского процессуального кодекса и специальными законами… При отсутствии положения, которое определяет территориальную юрисдикцию, последняя определяется в соответствии с положениями настоящего закона в отношении международной юрисдикции. Если эти положения также не позволяют определить территориальную юрисдикцию, то исковое заявление передается на рассмотрение окружного суда Брюсселя»[47].

Таким образом, международная подсудность и внутригосударственная подсудность – разные процессуальные категории: в первом случае речь идет о компетенции судов суверенных государств, во втором – о распределении компетенции между судами данного государства в пределах его юрисдикции. Наличие международной и внутренней подсудности подлежит отдельной проверке. Предъявленный иск может быть не принят судом к производству как вследствие отсутствия внутренней подсудности, несмотря на существование международной[48], так и в случае, когда внутренняя подсудность налицо, но отсутствует международная подсудность.

Обобщая изложенное, необходимо подчеркнуть, что международная подсудность представляет собой совокупность правовых норм, носящих процессуальный характер и образующих один из правовых институтов гражданского (арбитражного) процессуального права, задачей которого является установление судов данного государства, полномочных рассматривать спор с участием иностранцев, с целью гарантирования права на судебную защиту, недопущения конфликта юрисдикций и обеспечения возможности признания (исполнения) в дальнейшем принятых в другом государстве судебных актов. Особенностью этого института является то, что он регулируется нормами национального права и нормами международных договоров.

Нормы национального права о международной подсудности очерчивают пределы компетенции только своих собственных судебных органов, в этом смысле они в отличие от аналогичных норм, предусмотренных международными договорами, призванных разграничить компетенцию судов нескольких государств, носят односторонний характер.

Несмотря на то что правовые категории «международная подсудность», «внутренние подведомственность и подсудность» имеют сходные черты, а иногда могут быть урегулированы в рамках международного договора, говорить об их тождественности нельзя, каждая из них решает разные задачи в судебной сфере. Для признания российского суда компетентным рассматривать спор с участием иностранцев необходимо наличие у него соответствующего полномочия в силу правил международной подсудности и соблюдение внутренних норм о подведомственности и подсудности.

Вопрос определения территориальной подсудности дел, отнесенных, согласно правилам международной подсудности, к компетенции российских судов, но остающейся в российском законодательстве неурегулированной, должен найти свое разрешение на законодательном уровне. Значительно облегчило бы выбор суда в этой ситуации закрепление в АПК РФ (глава 4) и ГПК РФ (глава 3) нормы, согласно которой правила соответствующего кодекса, которые определяют международную подсудность, могут служить основанием для решения вопросов территориальной подсудности. Если это не позволяет установить территориальную подсудность, то спор подлежит рассмотрению конкретно указанным в процессуальном кодексе судебным органом. В качестве образца могла бы послужить норма ст. 13 Кодекса Бельгии о международном частном праве 2004 г.

§ 2. Международная подсудность как специальная предпосылка права на обращение в российский суд

Любые права и свободы могут считаться гарантированными лишь тогда, когда при их нарушении лицо вправе обратиться в суд и получить защиту. Не случайно в ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.[49] закреплено: каждый имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его прав, предоставленных ему Конституцией или законом. Названное положение, относящееся к общепризнанным принципам и нормам международного права, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, является составной частью правовой системы России.

Право на доступ к правосудию носит универсальный характер, оно закреплено и конкретизировано в международно-правовых актах, относящихся к сфере правовой помощи по гражданским делам. Согласно Минской конвенции 1993 г., граждане подписавших ее стран, а также другие лица, проживающие на их территориях, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды и иные учреждения, к компетенции которых относятся гражданские и семейные дела, могут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия (ст. 1)[50].

Право на судебную защиту, как отмечал Е. Г. Пушкар, возведено в ранг конституционного права, что подчеркивает его ценностное значение, отношение государства к реализации прав и обязанностей граждан, усиление гарантий защиты нарушенных прав и охраняемых законом интересов[51]. Согласно ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, которая в каждом конкретном деле осуществляется в одной из форм отправления правосудия. Из этой конституционной нормы и соответствующих ей положений международно-правовых актов следует, что государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть в первую очередь компетентной и эффективной. Конституция РФ (ч. 1 ст. 47) гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Это конституционное положение вполне логично отнести и к международной подсудности, поскольку несоблюдение подсудности нарушает конституционное предписание о законном суде и, следовательно, само право на судебную защиту.