Алексей Балашов - Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие Страница 7

Происходящие в последнее время в нашей стране коренные преобразования в области политики и экономики обусловили возрождение института третейского судопроизводства, следствием чего стало появление большого и практически не поддающегося учету количества третейских судов. В настоящее время только в системе торгово-промышленных палат РФ функционируют от 60 до 80 ПДТС, корпус третейских судей в которых насчитывает более 1000 специалистов в области третейского судопроизводства. По результатам проводимой редакцией журнала «Третейский суд» (еще не завершенной) переписи, в РФ в настоящее время работают около 450 ПДТС, процесс создания которых все еще продолжается. В результате с большой остротой не только перед теоретиками-процессуалистами, но и перед практическими работниками третейских судов встал вопрос об их классификации.

Необходимость классификации обусловливается не только и не столько научными изысканиями и исследованиями в этом направлении. В первую очередь она вызвана возникающими на практике проблемами при решении вопросов о подведомственности какого-либо конкретного спорного правоотношения тому или иному третейскому суду и имеет крайне важное как научное, так и принципиальное прикладное значение, способствуя единообразному определению компетенции и сферы деятельности третейских судов, а также быстрому и правильному урегулированию спора.

Этому вопросу в отечественной процессуальной литературе уделялось определенное внимание. Рядом авторов (О.В. Бароновым, Е.А. Виноградовой, М.И. Клеандровым, А.В. Тимофеевым, Я.Ф. Фархтдиновым и др.) предпринимались попытки в указанном направлении. Однако в результате положение с классификацией третейских судов осложнилось тем, что разными учеными высказывались различные, нередко весьма противоречивые, предложения относительно критериев классификации лишь по отдельным частным признакам (например, по сроку действия третейских судов, по предметному составу разрешаемых споров, по способу заключения третейского соглашения и т. п.), а также зачастую без учета реального положения дел. Следствием этого явились как отсутствие стройной и целостной системы третейских судов и их общей классификации, так и терминологическая путаница.

В международной практике третейские суды подразделяют только по сроку действия (на третейские суды ad hoc, или разовые, создаваемые сторонами для разрешения одного конкретного спора, и ПДТС) и по сфере деятельности (на внутренние, для разрешения внутриэкономических споров, и внешние, для разрешения внешнеэкономических споров). Какой-либо иной общепринятой классификации не существует.

Однако отдельными авторами третейские суды ad hoc называются «изолированными», а ПДТС подразделяются на суды «широкой» и «специальной» компетенции[45].

Представляется, что с подобными новациями трудно согласиться, так как на протяжении последних десятилетий существует широко признанная терминология, официально употребляемая в научной и учебной литературе, ООН (Конвенция «О международной гражданской авиации», Чикаго, 7 декабря 1944 г.; Конвенция «О борьбе с дискриминацией в области образования», Париж, 14 декабря 1960 г. и др.), Президиумом ВАС РФ (Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 29 от 16 февраля 1998 г.), а также другими авторитетными организациями, которой, несомненно, и следует неукоснительно придерживаться.

Принимая общепринятую в научном и международном сообществах терминологию за основу и подразделяя третейские суды на суды ad hoc и ПДТС, необходимо иметь в виду, что подобная градация представляется для России неполной и требующей определенного дополнения.

Обусловлено это тем, что Указом Президента РФ от 29 октября 1993 г. № 1792 «Об информационных гарантиях для участников избирательной кампании 1993 года»[46] в нашей стране создавался Третейский информационный суд, рассмотревший за неполные два месяца своей деятельности более 150 жалоб и обращений, аналога которому нигде в мире до настоящего времени не было и нет. Идея подобного третейского суда высказывалась еще во времена правления Александра I министром юстиции Н.Н. Новосильцевым, предлагавшим «учредить особый суд по делам печати… споры в этом суде должны были решаться с помощью «посредников» (третейских судей. – Прим. авт.), выбираемых из списка, в который внесены государственные чиновники, имеющие необходимое уважение в обществе»[47]. Данный третейский суд, с одной стороны, являлся постоянно действующим, имеющим свой Регламент, рекомендуемый список судей и другие внешние атрибуты организации. Однако, с другой стороны, он был создан на заранее конкретно определенное время (на период предвыборной агитации и непосредственно выборов Президента РФ – ноябрь-декабрь 1993 г.) для разрешения наиболее сложных споров, вызванных тем, что различные субъекты избирательной кампании 1993 г. не соблюдали требований законодательства, предъявляемых к освещению этой кампании в средствах массовой информации. Кроме того, специфичным являлось и формирование списка третейских судей – они были назначены непосредственно Президентом РФ.

Конечно, его можно было бы и не учитывать при классификации третейских судов. Однако, несмотря на столь короткий срок существования, Указом Президента РФ от 31 декабря 1993 г. № 2335 «О судебной палате по информационным спорам при Президенте РФ»[48] деятельность этого третейского суда признана конструктивной и предложено использовать полученный положительный опыт в урегулировании информационных споров и впредь. Аналогичные информационные третейские суды создавались в то же время и в субъектах РФ.

Так, постановлением Администрации Саратовской области от 16 мая 1994 г. № 196 «Об информационных гарантиях для участников избирательной кампании 1994 года по выборам в областную Думу» в целях обеспечения гарантий свободных демократических выборов был образован Третейский информационный суд, в состав которого вошли ведущие специалисты из числа профессорско-преподавательского состава саратовских вузов. В соответствии со ст. 1 Положения о Третейском информационном суде в Саратовской области (Приложение 2 к вышеназванному постановлению) «третейский информационный суд образуется с целью разрешения наиболее сложных споров, вызванных несоблюдением редакциями средств массовой информации, журналистами, ведущими, кандидатами, избирательными объединениями и избирательными комиссиями требований законодательства, предъявляемых к освещению избирательной кампании в средствах массовой информации».

В этой связи совершенно не исключается возможность создания в будущем аналогичных третейских судов.

Таким образом, на наш взгляд, по сроку действия третейские суды необходимо подразделять на следующие виды, ad hoc, постоянно действующие и ограниченного срока действия.

М. И. Клеандров совершенно обоснованно вводит в научный оборот деление третейских судов по их законодательному признанию на легитимные и нелегитимные. К последним он относит криминальные третейские суды и указывает, что речь идет не о «наездах» или «криминальных разборках» преступных группировок, а о случаях, когда спорящие стороны (легально хозяйствующие субъекты или добропорядочные граждане) предпочитают обращаться для урегулирования и разрешения конфликтов не в государственные юрисдикционные органы, а к криминальным авторитетам, проводящим разбирательство с выслушиванием сторон, опросом свидетелей, назначением экспертиз и т. п.[49] Он пишет, что «третейские или судебные роли выполняются «ворами» как внутри «воровского» сообщества, так и вовне… В последние годы «воровское» третейство распространилось и среди, казалось бы, некриминализированных лиц, например, хозяйственников»[50]. Им отмечается также, что «не исключены образования криминальных третейских судов межгосударственного уровня»[51]. Необходимость выделения нелегитимных третейских судов в отдельную группу предопределена часто возникающими на практике даже в среде профессиональных юристов спорами относительно отграничения так называемых «бандитских» и «воровских» судов от нормативно признанных третейских судов и определения их места в системе негосударственных процедур урегулирования споров. На наш взгляд, в рамках настоящей работы достаточно лишь отметить сам факт существования и определить место нелегитимных третейских судов в общей классификации, не останавливаясь более подробно на их специфике и не проводя сравнительного анализа с судами легитимными.

На практике большинство ПДТС образуется волевыми распоряжениями руководителей организаций-учредителей и находится на их балансе. В качестве характерного примера можно привести Третейский суд при Министерстве обороны РФ, созданный приказом министра обороны РФ в 1997 г., и ему подобные. Но имеются и ПДТС, хотя формально и существующие при организации, но не только ей не учреждавшиеся, а созданные непосредственно государством, действующие на основании Закона РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже». Такими третейскими судами являются МКАС и МАК при ТПП РФ, положения о которых являются составными частями (Приложения 1 и 2) указанного Закона.