Коллектив авторов - Дело всей жизни… Страница 16

4. В структуре ОП необрядовой лирики образ неба первым отчуждается от выполнения функции персонификации лирических персонажей, что обусловлено спецификой его природных качеств и мифологических характеристик. В мифологии небо – важнейшая часть космоса, абсолютное воплощение верха. Его наблюдаемые качества, свойства – абсолютная удаленность и недоступность, неизменность, огромность слиты в мифопоэтическом сознании с ценностными характеристиками – недостижимостью, величием и превосходством. Небо над всем земным [МНМ 1997: II, 206–208], оно является внешним по отношению ко всем предметам мира. Эти качества были восприняты фольклором, в котором небо стало константным воплощением чужого пространства, не способного приблизиться к земному миру. Только объекты, способные установить связь с земным (своим, близким) пространством (образы небесных светил – свет, лучи, их медиативная функция), продолжают свою жизнь в ОП необрядовой лирики в качестве образов-символов различной символической семантики в структуре символических картин.

5. Доминантная функциональная направленность необрядовой лирики на раскрытие внутреннего эмоционального состояния лирического персонажа, в результате которой человек в рамках ОП воспринимается и репрезентируется в первую очередь как носитель эмоционального состояния, во многом предопределяет формирование изменений в семантике символической картины. Особая динамика формирования семантического комплекса символической картины как ТСО ОП в необрядовой лирике обусловлена действием тенденции к ослаблению персонифицированного характера образов-символов в ее структуре. Действие данной тенденции обеспечивается органическим взаимодействием актантного и функционального уровней соотношения компонентов ОП, их взаимосвязью в структуре символической картины.

Основу изменений во внутреннем строении символических картин ОП в необрядовой лирике составляет то, что в результате перераспределения и распространения символической семантики функционального уровня на актантный уровень фактически стираются различия в функциональной специализации данных двух уровней. Персонифицированный характер образов-символов (т.е. их функциональная направленность на персонификацию лирических героев в образах природы) значительно ослабляется: компонент значения, связанный с персонификацией образа-символа, в основном поддерживается традицией, а в семантическом комплексе образуются новые значения, связанные с символизацией чувств, эмоциональных состояний или отношений лирических персонажей. Таким образом, формируется нерасчлененный семантический комплекс символической картины без строгой семантической дифференциации актантного и функционального уровней соотношения компонентов в параллелях ОП: природная картина в целом становится символом духовной субстанции.

Ярким воплощением обозначенных процессов является особый вариант скрытой асимметрии в ОП, формирование которого в необрядовой лирике обусловлено расширением функций ОП в плане обозначения эмоций. Специфика таких построений заключается в том, что формально в их структуре состояние одного природного образа сопоставляется с эмоциональным состоянием одного лирического героя (соотношение 1:1), которое он испытывает в результате взаимодействия с другим персонажем, и его эмоции обусловлены этими отношениями (т.е. содержательно имеет место соотношение актантных членов в параллелях 1:2).

Наличие в реальной части ОП двух персонажей обеспечивается двумя способами:

1) формированием в структуре ОП дополнительной «человеческой» параллели (оценивающие ОП);

2) разложением реальной ситуации на два плана (аналитические ОП).

1) Формирование дополнительной «человеческой» параллели (оценивающие ОП). Отношения персонажей представлены в рамках событий, которые выявляют специфику этих отношений. В реальной части имеют место две ситуации, сосуществующие в едином временном плане. ОП образуют первая и третья параллели, а вторая относится к третьей.

Полно, солнышко, из-за лесу светить,Перестань, милой, в канторушку ходить,Полно, девушка, конторщичка любить.

К расное солнышко высоко взошло, … /Высоко взошло, опустилося,Опустилося, закатилося, /Закатилося за темны леса,За темны леса, за дремучеи, /За быстры реки за текучеи.Все солдатушки во строю стоят,Во строю стоят, по ружью держут,По ружью держут по турецкому…А все девушки за гульбой пошли, /За гульбой пошли за темны леса,

Конец ознакомительного фрагмента.

1

По материалам диссертации М. А. Сердюк опубликована монография «Художественные функции категории лица в народной лирике» [Сердюк 2003].

2

См.: Повтор в структуре фольклорного текста (на материале русских, болгарских и чешских сказочных и заговорных текстов). – М: Гос. республ. центр русского фольклора, 2005; Типология цепевидных структур Тольятти: Изд-во МАБиБД, 2000; О национальном своеобразии чешских цепевидных сказок Поэтика фольклора: Сборник статей: К 80-летнему юбилею проф. В. П. Аникина. – М.: Изд-во Моск. университета, 2005. – С. 186– 198; Структурная организация славянских заговорных текстов (к проблеме повтора) Славянская традиционная культура и современный мир: Сборник материалов научно-рактической конференции. – М: ГРЦРФ, 2004. – Вып. 6. – С. 128–143; Нанизывание как прием структурообразующего повтора и его связь с абстрактными моделями связной речи. – Славянская традиционная культура и современный мир: Сборник материалов научнорактической конференции. – М: ГРЦРФ, 2003. – Вып. 5. – С. 30–38; Цепевидные структуры в болгарском фольклоре. – Наука о фольклоре сегодня: Междисциплинарные взаимодействия: К 70-летнему юбилею Ф. М.Селиванова. – М.: Диалог- МГУ, 1998. © Амроян И. Ф., 2009

3

Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. – М., 1974; Герасимова Н. М. Формулы русской волшебной сказки. К проблеме стереотпности и вариативности традиционной культуры // Советская этнография. – 1978. – № 5. – С. 1–28; Герасимова Н. М. Пространственно-временные формулы русской волшебной сказки // Русский фольклор. – Л., 1978. – Т. XVIII. – С. 173–180.

4

Если звено включает два элемента – например, персонаж и его характеристику, из которых один выступает в качестве темы (то есть повторно воспроизводится), а второй в качестве ремы (то есть варьируется), то цепевидность не возникает: «Крест хранитель всея вселеннаыя; крест красота церкве; крест царем державы; крест ангелем слава…» (Савушкина, № 148). В данном примере в качестве темы выступает лексема «крест», а в качестве ремы – разнообразные определения. Сам прием не выходит за рамки стилистического приема анафоры. Цепевидность не возникает и тогда, когда, наоборот, характеристика каких-либо персонажей или предметов выступает в роли темы, то есть воспроизводится повторно, а сами определяемые варьируются:

«Ты еси окаянная Тресея.Ты еси окаянная Огнея,Ты еси окаянная Недра…Ты еси окаянная Невея…» (Савушкина, № 148).

В данном случае мы также можем говорить лишь о стилистическом приеме анафоры, а не о специфическом композиционном приеме.

5

Зуева Т. В. Волшебная сказка. – М., 1993. – С. 114.

6

Вскинул <юноша> ружье, прицелился в лисицу. Она ему и говорит: «Не убивая меня! Скоро у меня родятся лисята и я отдам тебе одного». Потом им встретился волк. Вскинул ружье, а волк ему и говорит: «Не убивая меня! Скоро у меня родятся волчата и я отдам тебе одного». Потом им встретился медведь… Потом им встретился лев…

7

Шел он по лесу в первый день, навстречу ему – волк. На второй день навстречу ему вышел медведь… На третий день навстречу ему вышел лев…

8

Структура волшебной сказки. – М., 2001, с. 82–83.

9

Тут навстречу им выбежала хромая лисичка, стала к ним ластиться, просить, чтоб дали ей что-нибудь на зубок. Но они, как только ее увидели, закричали: «Смотри-ка лисица! Давай убьем ее!» Схватили палки, и она едва ноги от них унесла.

10

См.: Абстрактные модели связной речи как матрицы структурообразования фольклорного текста (на материале чешских, болгарских и русских заговорных и сказочных текстов). – Актуальные проблемы изучения литературы в вузе и школе: Материалы Всероссийской конференции и XXIX Зональной конференции литературоведов Поволжья. Тольятти, 12–14 октября 2004. – Тольятти: ТГУ, 2004. – Т. 1. – С. 8–23.