Кирилл Шатилов - Правила в исключениях. Записки репетитора по английскому языку Страница 13

Наконец, параллельно с сужением в языке идет непрестанный процесс расширения значения слов. На примере английского можно вспомнить такое слово как «bird» (птица). Раньше, правда, оно писалось как «brid». Этому удивляться не приходится: сегодня мы запросто выговариваем слово «тарелка», забывая, что пришло оно к нам из германского в форме «талерка» (каким, кстати, его в том же значении можно встретить, скажем, в датском языке). Так вот, насчет птичек. Давным-давно словом «bird» (или «brid») назывался только птенец птицы. Птица же вообще называлась «fugol». Кстати, в том же немецком оно таким и осталось – «Vogel». Теперь же «bird» – это любая английская птица. А «fugol»? «Fugol» преобразилось в «fowl» и стало обозначать исключительно «дичь».

Если приведенные выше примеры из английского языка показались вам занятными, задумайтесь на досуге о нашем родном языке. Здесь происходили и происходят всё те же процессы. Порой получается, что мы сами не ведаем, что говорим.

Расхожее выражение «первый блин комом», вовсе не подразумевало несколько сот лет назад, что «любое дело начинается с неминуемой ошибки». Оно означало, что первый блин нужно жертвовать нашим тогдашним соседям, лесным медведям, комам (с буквой «а»). И писалось оно, соответственно – «первый блин – комам».

Другое выражение, «в семье не без урода», тоже не означало того, что мы понимаем сегодня. «Уродом» назывался первенец в семье, тот, кто при любых обстоятельствах должен был оставаться «у рода», то есть при родителях, помогая им.

Многие слова превращались в свою противоположность вовсе не случайно, а по злой воле церковников (в их руках была основа письменного языка того времени – библия) или так называемых «ученых», помогающих нам забыть свою историю. По их словам, наши предки (и тогдашние жрецы) только и делали, что «били баклуши», «водили вилами по воде» да «толкли воду в ступе». На самом же деле всё это не имеет никакого отношения к праздному проведению досуга. Так «баклушами» называли чурки (иначе говоря, заготовки), которые отец или дед делал из дерева, специально для этого выращенного на родовой земле. Баклуши в умелых руках превращались в ложки, чашки и прочую утварь, которая дарилась детям и служила им верой и правдой долгие годы. «Вилами» называли специальные деревянные трезубцы или просто вытянутые пальцы, которыми умеющие люди «заряжали» воду. Тот же результат достигался «толчением» воды, что, между прочим, рекомендуется проделывать и в наших нынешних «водопроводных» условиях. Речь, разумеется, не о «чумаках» и прочей нечисти, а о том, что дробление молекул воды способствует ее очищению.

К наиболее подлым переиначиваниям значений я бы отнес историю со словом «невеста». Раньше оно обозначало юную девушку, ещё не знающую основ семейной жизни и потому не готовую к свадьбе. Она была не-веста, не ведающая, не созревшая. Жениться на девушке можно было только тогда, когда она становилась вестой, не раньше. Потому что если жениться на не-весте, то что будет? Правильно – брак…

Сила организации (Принципы подачи информации в английском языке)

Хотя до сих пор я старался говорить о том, что предложения в английском языке строятся по определенным схемам (и буду на этом настаивать), мы с вами прекрасно понимаем, что даже здесь нельзя не столкнуться с желаниями людей строить фразы в зависимости от важности, необходимости, ситуации, того, что уже было сказано или не сказано раньше, от стремления к красоте, в конце концов. Поэтому мы с вами легко можем встретить, к примеру, следующие схожие между собой предложения:

She ruined her life by alcohol (Она разрушила свою жизнь водкой)

Her life was ruined by alcohol (Ее жизнь разрушилась из-за водки)

She has her life ruined by alcohol (Водка разрушила ей жизнь)

Alcohol ruined her life (Водка разрушила её жизнь)

Никаких жестких правил, когда какую конструкцию выбирать, разумеется, не существует. Но есть некоторые принципы. Естественное английское высказывание строится:

От известного к неизвестному

От менее важного к более важному

От короткого к длинному

She ruined her life by alcohol (Тут нам важно подчеркнуть причину ее бед, чтобы их не повторять)

Alcohol ruined her life (Здесь важнее было подчеркнуть, что алкоголь не просто вызвал у нее головную боль наутро, но разрушил всю ее жизнь)

Кроме того, англичане зачастую стараются избегать ставить в начале предложения совершенно новую информацию. Отсюда, вероятно, пошла конструкция «there is / there are», вводящее нечто новое, что находится в известном месте. Для них, допустим, более естественным будет сказать «У меня в кармане один фунт»:

There is a pound in my pocket

Нежели:

A pound is in my pocket

Конечно, если бы мы с автором этого высказывания сбились с ног, ища заветный фунт, чтобы расплатиться в кассе за билет на метро, то есть, если бы обнаруженная в конце концов в кармане монетка была нам изначально известна и дорога, то мы бы обязательно сказали:

The pound is in my pocket

Причем, как вы уже догадываетесь, нам тем самым важнее отметить, что деньги нашлись в моем кармане, а не на полу или не у моего приятеля.

Вернемся, однако, к нашей бедной девушке-алкоголичке. Кто или что разрушило ее жизнь. Водка, скажете вы. И будете правы. Но только отчасти. Потому что никто, возможно, эту девушку пить не заставлял. Она сама, насмотревшись нынешней молодежной дряни по телевизору, потянулась к горлышку. Таким образом, водка стала только средством. А могли бы быть и наркотики, и неразборчивая любовь и т. п. Если же англичанин хочет подчеркнуть, что никто девушку не понуждал, что она сама выбрала свой путь, что она является в этом предложении «деятелем», он скажет:

She ruined her life by alcohol

Если же англичанину нужно заострить внимание общественности на том, что виновата не столько девушка, сколько водка, он, скорее всего, скажет:

Her life was ruined by alcohol

То есть использует ярко выраженный страдательный, пассивный залог.

Если же мы хотим подчеркнуть, что девушка отдала свою жизнь на откуп судьбе, решила «будь что будет», стала плыть по течению, то есть позволила действовать внешним силам, мы скажем:

She has her life ruined by alcohol

Чем длиннее и весомее высказывания, тем с большей вероятностью англичанин поставит их в конец предложения.

She was surprised by the amount of alcohol she could consume at one swallow (Она удивилась тому, сколько водки смогла выпить одним глотком)

Это предложение ужасно по сути, однако звучит гораздо лучше, нежели громоздкое:

The amount of alcohol she could consume at one swallow surprised her (Объем водки, который она сумела осилить одним глотком, удивил её)

Вероятно, в силу этого англичане склонны в подобных случаях использовать так называемое «подготовительное it», которое еще дальше отодвигает увесистое высказывание от начала предложения.

It surprised her how much alcohol she could consume at one swallow (Ее удивило, сколько этой гадости она смогла выпить одним глотком)

Вес высказывания может также оказать влияние на положении наречия:

She likes alcohol very much (Она обожает выпить; буквально – Ей нравится алкоголь очень)

She likes very much anything which stinks of cheap perfume and tastes like piss (Она с удовольствием пьет всё, что воняет дешевыми духами и оставляет привкус пойла; буквально – Ей нравится очень всё и т.д.)

Или даже сказуемого в косвенных вопросах:

I am sure what the cause is (В причине я уверен)

I am sure what is the cause of her early death (Я уверен в причине ее ранней смерти)

И пусть этот плохой урок послужит вам хорошим примером!

Coffee Break – Махнулись богами

Приглядевшись и прислушавшись, мы зачастую оказываемся свидетелями многих забавных и грустных метаморфоз в более или менее близких друг другу языках. По этой части существуют самые разные крайности. Скажем, если вы идете по Праге и видите прямо на улице отчаянные надписи «Позор!», вероятно, вы минуете строительную площадку, поскольку этот самый «позор» означает не более чем «внимание». Здесь мы явно имеем дело с близкими источниками, то есть, единым языком, лексика которого, отделенная километрами расстояний, реками и горами, видоизменилась внутренне, сохранив при этом обманчивую узнаваемость.