Пушкинский некрополь - Артамонов Михаил Дмитриевич Страница 3

Недалеко от входа церкви Михаила Архангела (усыпальница князей Голицыных) находятся надгробия Владимиру Федоровичу Одоевскому (1804–1869) и его жене Ольге Степановне (1797–1872). Князь Владимир Федорович Одоевский – писатель, журналист и критик. В его литературном салоне собирались писатели-«любомудры», бывал там и А. С. Пушкин. Встречались они и у А. О. Смирновой-Россет. Пушкин высоко ценил разностороннюю образованность и литературную опытность Одоевского. Со времени организации пушкинского «Современника» Одоевский – активный участник издания, а после смерти Пушкина – один из его редакторов. Владимир Федорович Одоевский – автор знаменитого некролога на смерть Пушкина: «Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое Русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое Русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!., неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина?.. К этой мысли нельзя привыкнуть! 29 января, 2 ч. 45 м. пополудни».

В. Ф. Одоевский был также другом А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, П. А. Вяземского, М. И. Глинки и М. Ю. Лермонтова. 13 декабря 1836 года на дружеском обеде у А. В. Всеволожского по поводу недавней постановки на петербургской сцене оперы Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), М. Ю. Виельгорский, П. А. Вяземский, В. А. Жуковский и А. С. Пушкин написали куплеты «Канон в честь М. И. Глинки» («Пой в восторге, русский хор…»). Куплеты заканчиваются четверостишием А. С. Пушкина:

Слушая сию новинку, Зависть, злобой омрачась, Пусть скрежещет, но уж Глинку Затоптать не может в грязь.

Музыку сочинил князь В. Ф. Одоевский. Стихи с музыкой были тотчас же изданы. Жена Одоевского Ольга Степановна встречалась с Пушкиным в литературном салоне мужа (конец 1820-х годов – 1836). В мае 1828 года присутствовала у Лавалей на чтении Пушкиным «Бориса Годунова».

«Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной (Голицыной) и, кажется, не сердятся», – записал А. С. Пушкин в дневнике 7 апреля 1834 года. О том, что главная завязка его повести не вымышлена, Пушкин рассказал своему другу П. В. Нащокину. Старуха-графиня из пушкинской «Пиковой дамы» – это Наталья Петровна Голицына (1741–1837), мать Дмитрия Владимировича – московского генерал-губернатора и генерала Бориса Владимировича – героя Бородинского сражения (в честь его названа станция и поселок Голицыно по московской Белорусской железной дороге). Ей, по словам ее внука Сергея Григорьевича Голицына, петербургского знакомого Пушкина, была известна тайна трех счастливых карт, и когда внук, проигравшись, пришел однажды к бабке просить денег, она ему отказала, но назвала три карты. Внук, как мы знаем из повести, отыгрался, и на этом правдивая часть истории, рассказанной им Пушкину, заканчивается. Все остальное – талантливый вымысел автора «Пиковой дамы». Наталья Петровна Голицына похоронена в церкви Михаила Архангела (усыпальница князей Голицыных; далее – УГ). Надгробия ей нет. Только в пол вмонтирована металлическая плита с изображением двух гербов, поскольку она была урожденная графиня Чернышева, замужем за князем В. Б. Голицыным – дипломатом во Франции, где она прожила долгое время и как красавица, умная женщина и богатая аристократка пользовалась большим успехом.

Здесь же металлическая плита – надгробие на могиле ее сына Дмитрия Владимировича Голицына (1771–1844) – московского генерал-губернатора, с которым Пушкин был знаком: вместе с женой Наталией Николаевной поэт бывал на устраиваемых им балах. Д. В. Голицын, генерал от кавалерии, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813–1814 годов, отличился в Бородинском сражении, а затем, уже в мирное время, принял большое участие в восстановлении Москвы, пострадавшей от пожаров. Декабристы, А. С. Пушкин, А. И. Герцен, Н. В. Гоголь и другие блистательные таланты искали его общества и ценили в нем высокие нравственные качества – честность, простоту и отзывчивость. «Умоляю вас сообщить о моем печальном положении князю Дмитрию Голицыну – и просить его употребить все свое влияние для разрешения мне въезда в Москву», – писал А. С. Пушкин 1 декабря 1830 года своей невесте Н. Н. Гончаровой из Нижегородской губернии, когда он подвергся карантину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У самой поперечной дорожки, проходящей у алтарной части Михайловской церкви, обращает на себя внимание белокаменный крест на диком камне, на стесанной стороне которого написано: «Смирнова Александра Иосифовна (1809–1882)». Под этим надгробием покоится Александра Осиповна (Иосифовна) Смирнова, урожденная Россет, – друг Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Жуковского, Одоевского и многих других выдающихся людей России, замечательная женщина, известная более как Смирнова-Россет. Это о ней писал Пушкин:

Черноокая Россетти В самовластной красоте Все сердца пленила эти, Те, те, те и те, те, те.

Знакомство с Пушкиным, по словам самой Александры Осиповны, произошло в 1828 году на балу у Е. М. Хитрово. Затем они часто виделись в ее знаменитом петербургском салоне, где также любили бывать Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, Ф. И. Тютчев, А. И. Тургенев, А. С. Хомяков, В. И. Туманский и другие. В 1831 году, после женитьбы, Пушкины проводили лето в Царском Селе, и там у них были частые встречи с А. О. Россет. Здесь же Пушкин познакомил ее с Н. В. Гоголем. Пушкин глубже всех постиг душу этой удивительной женщины и создал поражающий красотой и психологической глубиной ее поэтический портрет:

В тревоге пестрой и бесплодной Большого света и двора Я сохранила взгляд холодный. Простое сердце, ум свободный И правды пламень благородный И, как дитя, была добра; Смеялась над толпою вздорной. Судила здраво и светло, И шутки злости самой черной Писала прямо набело.

Поэт поместил эти стихи в 1832 году, в день двадцатитрехлетия Александры Осиповны, на первой странице подаренного им альбома, в котором, как считал он, хозяйка должна писать свои «исторические записки». По окончании Петербургского Екатерининского института (родилась Смирнова-Россет в Одессе, отец ее был обрусевший француз) Александра Осиповна была фрейлиной при царском дворе. Тогда-то, еще совсем юной девушкой, не побоялась обратиться к императору Николаю I с просьбой о смягчении участи своего дяди (брата матери), декабриста Н. И. Лорера, и спасла его от неминуемой гибели. Не раз и впоследствии она использовала свое влияние при дворе, стремясь помогать гонимым и притесняемым друзьям. В 1832 году Александра Осиповна вышла замуж за давнего товарища Пушкина по Министерству иностранных дел Николая Михайловича Смирнова (1808–1870), богатого человека, дипломата, подолгу жившего за границей, отличавшегося честностью, благородством, порою очень вспыльчивого. О его добром отношении к Пушкину говорит такой случай. Поэт, оскорбленный своим камер-юнкерством, долго не хотел приобретать мундир, строго необходимый для визитов водворен. Николай Михайлович купил для Пушкина продававшийся по случаю мундир князя Витгенштейна.

О смерти А. С. Пушкина Смирновы узнали в Париже. Николай Михайлович назвал тогда поэта самой замечательной личностью в России, что вызвало негодование у многих верноподданных сотрудников русского посольства, а Александра Осиповна горько рыдала, оплакивая того, кто так ценил ее дружбу, обаяние и ум. Она говорила: «… Никого я не знала умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли – бывало, забьет их совершенно». Александра Осиповна была хорошей мемуаристкой: написала воспоминания о Пушкине и Жуковском. Николай Михайлович Смирнов похоронен рядом с женой, слева от нее. Был знаком Пушкин с Софьей Михайловной Смирновой (1809–1835) – сестрой Николая Михайловича, погребенной вместе с братом.