Михаил Губогло - Антропология повседневности Страница 21

Трудно не согласиться с Б. И. Ковалем, известным историком и политологом, посвятившем несколько своих книг, в том числе двулогию «Духи. Душа. Дух» и «Смыслы жизни (мнения и сомнения)» анализу человеческой энергии, как главной силе человеческой эволюции, выражающейся в приумножении духовного богатства, неотъемлемой составной частью которого у каждого народа выступает его соционормативная культура. Назову и солидаризируюсь с его исходным тезисом, предложенным к его размышлениям о смыслах жизни:

Человечеством накоплен многовековой опыт сознательного творческого бытия, – пишет Б. И. Коваль и сожалением констатирует, что – многое либо забыто, либо понято превратно, а то и просто извращено. В итоге люди, – продолжает автор, – довольствуются лишь малой толикой собственного духовного богатства. В повседневной суете не хватает ни сил, ни времени побеспокоиться о цели и содержании проживаемой личной жизни…

Однако, по мнению наиболее мудрых и тонких натур, да и по опыту всей истории, высшее блаженство и предназначение связано с духовностью и свободой, с любовью к другим людям и природе, с нравственностью и борьбой против зла, с творчеством [Коваль 2001:9].

В переломные периоды истории, особенно после развала Советского Союза, особую актуальность приобретает изучение того, как соблюдение или нарушение правил «Грамматики жизни», когда ослабленное правосознание граждан дополняется понижающимся авторитетом и снижающимся уровнем институтов и принципов соционормативной культуры.

Исключительное место в жизнеобустройстве народов Молдавии и районов Советского Союза, куда попадали спецпереселенцы, занимали ярмарки, сочетающие в себе множество функций: от обмена изделиями своего труда до празднично-карнавального отдыха, от повседневной трудовой деятельности до знакомства молодежи на рынке невест и женихов, как это известно со времен классической «Сорочинской ярмарки». При этом особая роль принадлежала ярмаркам в деле консолидации этнических общностей.

В литературе имеется немало работ, посвященных формированию общероссийского рынка в XVII в., как основы консолидации различных представителей русского народа и шире – российской нации.

Праздничная атмосфера ярмарок, придающая едва ли не карнавальный тон процессам купли-продажи со времени «Вечеров на хуторе близ Диканьки», известных каждому советскому человеку со школьной скамьи, была излюбленным сюжетом отечественных и зарубежных путешественников, писателей и поэтов, этнографов и историков от Н. В. Гоголя до Василия Белова и от Афанасия Никитина до В. Я. Шишкова.

В постсоветский период за пределами предметной области этнографии остались прежние народные массовые гуляния, составляющие важную грань «прорыва» повседневности и происходившие на разном уровне и на разной идеологической основе от храмовых до общегражданских праздников, от внутрисельских до межсельских или региональных акций, сочетающих в своих сценариях развлекательные, религиозные, патриотические и другие предназначения, например символические или реальные жертвоприношения от имени отдельного лица или от локального сообщества.

Возрождаемый в последнее десятилетие исследовательский и практический интерес к месту, занимаемому всевозможными культами (земли, хлеба, воды, виноградной лозы, волка, медведя, предков и пр. и пр.) в системе социормативной культуры, ведется в отрыве от ее смыслообразующей доктрины и деятельностной практики. Между тем для понимания и прогноза векторов и траекторий направленности происходящих изменений и их возможных последствий, необходимо знание не только доктринальной стороны дела, но и современных акций и поступков самого актера, т. е. «действующего человека» [Турен 1989: 10].

В нынешние времена, когда из памяти выветриваются веками наработанные правила из «Грамматики жизни», особую актуальность приобретают меры по возрождению и сохранению полезных компонентов культурного наследия. Не случайно, например, Государственное Собрание Республики Алтай 17 ноября 2008 г. приняло специальный закон «О регулировании отношений в области развития нематериального культурного наследия Республики Алтай».

Закон регулирует отношения в сфере выявления, возрождения, сохранения и использования объектов нематериального культурного наследия республики, устанавливает полномочия органов государственной власти в данной области, предполагает создание государственного реестра объектов нематериального культурного наследия республики.

Принятие закона обусловлено, прежде всего, тем, что Республика Алтай обладает богатым нематериальным наследием, в частности, в области фольклора и горлового пения, как отмечает пресс-служба республиканского правительства.

Объектом нематериального культурного наследия признается обычай, форма представления, знания и навыки, а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, не имеющие индивидуального авторства, признанные сообществами, группами и, в некоторых случаях, отдельными лицами в качестве части их культурного наследия, передаваемые от поколения к поколению, постоянно воссоздаваемые сообществами и группами в зависимости от их окружающей среды, их взаимодействия с природой и их истории, формирующие у них чувство самобытности, содействующие тем самым уважению культурного разнообразия и творчеству человека и свидетельствующие о культурном разнообразии народов Республики Алтай, представляющие историческую и культурную значимость и внесенные в государственный реестр объектов нематериального культурного наследия народов Республики Алтай.

Основными видами объектов нематериального культурного наследия в Республике Алтай обозначены традиции, исполнительские искусства, обычаи, обряды, народные праздники, знания и навыки, связанные с традиционными ремеслами, являющимися культурными ценностями народов республики[4].

Востребованность социологических исследований СНК, имеющих место среди сколько-нибудь значимых контингентов населения, вытекает, в том числе, из массового характера народных развлечений, без которых трудно представить себе во всех красках и гранях жизнедеятельность отдельных лиц и целых народов. 250 лет тому назад в предисловии к первому тому «Российской истории» М. В. Ломоносов писал о том, что история

…дает государям примеры правления, подданным повиновения, воинам мужества, судиям правосудия, младым старых разум, престарелым сугубую твердость в советах. Каждому (т. е. массам в современном понимании. – М. Г.) незлобивое увеселение, с несказанного пользою соединенное [Ломоносов 2007: 26].

Проблемы взаимодействия и интерференции разных культур занимали важное место в предметной области многих научных дисциплин в системе отечественного и зарубежного гуманитарного знания. Многое в существующей литературе не утратило своей актуальности и сегодня, на заре нового тысячелетия. Вместе с тем на рубеже XX и XXI вв. произошли изменения в действии «приводных ремней», двигающих культуру, культурную деятельность и культурное поведение людей из одного состояния в другое.

В советскую эпоху процесс культурных взаимодействий в значительной мере инициировался, поддерживался и контролировался сверху, т. е. со стороны государства и государственных бюджетных вливаний. Инициативы снизу и спонсорство от отдельных личностей занимали незначительный удельный вес. Сегодня, в условиях рыночной экономики мощность инициатив «сверху» и «снизу» поменялась местами. Государство самоотстранилось от цензуры и контроля за деятелями культуры и вместе с тем резко ограничило инвестиции и дотации в сферу культуры и образования. Напротив, инициативы снизу наполнились энергией творцов культуры при ослаблении интереса масс к потреблению «высоколобых» ценностей культуры.

Драматургия взаимодействия культур представляет собой многоаспектный процесс производства, тиражирования, сохранения, освоения и трансмиссии культурного наследия во внутриэтническом (внутригрупповом) и в межэтническом (межгрупповом) планах. Внутригрупповое членение культурного наследия с этно-социологической точки зрения проявляется в разнообразии производства предметов культуры для удовлетворения «высоких» (высокоэстетичных) и «заниженных» культурных потребностей населения в социально-дифференцированном обществе. Одна из ныне интригующих гипотез состоит в том, что в эпоху рыночной экономики произведения искусства несут не только традиционную культуртрегерскую миссию по воспитанию у масс высоких нравственных принципов, вкусов и черт, но художники и другие деятели культуры, действуя эгоистично и рационально, в собственных экономических интересах, идут ради прибыли на поводу низменных культурных потребностей части населения, особенно молодежи, недополучающей в системе образования прививок классической культуры. Так, например, образование в руках современного чиновничества обнаруживает тенденции превращения из веками сложившейся в досоветскую и советскую эпохи культурной ценности в товар, приобретаемый путем купли-продажи.