Николай Вашкевич - Системные языки мозга: магия слова, разгадка мифов и легенд, язык и физиология, пробуждение сознания Страница 4

Из птиц довольно странная птица сокол. Говорят: гол как сокол. Спрашивается, если в идиоме и в самом деле упомянут сокол, почему он голый? Он же, как и все птицы, в перьях. Впрочем, идиома подразумевает бедность. Тоже неувязка. Сокол не та птица, которая прозябала бы в бедности. Во всяком случае, у сокола претендовать на то, чтобы стать героем фразеологизма, оснований не больше, чем у других птиц.

Этимологи объясняют, что выражение идет от сравнения со старинным стенобитным орудием сокол, представляющим собой совершенно гладкую чугунную болванку, закрепляемую на цепях. В этом уже есть, слава богу, хоть какая-то логика, что дает право сказать, что в нашей этимологии не все так безнадежно плохо. И все же остается неясность: почему болванка называется так же, как и эта гордая птица. Находим в словаре арабский корень صقـل С#К#Л. Он означает «счищать, шелушить, оголять». Похожее значение и у корня جلي ГЛЙ — «быть ясным, открытым, голым». Русское голый тоже отсюда. Оказывается, в нашем выражении просто семантический повтор для усиления. Один раз от корня гол, второй от корня С#К#Л. Что-то вроде голый гольем. Такой же как в выражении ходить ходуном. Ни сокола в нем, ни болванки.

Что же касается болванки, то корень С#К#Л имеет и другое значение «бить, стучать», от него-то стенобитное орудие, а не от голизны. Но и в первом значении этот корень имеет продолжение в русском, например, в таких словах как скула «часть лица, на которой не растут волосы» или в выражении скалить зубы.

Еще более странная птица — соловей. Тот самый, который разбойник. Как стало возможным, что это маленькая певчая совершенно, как я думаю, безобидная птичка превратилась в грозного разбойника, олицетворение зла? Как вообще стало возможным сочетание двух таких разных понятий в одном выражениисоловей-разбойник, если даже конь и трепетная лань, по нашим представлениям, не сочетаемы.

Начнем, однако, с его определения, то есть со слова разбойник. Нельзя не заметить, что в нем есть некая странность. Судите сами. Одно дело — разбой шаров на бильярдном столе, и совсем другое — разбой на дорогах. Это же в принципе разные вещи. На дорогах ничего не разбивается, разве что посуда по нечаянности или судьбы тех, кто подвергается разбою. В чем здесь дело? Ответ, как всегда, ищем в арабских корнях. Оказывается, наш разбойник не от разбивать, а от арабского выражения زبا ء رأس ра'с забба:' «голова волосатая». От него же и наша голова забубеная «бесшабашный, отчаянный человек». В арабском забба:' и забу: ба — синонимы, разные формы одного слова, выражающего идею волосатости, а в переносном смысле — непокорности.

Сами арабы между прочим тоже не совсем понимают, откуда идет это значение непокорности. Во всяком случае они объясняют значение زبوب забу: б или أزب 'азабб «непокорный» (о верблюде) так. Когда у верблюда слишком длинные волосы, они закрывают ему глаза, отчего он плохо видит дорогу, бесится и не слушает погонщика. Наши этимологи по какой-то странной причине, а скорее всего, по недоразумению, считают, что голова забубеная происходит от карточной масти, забывая при этом объяснить людям, какая же связь между бубями и бесшабашностью, и почему крести, пики или черви здесь меньше подходят.

О собаках речь уже шла, наступил черед и котов. Вот, например, выражение купить кота в мешке, то есть приобрести неизвестно что. Этого кота напишем арабскими буквами, получим слово قوت к#у: т «еда». На мой взгляд, это логичней. Продукты, действительно, если покупать не глядя, можно взять черт знает что. А кота, я думаю, труднее утаить в мешке, чем даже шило. О шиле можно даже поспорить в отношении возможностей его утайки в мешке, правильно ли, что шило в мешке не утаишь? Но вот если написать и шило арабскими буквами, получится شعـلة «горелка, факел». Тоже вроде бы лучше здесь подходит, чем шило.

Наш кот, как и собака или коза, имеет фразеологических родственников, но иногда маскируется так, что не узнаешь. Как сыр в масле катается — говорим мы о человеке, живущем в полном достатке. Если вдуматься, смысла не много. Опять же это сравнение человека с сыром не назовешь ни остроумным, ни удачным. Это, разумеется, если задумываться. А если нет, то нормально. Русский человек, на свое счастье, вообще редко задумывается над тем, что говорит. Иначе все его усопшие родственники в гробу не только по три раза на день переворачивались бы, а катались бы там словно сыр по маслу. Так вот о сыре с маслом. Арабское словосочетание قوت يصير йс#ы: р к#о: т означает «стали продукты, питание», а вот каким стало питание, обозначается словом أمثل 'амсалъ — «идеальный». Питание стало идеальным — вот о чем говорится в арабском звуковом эквиваленте русской идиомы. Но разве в нашей идиоме не та же мысль? Выходит, наш кот-родственник того, что в мешке. Сыр с маслом, надо согласиться, продукты особо ценные, но речь все же здесь не о них. Кстати, это идиоматическое «масло» того же корня что и русское мысль.

Коты, как наши козы и собаки, разными бывают. Некоторые плачут. Признаться, не приходилось видеть, как это происходит, поэтому не могу сказать, помногу они наплакивают, или помалу. Принято думать, что помалу, поскольку кот наплакал означает «мало». В арабском нет звука П, ему закономерно соответствует Ф. Нафль — это арабское слово نفل, им обозначается то, что дается сверх того, что положено, например, доплата к получке или дополнительный приработок. Что касается кота, то это арабское слово قطع к#ут#ыъ «быть обрезанным, прекращенным», следовательно, к#от#ыъ наплак буквально означает «прекратили тебе давать нафл», и стал ты, следовательно, жить на одну получку. Наше что б ты жил на одну получку выражает ту же идею. Возьмите теперь русскую идиому тень на плетень, выделите в ней арабские согласные НПЛ и сразу поймете, какой здесь «плетень».

О котах уже сказано немало, а про кошек мы еще речь не вели, а стоит, так как кошка не всегда жена кота. К примеру, о человеке, который мечется в исступлении, бессмысленно, говорят: мечется как угорелая кошка. Угорелых кошек или котов мне видеть не приходилось, но самому испытать это состояние однажды пришлось. Не то, что метаться, руку тяжело поднять. Одним словом, отравление, как любое пищевое или алкогольное. Тошнота, ломота, голова раскалывается. Вы видели, чтобы люди с похмелья метались как угорелые кошки? Я думаю, нет. Во всяком случае, такое поведение не характерно для отравленных. И в поговорке не о кошке идет речь. Звучит она на арабском так: гара: лак-шакк (شك جرالك). На египетском диалекте. Смотрите, как совпадают согласные. А значение эта фраза имеет такое: «случился с тобой удар, шок». Значит, идиома буквально означает «что ты мечешься, как будто с тобой случился шок».

Тот же корень ШКК мы видим в слове тормашки. Что удивительно, так это то, что никто на свете не знает, что такое тормашки, и даже не связывает, пусть и ошибочно, с каким-либо значением, тем не менее вы не найдете русского, который хоть раз в жизни не употребил этого странного слова. Это совершенно бессмысленное слово, тем не менее, обладает совершенно определенным значением. Вот такой парадокс.

Так вот о тормашках. Говорят: полетел вверх тормашками. Пишем вверх тормашками арабским способом, то есть одни согласные, получаем ВРХ ТР ТР М ШК. Восстановим слабые гласные, которые не всегда обозначаются даже в Коране, получаем вполне осмысленную арабскую фразу طيرما شك وراح طاير, выражающую именно тот смысл, который мы вкладываем в наши тормашки. Здесь мы вставили только одно слово ТР «полетел», сделав повтор, такой обычный для арабского языка. Переводим: «и полетел летением того, что ударено копьем». Это буквальный перевод. По-русски, если не употреблять слово тормашки, эту мысль можно выразить так: «полетел, словно его кто копьем ударил»

С тормашками покончили, но еще остались странные кошки. Из выражения кошки скребут на душе. Очевидно, что и здесь не кошки, а обычный образ арабской поэтической речи: كشوك ка-шу: к «словно шипы, колючки». Согласитесь, что пахучие розы с душой сочетаются лучше, чем кошки.

Раз мы заговорили о кошках, то надо что-то сказать и о мышах. Выражение мышиная беготня или мышиная возня подразумевает мелочные хлопоты, суету. Эту идею арабы обычно выражают через понятие ходьбы, говоря «ходит туда-сюда», буквально: " приходит-уходит». Так вот глагол مشي миши означает «уходить», а بيجي бйиги — «приходить». Отсюда и мышиная беготня.