Александр Бойко - Преступное бездействие Страница 5

Таким образом, соотношение преступления (события) и состава преступления (понятия) имеет еще одну грань. Проходит она через признак противоправности, то есть предварительного (до совершения) обозначения всех типовых общественно опасных актов как преступных. Как давно подметил В. С. Прохоров, «состав преступления… служит показателем противоправности деяния»[27]. Общее учение о противоправности материализуется в отдельных законодательных образцах – составах. Через них же наносится удар извечному сопернику противоправности – аналогии. Поэтому прав М. И. Ковалев, когда различие криминального деликта и состава видит и в том, что первое явление связано с жизнью, а второе – с текстом закона, что признаки преступления интегрируют общие свойства всех посягательств, а признаки состава, напротив, имеют дифференционную нагрузку[28].

Технически реализация противоправности и торжество законности (вначале в сфере правотворчества, а затем в карательной деятельности государства) через посредство составов осуществляется в диспозициях статей Особенной части УК. Здесь признаки состава чаще всего аттестуют объективную сторону посягательств (как, при каких условиях совершено преступление). Часть признаков состава указана в статьях Общей части, что при квалификации содеянного требует соответствующей ссылки (например, покушение на похищение человека – ст. 30 и ч. 1 ст. 126 УК, пособничество в квалифицированном убийстве – ст. 33 и ч. 2 ст. 105 УК).

Особо выглядят составы с бланкетными и отсылочными диспозициями: преступное поведение в них характеризуется самым общим образом, а правоприменитель в обязательном порядке устанавливает конкретные свойства посягательств на основании предписаний других отраслей права или статей (частей статей) самого УК, однако ссылка на них при квалификации не нужна (нарушение правил охраны труда – ст. 143, простое незаконное предпринимательство и его квалифицированные виды – ст. 171).

Итак, многовековая юридическая практика отобрала наиболее важные и типичные признаки преступлений и нарекла их по совокупности составом. Собранный материал дал возможность законодателю заготовить впрок и обозначить текстуально запретные образцы поведения. По ним юристы судят о противоправности (преступности, запрещенности) различных вредоносных поступков. Этот законодательный минимум информации о преступлениях отражает основные компоненты злодеяний (кто, кому, зачем и как причиняет обиду), а для удобства пользования, исключения повторов и лаконизации текста он рассредоточен по статьям Общей и Особенной частей уголовного закона.

Научное осмысление законодательных признаков всех преступлений позволило их систематизировать, структурировать, создать своеобразный аналог системы химических элементов Д. И. Менделеева. Все юридически значимые свойства криминальных поступков разбиваются в теории уголовного права на четыре элемента или стороны, а последние – на признаки, то есть более дробные характеристики.

Структура состава – своеобразная формула расследования и споров обвинения и защиты по уголовным делам. Известно, что древнеримские юристы пользовались семичленным шаблоном для установления события преступления и его покарания: кто, что, где, с чьей помощью, для чего, каким образом, когда?[29] Современные представления содержат более детальную схему (по количеству признаков, подлежащих установлению и доказыванию), но в блочном исполнении (четыре элемента или стороны) они упрощены и предлагают лишь четыре вопроса: кто (субъект преступления); кого или что (объект посягательства); как, каким образом (объективная сторона состава преступления) и зачем, с какой целью (субъективная сторона состава).

Легко заметить, что два элемента (стороны) состава характеризуют объективные (то есть внешние, наружные, наблюдаемые) признаки, а два другие – субъективные (определяемые личностными данными посягателя и миром его переживаний и расчетов в связи с производством преступления).

В уголовно-правовой доктрине четыре основных компонента состава принято именовать двояко: либо элементами, либо сторонами. Возможно, полисемия вызвана известным неудобством обозначения автора преступления стороной, вписывания его в лоно собственного поведения. Право же, что есть преступник? Сторона своего собственного злодеяния, элемент акта поведения или компонент деликта? Первые попытки внести ясность в этот вопрос были предприняты еще А. Н. Трайниным, рекомендовавшим считать возраст и вменяемость субъективными условиями или предпосылками уголовной ответственности, а не признаками состава, поскольку «уголовный закон карает преступника не за то, что он психически здоров, а при условии, что он психически здоров»[30].

С тех пор дискуссии на сей счет не прекращаются, идут с переменным успехом, хотя преобладающим становится взгляд, согласно которому состав преступления представляет собой целостную систему (признаков), состоящую из четырех подсистем (сторон или элементов), в том числе и субъекта преступления. Отсутствие хотя бы одного из элементов или сторон исключает состав, а значит, и преступность содеянного. Профессор А. Н. Трайнин со страстью обличал сторонников взгляда о четырехэлементной структуре состава. Он полагал, что эти структурные характеристики относятся к самому преступлению, которое «обслуживает» состав. Очевидно, что здесь мы видим классический образец схоластического спора[31].

Состав суть слепок самых существенных свойств преступления, и в этом смысле повторяет в снятом или абстрактном виде его содержание и структуру. Если юридическая практика доказывает наличие в деликте различных взаимодействующих компонентов и необходимость законодательного описания их, то упрек в сходности структур жизненных явлений и понятий о них несостоятелен. Призыв отрицать логику внутреннего устройства состава, поскольку «элементов состава в природе не существует», в нем «можно и должно различать элементы, характеризующие объект преступления и его объективную сторону, субъект преступления и его субъективную сторону»[32], некорректен и с общетеоретических позиций. Состав преступления – научная абстракция, системный взгляд на бытие. Где, как ни здесь, для удобства анализа сложнейшей материи упражняться в построениях материала, делить его на блоки, элементы, разделы, признаки и пр.? Напротив, преступление, этот психофизиологический акт индивида, характеризуется нерасторжимостью, особой спайкой содержания. Все классификационные опыты над ним должны оговариваться условностью, интересами познания и т. д. Следовательно, точнее будет говорить о субъективной и объективной сторонах состава, а не преступления.

Надо сказать, что в научной и учебной литературе наблюдается определенная вольность в использовании терминологии: элементы, стороны, признаки. К примеру, в одном из последних учебников по Общей части уголовного права утверждается, что группы объективных и субъективных элементов распадаются «на виды этих элементов»[33]. Известнейший в стране ученый, профессор Н. Ф. Кузнецова, настаивая на общепринятой структуре состава (элемент или сторона – признак, поскольку слово «признак» означает отличительную черту, примету чего-либо), допускает, тем не менее, оговорку, что «элементы состава подразделяются на обязательные и факультативные»[34]. Профессор М. И. Ковалев, известнейший образец научной и терминологической строгости, видит, однако, в общем составе преступления «следующие признаки: объект преступления, объективную сторону деяния, субъект и субъективную сторону»[35].

Признаки состава принято ранжировать по предмету их обязательности или факультативности (вариантности). Надо отметить, что такие экспертные оценки возможны лишь на уровне так называемого общего состава, – собирательного образа всех (любых) преступлений. На уровне же конкретных составов подобные логические операции исключены, ибо всякое законодательное требование равноценно в смысле обязательности к руководству.

Аналитический обзор уголовного законодательства (и статей Общей части, и диспозиций статей Особенной части) с непреложностью свидетельствует о следующем.

1. Преступление невозможно, если отсутствует какой-либо (любой) из элементов (сторон) состава. Другое дело – признаки.

2. Наличие четырех элементов состава всякий раз связывается с установление таких признаков, как: а) пострадавший интерес или благо, охраняемое именно уголовным законом (объект как общественное отношение); б) работающее состояние психики по отношению к событию преступления (вина); в) действие или бездействие (формы деяния); г) возраст; д) вменяемость лица, совершившего преступление. Они именуются в науке обязательными признаками общего состава преступления.