Игорь Исаев - Правовая культура России. Учебное пособие Страница 6

Абсолютная монархия предполагала почти полную сакрализацию персоны монарха. В его руках сосредоточивались все нити власти и управления. Им регламентировался статус и правоспособность всех сословий.

Царь судия и подобен он Богу. Того бо ради и всякой вещи за имя царское от мирских нельзя быть неотменной, ибо в суде у царя, яко у Бога, нет лица ни богату, ни убогу, ни силну, ни маломочну, всем суд един, и то стал быть суд Божий. И аще денежное дело серебряных и медных денег обновитца, к тому ж и таможенные зборы и питейная продажа изменитца, то, я чаю, что на самую малую цену миллиона по три и по четыре на год сверх нынешних настоящих зборов приходить будет.

Бог правда, правду он и любит. И тот кто захочет Богу угодити, то подобает ему во всяком деле правда творити. Наипаче всех чинов надлежит судьям правда хранити не токмо в одних делах, но и в словах лживо ничего не говорити, но что прилично к правде, то и говорить, а лживых слов судья никогда б не говорил.

Понеже судья судит имянем царским, а суд имянуется Божий, того ради всяческие судье подобает ни о чом тако не стараися, яко о правде, дабы ни Бога, ни царя не прогневити.

Наш государь, подобен Богу, еже возхощет, может сотворити и казну свою может со излишеством наполнити и никакая нужда денежная коснутиеся его не может.

Иван Посошков

Самодержавная идея служебного характера всех сословий абсолютизмом была воплощена в жизнь. «Табель о рангах» (1722) не только упразднила окончательно принцип местничества, ставивший на первый план критерий знатности и родовитости, но и закрепила универсальный принцип выслуги. Любой вид службы (военной или гражданской) определялся как одинаково почетный и обязательный, и все дворяне были обязаны такой службой. Установившаяся система рангов (чинов) требовала от любого кандидата на занятие должности прохождения всех предыдущих рангов (всего 14). Достижение на служебной лестнице определенного ранга могло превратить простолюдина в дворянина – личного или потомственного, передающего свой титул по наследству; т. е. такая система стала источником для пополнения дворянского сословия как целого.

Если учитывать тот факт, что другой базовый документ эпохи (Указ о единонаследии 1714 г.) послужил делу унифицирования экономического положения различных феодальных групп (вотчинников и помещиков), установив единую форму дворянского землевладения, определив ее как «недвижимость», то процесс экономико-политической консолидации дворянского сословия к этому времени был в целом завершен. Дворянство превратилось в господствующую социальную группу, диктующую всему обществу свои культурные, политические и правовые ценности и представления. В дальнейшем оно постарается избавиться и от некоторых стесняющих его обязательств (таких как обязательная воинская служба), еще более расширив свои права и монополии (такие как монопольное владение землей и крепостными). Соответственно вся правовая система абсолютистского государства принимала определенно сословный дворянский характер, а XVIII век стал веком дворянской культуры как таковой.

Так в начале монархии избирательной каковая была воля народная сими словами изобразить можем: согласно все хотим, глаголит народ к монарху первому, да ты владей нами к общей пользе донележе жив пребываешь, и мы все совлекаемся своле нашей и тебе повинуемся, не оставляй нам себе самим никакой свободности к общим определениям, но только до смерти твоей, по твоей же смерти будет паки при нас воля наша, кому высочайшая над нами власть отдадим по усмотрению достоинства и по нашим согласиям. В монархии же наследной таковая была к первому монарху воля народная, аще и не словом но делом изъявленная. Согласно всем хотящим, да ты к общей нашей пользе владеешь над нами вечно, т. е. понеже смертен еси, то да по тебе ты же сам вперед доставляешь на наследного владетеля, мы же единыжды воли нашей совлекшейся, никогда же оной впредь ниже по смерти твоей употреблять не будем, но как тебе так и наследникам твоим по тебе повиноваться клятвенным обещанием одолжаемся и наших по нас наследников тем же долженством обязуем. Таково же толк воли народной наследуемой Монархии нетокмо от вида самой Монархии утверждается (яковая бо где Монархия есть, таковой себе сперва похотел народ), но и потому известен есть, что когда народ монархом наследным клятву свою для некой важной вины обновляет, не иных употребляет слов, только вышеизложенных или им подобных и равносильных к изъявлению клятвенного своего обещания. Ведать же подобает, что народная воля как в избирательной, так и в наследной монархии, и в прочих правительствах образах бывает не без собственного усмотрения Божия (как осем и выше упомянута), но Божиим мановением движима действует, понеже ясно учит священной писание, яко же выше сего довольно мы видели, что нет власть аще не от Бога.

Феофан Прокопович

Абсолютистское полновластие захватило прежде независимо существовавшую среду церковной жизни. Подчинение церкви государству началось еще в XVII в. (Соборное уложение включило в систему светской кодификации все виды преступлений против церкви, резко сузив тем самым юрисдикцию этой последней.) Создание Синода и Духовного регламента (1721) подготовили почву для полного подчинения церкви государству и процессам секуляризации церковных имуществ. Глава государства (император) становился главой Церкви.

Коллегиум правительское не что есть, токмо правительское собрание, когда дела некие собственные не единому лицу, но многим, к тому угодным и от высочайшей власти учрежденным подлежат ко управлению. Да не возмнит же кто, что сие управление не угодно есть, и лучше бы единому лицу дела духовные всего общества правити, якоже частных стран, или епархий дела управляют кийждо особ епископи. Предлагаются зде важные вины, которые показуют, что сие правление соборное всегдашнее, и аки всегдашний синод или синедрион, совершеннийший есть и лучшее, нежели единоличное правительство, наипаче же в государстве монаршеском, яковое есть наше Российское.

Феофан Прокопович

Стремление к регламентации ярче всего выразилось в принятии одноименных документов – Генерального регламента и регламентов центральных органов управления (Сената, коллегий). Характерное для абсолютистской идеологии обстоятельное разделение пространства властвования и управления, формирование стройной иерархической системы чинов требовали также самого подробного распределения управленческих и иных обязанностей и функций. Регламенты ставили перед собой именно такую цель. Они стали документальной формой процесса правового оформления государственной бюрократии. Некоторые демократические процедуры, которые законодатель пытался ввести в работу государственных органов (коллективное обсуждение вопросов в коллегиях, коллегиальный состав судебных заседаний и пр.) не могли изменить общего характера бюрократического управления и суда.

Конец ознакомительного фрагмента.