Виктор Жигунов - Четыре солнца Страница 4

Все четыре князя были пленены. Прочих русичей изрубили, или они утонули в озере, или тоже попали в неволю. Лишь человек 15 вырвались из окружения и поскакали на Русь, неся горестную весть. Из тех, что побежали первыми, спаслось ещё меньше.

Игоря забрал к себе Кончак, поручившись, что князь не пойдёт «нечестным путём», то есть не сбежит.

Обрадованные небывалой удачей половцы решили развить успех. Кончак хотел двинуться прямо на Киев. Хан Гза предлагал направиться туда, откуда пришла дружина и где остались только те, кто не мог носить оружие. Не договорившись, они разделились.

Кончак подступил к Переяславлю, бился целый день, но город не взял. Между тем Святослав послал туда подмогу. Кончак сжёг городок Римов и, больше потеряв своих, чем взяв пленных, ушёл.

Гза осадил Путивль, но тоже не покрыл себя славой. Потом его войско, сражаясь превосходящими силами с отрядом, присланным от Святослава, было наголову разбито: его завели в болотистый лес, обошли сзади и смяли.

Игорь жил в плену довольно свободно. К нему приставили 15 слуг, которые выполняли его распоряжения, ездили с ним на охоту, но и зорко стерегли, и пятерых знатных юношей, чтобы заодно учились хорошим манерам. За него и за остальных был назначен громадный выкуп. Князю предложили устроить побег, однако он ответил: с поля битвы не бежал и теперь тоже не нарушит слово.

Но вот ему сообщили, что половцы возвращаются, обозлённые неудачей, и хотят перебить пленных. Выхода не оставалось.

На закате, когда сторожа веселились, играя на домбре и захмелев от кумыса (видимо, согласно своей вере праздновали полнолуние), и думали, будто князь спит, он поднял заднюю полу своего жилища и вылез наружу. За рекой его ждал половец Овлур, чья мать была русской, родом из владений Игоря.

Спасаясь от погони, князь загнал коня и 11 дней пешком добирался до Руси.

Верстах в 20 от Новгорода-Северского, когда он снова ехал верхом, конь под ним споткнулся, Игорь при падении повредил ногу. Пришлось остановиться в селе. Кто-то из крестьян помчался в город к жене Игоря. Известию сначала не поверили, затем княгиня поспешила навстречу мужу, множество народа на лошадях и пешком бросилось следом. «И была в Новеграде и во всей Северской земли радость неописанная. Радовались же немало и по всей Руской земли, зане сей князь своего ради постоянства и тихости любим у всех был».

Игорь послал к князьям, защитившим его владения, благодарить за помощь. Потом и сам поехал к ним и всюду был встречен с ликованием.

В разное время вернулись остальные пленники. Владимир пришёл с дочерью Кончака, на которой женился, и с ребёнком.

Герой «Слова» ещё не раз ходил на половцев. С 1198 года он стал княжить в Чернигове. Окончил свои дни в 1202 году.

Рукопись из огня

Кто сочинил «Слово о полку Игореве», неизвестно. Исследователями выдвигались в число возможных авторов поэт Митуса, книжник Тимофей, военачальник Рагуил Добрынич, один из 15 спасшихся при поражении Беловод Просович, летописец Пётр Бориславич и многие другие. В перечень попали жена князя Игоря и даже сам Игорь. Есть мнение, что авторов двое или трое, то есть поэт вставил в свой текст отрывки из ранее существовавших произведений: в ту эпоху считали важным, чтобы сделано было хорошо, а какая разница, кто именно сделал; над «Словом» тоже не стоит знак собственности, имя автора.

Время возникновения поэмы определяют по-разному, с разбросом лет в 25, а то и больше. Но обычно рассуждают так. Она выдержана главным образом в тревожных, скорбных тонах. Значит, Игорь ещё был в плену. Однако потом рассказано и о его возвращении, этот текст мог быть добавлен позже. Далее, трудно представить, чтобы поэт говорил, как о живых, о тех князьях, что умерли в 1187-м, и произнёс здравицу Владимиру раньше, чем тот осенью этого года вернулся на Русь. Получается, «Слово» начато сразу после поражения и завершено не позднее конца 1187-го.

Цитаты из поэмы, подражания ей находят в рукописях, относящихся к разным векам и к разным краям Русской земли. Предположительно в XVI столетии «Слово» скопировал безвестный переписчик где-то под Псковом или Новгородом.

Этот список увезли в Ярославль, и там его в 1787 году отыскал коллекционер, граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин. Он понял, какая ценность попала ему в руки, и принялся готовить поэму к изданию. Её переписали современными буквами, разбили на слова, расставили знаки препинания (древность не знала ни пробелов, ни нынешней пунктуации). Сняли также несколько упрощённую копию для императрицы Екатерины II.

Таким образом, обойдя по кругу, будто навестив, прежнюю территорию Киевской Руси, произведение прибыло из древней столицы в новую, Санкт-Петербург, где оставило копию, затем в Москву. В 1800 году увидело свет первое издание «Слова о полку Игореве».

Текст сопроводили переводом, который наука с тех пор без конца поправляет. Выполнившим его лучшим специалистам того времени оказался неизвестен, например, дед Игоря, а ведь речь о нём идёт, начиная с самого названия поэмы. В одном месте они провели такое разделение: му жа имеся — и сами не поняли, что вышло, а это «мужаемся». Хорса, бога солнца, превратили в город Херсон, кур в Курск. Розно ся имъ хоботы пашуть (врозь развеваются полотнища знамён) истолковали совсем нелепо: «Их носят на рогах, вспахивая землю».

В 1812 году Москву занял враг. Уезжая, граф не мог забрать коллекции, их сложили в подвале и заперли. Но лакей из числа оставшихся присматривать за домом подружился с наполеоновскими солдатами. Однажды те хвастались оружием, и он проболтался: «Такие ли ещё ружья есть у нашего графа!» — «Где?» — «Да вот здесь, за стеной». Хранилище взломали и разграбили. Потом большой пожар Москвы довершил уничтожение, единственный древний список «Слова» сгорел.

Поразительно, какая ненадёжная ниточка дотянулась до нас через восемь столетий! Книги погибали вместе с усадьбами при бунтах и войнах, сжигались церковью, стремившейся искоренить язычество (оно сильно сказалось в «Слове»). Не списали бы поэму под Псковом или не довезли до Ярославля, или не увидел бы её Мусин-Пушкин, или не успел напечатать, да мало ли могло быть случайностей, — и всё…

Поэма удивила читателей совершенством. Русь XII века тогда представляли дикой, в ней не ожидали открыть высокохудожественное произведение. Когда древний список пропал, стали громче голоса, будто «Слово» — подделка, изготовленная графом или кем-то другим. Хотя в споре поломано немало копий, обстоятельного разговора он не заслуживает: вопрос надуман, а подлинность подтверждена бесчисленными историческими и языковыми фактами, новыми находками древнерусских рукописей.

Теперь о поэме написано около 3000 научных работ (в ней слов меньше). Среди наших крупных филологов нет такого, кто бы её не исследовал. Не говоря о славянских странах, статьи и книги выходят в США, Китае, Индии… в общем, по всему свету.

Знакомство со «Словом» сказалось в стихотворении Жуковского «Певец во стане русских воинов», во вступлении к «Руслану и Людмиле» и ещё во многих сочинениях Пушкина, строками и оборотами из поэмы украшали свои стихи Радищев, Державин, Рылеев, Языков, Блок, Бунин, Багрицкий, Шевченко, Франко. То же влияние видно в пьесе Островского «Снегурочка». Бородин написал оперу «Князь Игорь». Известны полотна Перова «Плач Ярославны» и Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами», этюды Рериха, гравюры Фаворского.

«Слово» более 40 раз переложено на современный русский язык. Существуют переводы на все европейские и на множество других языков. В мировой художественной литературе нет более знаменитого произведения.

Поэт и скоморохи

Никто никогда не сомневался в том, что «Слово» принадлежит именно к поэзии, а не к прозе. Хотя в нём нет ни рифм, ни сколько-нибудь строгого ритма.

Читаем: Чьрна земля подъ копыты костьми была посеяна, а кровью польяна, тугою (горем) взыдоша по Руской земли! В народных песнях и поныне слышится: распахано поле копытами, посеяно солдатскими головами, полито кровью…

Битва и гибель сравниваются в песнях со свадебным пиром: стала молодцу женой сырая земля, их сосватала сабля острая… В поэме: Ту (тут) кроваваго вина недоста (недостало), ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Причём автор имел горестное право назвать врагов Руси сватами, Кончак действительно состоял с Игорем в таких отношениях. На половчанках были женаты Юрий Долгорукий, Олег (дед Игоря), Рюрик (тот, что правил Русью вместе со Святославом) и другие князья.

Известны сравнения: град пуль, стрелы сыпались дождём. В «Слове» то же самое… только наоборот и лучше. Дружина ушла далеко от дома, поэт предрекает: Быти грому великому, итти дождю стрелами… В чужом краю всё враждебно русичам, природа тоже: дождь будет разить их, как стрелы!