С. Узин - Имя на карте Страница 30

- Что означает это название, сэр? - поинтересовался Картерет, находившийся на мостике при исполнении обязанностей вахтенного начальника.

- Если не ошибаюсь, в переводе с испанского это звучит как "воровские", - не совсем уверенно ответил Байрон. - В описании плавания Магеллана есть о них упоминание. По всей вероятности, испанцы назвали так острова после общения с их обитателями.

- Но вы сказали, сэр, что эти острова вам хорошо знакомы, - напомнил Картерет. - Что вы имели при этом в виду?

- Да то, что мне довелось здесь побывать с лордом Ансоном во время каперской экспедиции ( Каперские экспедиции совершались частными лицами на принадлежащих им судах с разрешения правительства в военное время с целью захвата неприятельских торговых кораблей и их содержимого) почти двадцать лет назад, - пояснил Байрон.

- Трудное было плавание? - спросил Картерет, и по выражению его глаз Байрон понял, что молодой моряк жаждет послушать его рассказ.

- Пришлось побывать в переделках, что и говорить, - с интонацией, не лишенной озорства, подтвердил Байрон. - Помню все досконально, будто это произошло не много лет назад, а вчера. - Он достал трубку и кисет, потом, видимо передумав, снова опустил их в карман. - Шесть кораблей участвовали в этом предприятии, а вернулся лишь один, наш "Центурион". Чего только не было - и кораблекрушения, и плен, и холод. Более подробно я как-нибудь расскажу вам об этом, Филипп, а сейчас недосуг вдаваться в детали. Ограничусь самым главным. Мы покинули Англию 18 сентября 1740 года и, зайдя на остров Мадейру, направились к берегам Бразилии. Затем миновали Лаплатскую колонию ( Лаплатская колония - ныне Аргентина) и обогнули мыс Горн…

- Точно так же, как и мы, - уточнил Картерет.

- Похоже, что так, - согласился Байрон и продолжал: - При выходе в Тихий океан мы попали в страшнейший шторм, который раскидал наши корабли. На моих глазах два из них погибли вместе с людьми, погрузившись в пучину бушующего океана. Остальные были отнесены бурей в западном направлении. Больше недели не утихал шторм. Продовольствие было на исходе, иссякли запасы пресной воды. Каждый день приносил смерть кому-нибудь из членов экипажа. Уже восемьдесят человек нашли себе могилу на дне океана. На наше счастье, "Центурион" оказался в виду острова Хуан-Фернандес. Было это 9 июня 1741 года, через девять месяцев после отплытия из Англии. Мы высадились на остров и четыре месяца, отдыхая, не двигались с места. Славное было времечко, должен вам заметить, Картерет.

- А что же трофеи? - нетерпеливо вырвалось у Картерета.

- Не забегайте вперед, Картерет, и вооружитесь терпением, - усмехнулся Байрон. - Выдержка - одно из главных достоинств моряка!

- Прошу извинения, сэр, - виновато произнес офицер.

- То-то же, - добродушно проворчал коммодор. - Я как раз и перехожу к тому, что составляло цель нашей экспедиции. Поправив здоровье и набравшись сил, мы начали совершать набеги на испанские купеческие суда - ведь остров Хуан-Фернандес лежит неподалеку от берегов испанских владений в Америке ( Побережье нынешнего государства Чили), вдоль которых пролегают пути всех кораблей, следующих из метрополии в колонии и из колоний в метрополию. Нам удалось вскоре захватить несколько испанских "купцов", в трюмах которых мы обнаружили, к своей великой радости, золото и серебро. Дело однажды дошло до того, что мы высадились на берег и осадили город. Нагруженные захваченным добром, мы взяли курс на запад, намереваясь достигнуть берегов Китая. Океан большую часть плавания был бурным, не раз грозила нам участь наших спутников, погибших много ранее, но в итоге все обошлось благополучно, и мы после многодневного морского перехода очутились вот здесь, - Байрон указал рукой на бухту, открывавшуюся их взорам на ближайшем из островов, именуемом Тиниан. - Вот в этой бухте мы делали остановку на "Центурионе"…

- И повторим то же самое, - подхватил Картерет.

- Вы угадали, Фил, мое намерение, - ответил собеседнику Байрон. - Распорядитесь, пожалуйста, об этом.

Картерет отдал команду, и матросы забегали по реям, собирая и связывая паруса. Спустя сорок минут "Дельфин" и "Тамар" бросили якоря в бухте острова Тиниан. Выполняя приказание коммодора, всех больных свезли на берег и поместили в палатках, которые для этой цели были специально поставлены.

Кокосы, лимоны, плоды померанцевого и хлебного деревьев, имевшиеся на этом острове в изобилии, не могли не сказаться благоприятно на состоянии больных, измученных цингой. И они с каждым днем пребывания здесь чувствовали себя бодрее и крепче.

Два месяца провели мореплаватели на острове, отдыхая и наслаждаясь его роскошной природой. При этом они не забывали о деле и запасались необходимым продовольствием и питьевой водой. Правда, и здесь, в этом земном раю, не обошлось без потерь: двое матросов заболели лихорадкой, и их не удалось спасти, несмотря на все принятые меры.

Первого октября 1765 года корабли покинули, наконец, гостеприимный остров и пустились в путь, время от времени останавливаясь у встречавшихся все чаще островов, с тем чтобы выменять у островитян кур, коз или свиней на топоры, ножи или другие полезные в обиходе предметы. Им не всегда удавалось это сделать, так как местные жители иногда требовали с них деньги, имевшие там хождение. К 27 ноября они добрались до столицы голландской Ост-Индии ( Ныне Индонезия), города и порта Батавия, расположенного на острове Ява, и, пробыв здесь две недели, распрощались с голландцами и взяли курс к мысу Доброй Надежды.

Индийский океан оказался к мореплавателям милостивым, и уже 13 февраля корабли Байрона были на рейде Капштадта ( Ныне Кейптаун). Здесь пришлось вновь пополнить запасы продовольствия, питьевой воды, медикаментов - до Англии предстоял еще немалый путь, полный неожиданностей.

Десятого мая 1766 года Байрон докладывал лорду Адмиралтейства о результатах возглавляемой им экспедиции.

Лорд по обыкновению мерил шагами свой кабинет, чутко прислушиваясь к рассказу коммодора.

- Я хотел бы подчеркнуть, милорд, - говорил Байрон с почтительной интонацией в голосе, - что все предписания, полученные мной перед отплытием, выполнены неукоснительно. Потери в людях я понес незначительные, а корабль…

- Вы сказали, коммодор, "корабль", а не "корабли". Мне это уже известно, - перебил его повелительно глава Адмиралтейства. - Соблаговолите дать отчет в этом!

- Это так же верно, как то, что я нахожусь в настоящую минуту в вашем кабинете, милорд, - ответил невозмутимо Байрон. - В самом деле, в Англию прибыл только мой "Дельфин". И смею вас заверить, сэр, что он з прекрасном состоянии.

- А "Тамар"? Что с "Тамар"? - весьма несдержанно воскликнул лорд, ускоряя свой бег по кабинету.

- Все в порядке, милорд. Нет никаких оснований для беспокойства, - успокаивающе произнес Байрон, с улыбкой глядя на своего старого командира. - "Тамар" я отправил к Антильским островам, до Англии он не добрался бы, так как сильно поизносился за время почти двухгодичного плавания. - Он поднял руку, видя, что его собеседник собирается опять взорваться. - И у меня есть верные сведения, что "Тамар" прибыл благополучно на Барбадос.

- Надеюсь, что так оно и есть, - ворчливо бросил лорд. - Я проверю, сэр, я проверю, так ли оно на самом деле, и не дай вам бог ошибиться!…

- Мне хотелось бы также, милорд, - продолжал между тем Байрон, - заметить, что если бы наше правительство подсказало его величеству королю Англии, что не мешало бы послать со старым морским волком Джоном Байроном двух-трех ученых, которых у нас хоть пруд пруди в Оксфорде, то от плавания было бы больше толку, могу в этом поклясться. Они хотя бы описали все то, что нам довелось увидеть, со знанием дела.

- Возможно, ты и прав, старый товарищ, - задумчиво произнес лорд, вставая с кресла и подходя к Байрону, чтобы обнять его. - Но дело сделано, а сделанного не воротишь.

Так закончилось кругосветное плавание Джона Байрона, деда великого английского поэта Джорджа Байрона. И если внук оставил по себе память в виде нетленных поэтических произведений, то имя деда увековечено в названии острова в Тихом океане, принадлежащего к архипелагу Гилберта.

За перешейком - Южное море

За перешейком - Южное море

Шел 1511 год.

Распустив все паруса, подгоняемая попутным ветром каравелла быстро удалялась от Эспаньолы ( Остров Эспаньола - ныне Гаити). Экипаж судна и колонисты, направляющиеся на постоянное жительство в Новую Андалусию ( Так в те времена называлась северная приморская полоса нынешней Колумбии), уже не смотрели назад, туда, где скрывались очертания острова. Каждый занялся своим делом.