Коллектив авторов - Проблемы языка в глобальном мире. Монография Страница 13

Распространение английского образования часто угрожает иерархии ценностей в локальных группах, и это характерно не только для неких сект, но и для страны в целом. Что больше всего тревожит японцев на сегодняшний день, так это аналитический характер английского и говорящей на нем многозначно ориентированной культуры, которая эпистемологически индивидуализирует своих членов. Изучая английский язык, представители локальных групп учатся видеть одну и ту же вещь под разными углами. В процессе анализа данная иерархия ценностей группы более не является абсолютной; допускается выбор. Это демократический процесс; однако он не сулит легкого вхождения в мировой культурный контекст. Английский, в своем аналитическом стиле, отделяет факты от ценностей. Факты могут быть выявлены и обоснованы независимо от заданных значений. Говоря по-английски, человек может строить отношение к фактам, внешним для данной социальной иерархии ценностей, а являться вызовом для нее, как и для любой устоявшейся системы ценностей.

Надо заметить, что К. Миянага права, называя английский язык аналитическим. Однако у этого термина есть не только культурологическое, но и чисто лингвистическое значение: история языка свидетельствует, что на ранних этапах, да и в Средние века, английский был синтетическим языком, таким же, как современный русский или греческий. Коротко говоря, это означает, что в синтетических языках «держателем» смысла является слово, а в аналитических он растворен во фразе, в предложении. Отсюда жесткий порядок слов, наличие множества вспомогательных глаголов, потерявших лексическое значение и служащих для обозначения видо-временных измерений, наклонения и др.

Эпистемологически рассуждая, англоязычная литература, посвященная (позитивистской) философии науки, философии языка, аналитической философии и т. п., сплошь и рядом отождествляет значение и истину – именно потому, что смысл в английском содержится не в слове, а в высказывании. Это труднообъяснимо, например, для русскоязычного читателя: ведь такая оценка знания, как истинность, появляется лишь на уровне суждений, а понятия, выражаемые словами и/или группами слов, характеризуются содержанием, объемом, – но не истинностью.

К. Миянага приводит в своей статье конкретные примеры, долженствующие демонстрировать способность английского (в отличие от японского, метафорического языка) действовать на двух «уровнях артикуляции: конкретном и абстрактном. «Пример из моего опыта школьного образования в Соединенных Штатах: понятия, оказалось, было намного легче ассимилировать, чем словарный запас повседневной жизни. Слова в повседневной жизни являются конкретными и ситуационными, и они связаны с ценностями. Они эмоциональны и требуют достаточно глубокого опыта, чтобы прочувствовать их»78.

Дело в том, поясняет Миянага, что уже в этом раннем возрасте люди англоязычной культуры научаются отделять желание от реальности, или внутреннее от внешнего. Они усваивают предположение, что мир не является расширением нашей психологии. Если предположить, что мир не является расширением своей психологии и выходит за пределы физических чувств, он может иметь смысл только в абстракции.

Двусторонняя открытая система выражения заложена в аналитическом стиле английского языка, предлагая специфический способ мышления и конструирования мира. Английский предлагает два уровня артикуляции – конкретного и абстрактного. Перемежение и сочетание конкретного и абстрактного представляют собой процесс концептуального анализа. Англоговорящая культура поощряет человека перемещаться между этими двумя уровнями: конкретный схватывается посредством наблюдений и подлежит затем анализу, обобщению их в абстракции. Переход к абстрактному позволяет говорящему выявлять правила, лежащие в основе того, что наблюдалось и описывалось. Следуя в обратном направлении, говорящий проверяет правило при переходе от абстрактного к конкретному. Сочетание двух направлений составляет двусторонний цикл социального («демократии») на индивидуальном уровне. Абстрактные законы и правила и конкретные действия должны переводиться, переходить друг в друга.

Превращение английского языка в аналитический К. Миянага объясняет фактами из европейской истории культуры. Современный английский разработал аналитический стиль неслучайно: этот процесс развивался вместе с развитием науки и демократии от Коперника и в свою очередь – через промышленную революцию и современную демократию в гражданском обществе.

«Демократия» также возникла здесь неслучайно: автор посвящает немало страниц анализу воззрений Д. Мида. Он полагает индивидуума в качестве агента-посредника, соединяющего разрыв между глобальным и локальным. Мид признает возможность реализации глобального демократического сообщества на индивидуальном уровне социального взаимодействия. Эта философия по-прежнему практикуется сегодня через Организацию Объединенных Наций, другие дипломатические организации, в лучших академических институтах. Д. Мид находит воплощение своей идеи демократии прежде всего в дипломатии или создании «сообщества, основанного просто на способности каждого человека общаться друг с другом за счет использования одних и тех же значимых символов».79 Вместо столкновений групп, пытающихся устранить друг друга силой, конфликты между ними должны «привести к доминированию одной группы над другой при поддержании других групп»80.

Это классическое предложение касательно построения демократии становится еще более актуальным для нас сегодня, пишет К. Миянага81. «Концепция демократии, весьма абстрактная и универсальная, должна быть воплощена в конкретной социальной организации, состоящей из людей, которые достигают самореализации друг через друга»82. Стратегия сегодняшнего глобального бизнес-сообщества: «Думай глобально, действуй локально» – схватывает суть предложения Д. Мида. Для каждого индивида существует цикл взаимоперехода между абстрактным глобальным дискурсом и самореализацией, происходящей и локализованной в конкретных ежедневных действиях. Процесс локализации воплощает концепцию, абстракция объективизирует его, организуя в целом весь процесс в открытую систему. Когда это движение между абстрактным и конкретным организовано между более чем одним говорящим, возникает то, что называется диалогом. Двусторонний цикл поддерживается между двумя людьми. Человек уходит от своих привычно фиксированных идей, воспользовавшись обратной связью. Этот концептуальный процесс рассуждения, предлагаемый английским языком, делает его хорошим кандидатом на роль глобального языка, который выполняет условия для создания открытых двусторонних циклов. В этом смысле развитие английского языка от традиционно синтетического к современному аналитическому83 имеет решающее значение для научного сообщества и западной истории модернизации. В абстрактом и конкретном английский предицирует самость и мир на двух различных уровнях. В англоязычной культуре это также просто часть здравого смысла.

Этот двусторонний цикл, когда он открыт, содержит импульс для прогресса человечества; он извлекает индивидуумов из их скорлупы, находясь в которой, «каждый человек видит себя в качестве источника и точки отсчета всех своих обязательных связей84. Однако такой двусторонний цикл нередко отсутствует в традиционных общинах, когда социальная система исторически сильно зависит от ритуала. А ритуал обусловливает и телесные реакции, и сознание вместе, через повторяющиеся детерминации поведения. Это система с односторонним движением. Японское общество демонстрирует эту тенденцию на каждом уровне. На примере религиозной группы в Японии К. Миянага показывает, что ритуал устанавливает схему, в которой чувства и действия непосредственно связаны друг с другом85.

Образы воображения, содержащие ценности, или моральные образы, или моралите, вызывают чувства. Чувства запускают действия. Авторы становятся моральными агентами. В этом случае, как говорит Dictionary of Social Sciences (Словарь социальных наук), как правило, идеология не объясняет, но направляет действия. Признание приводит к разработке таких воображаемых ситуаций, в которых каждое действие приписывается (приводится к) определенной ценности, части заданной иерархии ценностей.

Одной из отличительных черт этого варианта социальной системы является своего рода «детерминация заданной установкой». Это воспроизводится и трудно поддается перезагрузке. Такая структура характеризует и более широкое японское общество, что на самом деле является большой проблемой в бизнес-сообществе. Тем не менее в светском обществе такие отношения могут быть менее очевидны.

Японский язык является главным пропагандистом этой структуры. В метафорических отношениях образов воображения язык определяет действия, приписывает их к определенным ценностям, части организованной иерархии ценностей, и говорящие становятся моральными авторами. Они воплощают иерархию ценностей, указанных в этих образах.