А Макаров - К истокам Тихого Дона Страница 41

Для хронологии основного текста характерна внутренняя, относительная датировка событий с использованием православного календаря:

«на третий день», «через неделю», «на рождество», «после покрова», «в страстную субботу».

Даты даны по старому стилю и составляют единый, исторически достоверный, хронологический ряд, когда события развиваются поступательно, не совершая скачков во времени при переходе от одного персонажа к другому, создавая цельную картину жизни как отдельных судеб, так и всего казачьего мира в целом.

Хронология «вставных» глав принципиально иная. Датировка «вставных» фрагментов целиком и без изменений взята из источников заимствований и дана по тому стилю, который имеется в источниках. При этом Шолохов нигде специально не делает каких-либо оговорок или пояснений насчет старого или нового стиля. Механически переписывая «вставки» из мемуарных источников, Шолохов не замечает подчас, что в основном тексте это событие уже присутствует и датировано иначе. Введение в роман «вставных» фрагментов сопровождается многочисленными разрывами и скачками во времени. Они нарушают — особенно отчетливо это видно в пятой части романа — единую композицию, разрывая единое повествование на отдельные фрагменты, плохо скоординированные друг с другом.

Казачьи главы «Тихого Дона» написаны талантливо: не прерываясь и не разрывая единой системы образов, тянется художественная нить романа, захватывая читателя с первых строк повествования. Благодаря силе эмоционального воздействия и наполненности содержанием глава подчас становится самостоятельной повестью. Отдельный ее эпизод — законченным рассказом. Логическая завершенность этих элементов романа, которые могут вполне существовать как самостоятельные произведения, сила создаваемых образов основываются на глубоких наблюдениях автора, хорошо знающего жизнь и людей. А возникающая в повествовании из судеб героев различных поколений и социальных групп единая картина жизни свидетельствует о том, что автор давно определил свое место в ней. И его мудрое и твердое отношение к людям, личный внутренний духовный опыт осмысления происходящего сплавливают в неразрывное целое отдельные эпизоды и главы, создавая неповторимую картину самой эпохи.

Все это не имеет ничего общего с представлениями и знаниями начинающего литератора, пробующего свои силы на литературном поприще, причем неудачно и неумело, что проявилось хотя бы в его неспособности совместить разнородные части текста без многочисленных ошибок и несообразностей.

«Соавтор» в романе: целенаправленность вносимых изменений

К заимствованиям типологически непосредственно примыкает еще один слой, «производный» от заимствований, связанный с ними «генетически». Это, например, несколько глав седьмой части, в которых упоминается генерал Фицхелауров. В основе этого эпизода лежит ложное использование отрывка из воспоминаний атамана Краснова с грубым нарушением исторической достоверности и хронологии описываемых событий. Два связанных между собой обстоятельства, по-видимому, стали причиной появления в «Тихом Доне» этих неумело сконструированных страниц.

С одной стороны — это отсутствие у Шолохова в 20-е годы доступных письменных источников для компиляций по событиям Верхнедонского восстания в отличие от предшествующих и последующих частей, в тексте которых встречаются заимствования. Если наша гипотеза об использовании заимствований как средства для соединения в единое целое готовых фрагментов незавершенного художественного произведения верна, то перед Шолоховым стояла непростая задача самостоятельно восполнить недостающий материал. Именно здесь, в соединении фрагментов текста, написанных различными лицами да еще и в разное время, следует искать причины столь значительных неровностей в повествовании, языке персонажей и т.п.

С другой стороны — отрывок с генералом Фицхелауровым относится к одному из самых трагических и в то же время светлых событий освободительной борьбы Донского казачества: соединению Донской армии с восставшими казаками Верхне-Донского округа и спасению их от поголовного истребления Красной армией. Фальсифицированное отражение этих событий на страницах «Тихого Дона», стремление максимально очернить как саму борьбу, так и представителей Донской армии наглядно проявляют намерения Шолохова: втиснуть описываемые события в жесткие рамки советской пропаганды 20-х годов. Реализация такой установки через создание недостоверных ситуаций и искажение художественных образов и привела к появлению в тексте «Тихого Дона» еще одного чужеродного слоя.

По функциональному назначению к этому же слою можно отнести и такие места романа, которые явно подвергались грубой редакторской обработке, изменяющей тот или иной художественный образ. Для примера можно указать на эпизод с атаманом Красновым, когда добавление «вина» в сцену встречи союзнической миссии в Новочеркасске превращает трагическую сцену в фарс. Если просуммировать эти и им подобные изменения, то можно увидеть, что главный смысл вносимых изменений состоит в корректировке того впечатления, которое производит на читателя тот или иной эпизод «Тихого Дона». Либо это такие «соавторские» комментарии и добавления, как, например, вставка, рассказывающая о дальнейшей судьбе Козьмы Крючкова. Все предназначено частично или полностью перечеркнуть у читателя создаваемое художественным текстом впечатление и обеспечить соответствие романа нормам официальной идеологии. Интересно, что разрушение цельной художественной ткани совершенно не смущает и не останавливает Шолохова.

К «редакторским вставкам» по смыслу примыкают и «авторские» примечания разных изданий «Тихого Дона». Эти разрозненные вкрапления, в которых читателю разъясняются те или иные слова, понятия, события, можно рассматривать как некую цельную, хотя и вспомогательную, производную часть текста «Тихого Дона». Для примечаний первых, довоенных изданий характерна прежде всего примитивность большинства из них, явная идеологизированность. Стремление комментатора заявить о своей преданности «революционным принципам», как бы принести присягу на верность большевистской идеологии, проступало в них столь открыто.что значительная их часть в послевоенных изданиях была убрана или заменена на более «нейтральные».

Стремление разъяснить читателю множество слов и понятий, органически присутствующих в тексте и прекрасно знакомых для любого мало-мальски образованного читателя начала века, дает обратный результат и лишь подчеркивает чужеродность примечаний «Тихому Дону». А грубейшие ошибки, вызванные непониманием некоторых мест комментируемого текста романа («Записки врача», «линейцы», «последняя турецкая кампания») окончательно укрепляют это впечатление. И, наконец, последнее наблюдение. Публикация одних и тех же ошибочных примечаний от издания к изданию в течение длительного времени свидетельствует о том, что они не случайно попали на страницы романа, отражая знания и представления самого Шолохова.

История создания «Тихого Дона» — версия Шолохова

Мы располагаем крайне ограниченным материалом для воссоздания истории работы Шолохова над «Тихим Доном». Одно из первых свидетельств о возникновении замысла романа и ходе работы над ним находится в автобиографии писателя от 14 ноября 1932 г.:

«В 1925 году осенью стал было писать «Тихий Дон», но после того, как написал 3-4 п.л. — бросил. Показалось — не под силу. Начал первоначально с 1917г., с похода на Петроград генерала Корнилова. Через год взялся снова и, отступив, решил показать довоенное казачество».[71]

Через пять лет Шолохов почти дословно, с небольшими изменениями повторил свою версию в интервью для «Известий»:

«Начал я писать роман в 1925 году. Причем первоначально я не мыслил так широко его развернуть. Привлекала задача показать казачество в революции. Начал я с участия казачества в походе Корнилова на Петроград. Донские казаки были в этом походе в составе третьего конного корпуса. Начал с этого. Написал листов 5-6 печатных. Когда написал, почувствовал: что-то не то. Для читателя останется непонятным — почему же казачество приняло участие в подавлении революции? Что это за казаки? Что это за Область Войска Донского? Не выглядит ли она для читателя некоей terra incognita?.. Поэтому я бросил начатую работу. Стал думать о более широком романе».[72]

Изучение системы заимствований в «Тихом Доне» показало, что чужеродные вставки в тексте романа (заимствования) впервые появляются с середины 4-й части, описания Корниловского движения 1917г. И именно на эти страницы как на самые ранние в своей работе указывает Шолохов. Столь важное совпадение многозначительно и может стать ключом к реконструкции истории создания известного нам текста и характера работы Шолохова над «Тихим Доном».