Алексей Федоров - Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт Страница 8

Что касается России, то многие процессы в отечественной корпоративной среде становятся объяснимыми, если взглянуть на них с точки зрения разделения на две системы корпоративного управления. Сбалансированная система корпоративного управления практически не работоспособна в динамичной неустойчивой разбалансированной корпоративной внешней среде. Стремление к эффективности в рамках сбалансированной концепции оставляет только один путь – концентрация капитала и, тем самым, существенное снижение конфликта интересов. Фактически это путь построения сбалансированной системы путем постепенного вывода за рамки корпоративных процессов носителей иных интересов. Именно поэтому искусственно созданные в процессе приватизации компании открытого типа дрейфовали в 1990-е гг. к компаниям с существенно сконцентрированной собственностью, идеализирующим закрытые корпоративные отношения. Перейдя в это состояние, компании практически устранили преимущества и работоспособные механизмы сбалансированной системы корпоративного управления.

Если сравнивать сбалансированную и стратегически ориентированную системы, то видно, что первая из них ориентирована на эффективность мониторинга, а вторая – на эффективность решений.

Г.Н. Константинов указывает, что в современных российских условиях стратегическим ориентиром для компаний должны быть «организационные изменения в процессах бюджетирования, учета, распределения ответственности за инвестиции. Совет директоров должен взять на себя ответственность за финансирование стратегии и отношения с инвесторами. Во внутренней структуре корпорации могут быть созданы центры капитализации, которые ответственны за создание стоимости на внутрикорпоративном уровне. Особенно это существенно для холдингов, внутри которых формируется внутренний финансовый рынок. Внутреннее распределение инвестиций должно базироваться на оценке способности того или иного дочернего предприятия или центра капитализации создавать экономическую стоимость»[38].

Кроме реализации названных Г.Н. Константиновым стратегических ориентиров, для повышения эффективности ведения бизнеса в России, привлечения иностранных инвестиций необходимо обеспечить надежную защиту (охрану) прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений. Особенно это актуально по отношению к обеспечению защиты прав участников таких отношений со стороны корпорации (акционеры, менеджмент и др.).

Следует обратить внимание на то, что, по утверждению Н.А. Лoпашенко, в настоящее время «отсутствуют комплексные исследования защиты бизнеса в России: с позиций экономики, политики, позитивного права, административного права, права отраслей криминального цикла»[39]. В связи с этим в нашей работе мы постараемся раскрыть теоретические и практические аспекты построения такой защиты.

Субъективные корпоративные права, равно как и любые другие, по утверждению В.А. Гуреева, представляют для акционера интерес только в том случае, когда имеется реальная, эффективная и слаженная защита нарушенных или оспоренных прав. В противном случае субъективное право приобретает очертания пустой декларации и может рассчитывать лишь на добровольное уважение со стороны неуправомоченных субъектов права[40].

Исследование проблемы защиты прав акционеров требует предварительного рассмотрения вопросов, связанных с уяснением сущности защиты гражданских прав. Для этого необходимо раскрыть следующие понятия: «право на защиту» и «защита права».

Что же следует понимать под «правом на защиту»? В юридической литературе на этот счет существует несколько точек зрения. Более того, возникают сомнения и относительно обоснованности использования самого термина «право на защиту»[41]. Полагаем, что использование данного понятия имеет не только теоретическое, но и практическое значение, так как позволяет управомоченному субъекту правильно разрешить вопрос о наличии возможностей, которые закон предоставляет лицу для защиты того или иного субъективного права.

В юридической науке сложились две концепции «права на защиту». Представителями первой из них (условно назовем ее «традиционной концепцией») являются В.П. Грибанов, С.Н. Братусь и B.C. Ем. Так, В.П. Грибанов писал о том, что «с материально-правовой точки зрения нет препятствий к тому, чтобы рассматривать право на защиту в его материально-правовом аспекте как одно из правомочий самого субъективного гражданского права»[42]. По мнению другого советского цивилиста, С.Н. Братуся, обеспеченность субъективного гражданского права возможностью государственного принуждения – это его неотъемлемое качество, и такая возможность существует не параллельно с другими, закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями[43]. Схожую позицию занимает и B.C. Ем[44]. Таким образом, право на защиту рассматривается указанными авторами в качестве обязательного имманентного элемента самого субъективного права. Иными словами, ему отказывается в самостоятельности.

Представителями второй концепции (условно именуемой концепцией «самостоятельности права на защиту») отстаивается диаметрально противоположная точка зрения. В частности, П.Ф. Елисейкин утверждает, что право на защиту как таковое представляет собой самостоятельное субъективное право[45]. Другой автор, А.П. Сергеев, развивая эту мысль, замечает, что «право на защиту появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения»[46].

Признание права на защиту самостоятельным правом или же рассмотрение его в качестве элемента конкретного субъективного права, по нашему мнению, не влечет за собой на практике никаких правовых последствий. В связи с этим представляется, что противоречия между приведенными выше концепциями в значительной степени являются условными, а спор – лишенным всякого юридического и, главным образом, практического смысла. Более того, действующее законодательство содержит достаточно указаний на самостоятельность данного права. Кроме того, право на защиту является конституционным правом – «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).

В доктрине содержится значительное количество дефиниций рассматриваемого права. Так, А.П. Сергеев право на защиту определяет как «предоставленную управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права»[47]. С несущественными терминологическими расхождениями о «юридически закрепленной возможности использования мер правоохранительного характера» говорит в своем определении и B.C. Харченко[48]. Во многом схожее определение сформулировано B.C. Емом. «Субъективное право на защиту, – по его мнению, – это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право»[49]. Под мерами правоохранительного характера, в свою очередь, автор понимает закрепленные в ст. 12 ГК РФ способы защиты гражданских прав.

Таким образом, среди ученых нет существенных расхождений в понимании сущности указанного права, и вполне возможно согласиться с указанным выше пониманием субъективного права на защиту.

Вместе с тем следует четко разграничивать понятия «право на защиту» и «защита прав». Они не сводимы друг к другу. Защита прав в самом общем виде означает реализацию субъективного права на защиту как юридически закрепленной возможности управомоченного лица самостоятельно и непосредственно либо путем обращения в компетентные государственные или иные уполномоченные органы применять меры правоохранительного характера в целях восстановления нарушенного или оспариваемого права.

Тем не менее приведенные выше понятия представляют интерес не сами по себе, а лишь в аспекте рассмотрения «защиты прав акционеров». Сразу заметим, что указанная дефиниция в науке изучена сравнительно слабо. Юристы охотнее говорят о механизмах, способах и мерах защиты прав акционеров, при этом не вдаваясь в сущность и специфику указанного понятия. В целом соглашаясь с общеправовым пониманием защиты прав, хотелось бы, однако, заметить, что защита прав акционеров должна включать в себя также и деятельность по предотвращению нарушений, т. е. созданию механизмов, препятствующих возникновению предпосылок нарушения прав акционера. Важная роль в этом принадлежит, наряду с правоохранительными органами и судом, также и законодательной власти, в чьи задачи должно входить четкое нормативное правовое закрепление не только собственно прав участников АО, но и продуманных способов их реализации. Таким образом, защита прав акционеров должна включать в себя и такую важную составляющую юридической защиты, как превентивную составляющую.