Николай Замяткин - ВАС НЕВОЗМОЖНО НАУЧИТЬ ИНОСТРАННОМУ ЯЗЫКУ Страница 46

Наши методологи завершили показ и стали проводить опрос аудитории. Все мои коллеги более или менее восхищенно излагали свои впечатления. Затем очередь дошла до меня. М-да… Я встал, и негодование, уже давно кипевшее во мне и не находившее выхода, вырвалось наружу.

Я спросил, на каком основании методологи призывают нас следовать примеру преподавателей из фильма?! В показанном фильме аудитория состоит из взрослых людей, многие из которых испытали в жизни немало, включая ужасы войны, голода, холода и вообще вещей, которые нам себе трудно и представить. Даже чтобы попасть в Америку, они проявили чудеса находчивости и предприимчивости. И вот этих знающих жизнь – и часто смерть! – людей фальшиво-ласково хвалят за то, что они правильно указывают пальцем на правильный температурный символ, понятный и без слов – ведь он на такое понимание и расчитан! – всем и каждому. Мало того, их заставляют это делать на протяжении пятидесяти минут, выражая восторг, когда они это выполняют! Да, мы хлопаем в ладоши, когда цирковая собачка делает что-либо подобное! Или какая-нибудь морская свинка! Но взрослые, разумные люди?! Какой вывод они должны сделать из происходящего? Не обязательно формулируя его в словах и категориях, но на подсознательном уровне?

По-моему, только один единственно возможный вывод – что их считают здесь за полных и окончательных идиотов с указательным пальцем по локоть в носу и слюнями, текущими изо рта, не способных никогда и ни за какие коврижки овладеть английским языком! Избранный для урока материал, его количество, способ и скорость его подачи и вся оскорбительная для любого разумного человека манера поведения преподавателей говорит только об этом и ни о чем другом! Я достаточно часто в качестве переводчика посещал лечебницы для душевнобольных и спецшколы для умственно отсталых детей и очень хорошо знаком с такой манерой поведения медицинского персонала этих лечебниц и школ в их обращении с пациентами.

А о чем бы подумали вы, если бы вас заставляли при подаче одного условного сигнала показывать пальцем на символ, изображающий тазик с водой, а при подаче другого – на стиральную машину? Пятьдесят минут подряд? Изображая фальшивый восторг при вашем более или менее точном попадании в картинку? Не говоря уже о том, что я вообще не знаю ни одного человека, который бы изучал эти бирки перед тем, как бросить свои штаны и рубашку в стиральную машину! Я, например, этого никогда не делал, не делаю и делать не собираюсь!

Ответом мне было гробовое молчание и опасливые взгляды «методологов» в мою сторону. В дискуссию они со мной вступать не стали – заученные фразы и поверхностно стройные концепции, которыми они столь привычно жонглировали, явно не позволяли этого. После этого инцидента, впрочем, ход занятий уже ничем не нарушался -

я перестал принимать происходящее всерьез и тихо досиживал оставшиеся дни, не очень вслушиваясь в уже безобидное для меня «научное» жужжание докладчиков и их «дискуссии» с моими коллегами. Меня уже не трогали, и мнения моего не спрашивали… М-да…

«Откройте учебник на странице двадцать пять! Посмотрите на упражнение номер три пункт один! Сейчас мы начнем делать это упражнение! Совершенно дурацкое, бессмысленное упражнение, не приносящее никакой пользы! Пустая трата времени! Я просто смеюсь, глядя на это упражнение! Ха-ха! Но мы его все равно будем выполнять, поскольку оно стоит в учебном плане! Составлялось оно явно дураками непонятно с какими целями, как, впрочем, и весь этот учебник! Делайте, делайте! Не смотрите на меня! У меня на лбу ответы не написаны! Сейчас только начало урока, и до его конца еще много времени – мы много таких упражнений успеем сделать! Ох, как много! Сделали? Все упражнение сделали? Очень хорошо! Мне вас жалко, но вы, дорогуши, должны открыть учебники на странице двадцать семь! Открыли? Посмотрите на упражнение один пункт два! Какое длинное упражнение! Вы думали, что не бывает ничего глупее, скучнее и бесполезнее предыдущего упражнения? Вы, дорогие мои, заблуждались, поскольку вот это новое упражнение превосходит по своей дремучести все, что мне когда-либо приходилось видеть, в том числе и предыдущее! Я плюю на это упражнение! Тьфу! Ну-с, приступаем! Бодрее! Почему у вас такой убитый вид? Никогда раньше упражнений не видели? Работаем, работаем! Терпение и труд все штаны протрут! Ха-ха! И не надо на меня смотреть – не я эти упражнения писал! Мое дело десятое – мне начальство приказывает, а я исполняю!»…

Это не есть, мой любезный собеседник, очередная плоская шутка, выдуманная мною от нечего делать из моей полной – как вам может показаться – подобных шуток головы. Смею вас уверить, что даже будучи очень похожей на таковую, это отнюдь не шутка, а самое что ни на есть взаправдашнее, если мне будет позволительно так выразиться, событие, и событие весьма печальное. В первую очередь печальное для учеников, подвергающихся подобному обращению со стороны преподавателя. Бесконечно печально было и мне наблюдать за описанным мною «уроком», больше напоминающим изощренную психологическую пытку, непонятно почему не подпавшую под Женевскую конвенцию, запрещающую такого рода обращение со взятым в плен мирным населением. Что касается меня, то я должен был сидеть в этом классе, косвенно, по касательной, подвергаясь этому истязанию, в качестве «необстрелянного» наблюдателя-стажера и учиться методам преподавания иностранных языков, а «садист»-преподаватель был звездой средней величины в данном учебном заведении и, как потом выяснилось, весьма интеллигентным и вообще по-своему неплохим человеком. Мы с ним потом достаточно близко сошлись, время от времени поигрывали в шахматишки, и я имел предостаточно возможностей наблюдать за ним вне работы, в его естественной, так сказать, среде обитания. Но работа преподавателя явно не была его… эээ… призванием. Даже несмотря на то, что насчет учебника он был, в общем-то, прав. М-да…

А вот эту историю рассказал мне в письме читатель первого издания моей книги. Технический вуз. В Москве, если не ошибаюсь. Начало учебного года. Первое занятие английским языком для тех, кто никогда раньше им не занимался. Еще раз подчеркиваю: для тех, кто обладает нулевым знанием английского. Приходит преподаватель и раздает студентам статью на… да, мой любезный собеседник, да! – вы правильно догадались! – на английском языке, взятую из какой-то газеты: «Прочитать и перевести!». Следуют попытки объяснений, что никто здесь английского вообще не знает – ни одного слова. Даже ни одной буквы. Равнодушный ответ: «Прочитать, перевести». Возражения смолкают и студенты ждут окончания урока. Кто-то разговаривает по телефону, кто-то читает книгу, кто-то занимается макияжем, кто-то с тоской и непонятной ненавистью смотрит в окно. Конец урока: «К следующему занятию перевести вот эту статью». Следует раздача другой газетной статьи…

Нижеследующая «метода» является одной из самых впечатляющих – она весьма сильно растревожила мое мечтательное воображение бывшего деревенского мальчика-пастушка. Этот подход к языкам, кстати, я нашел не где-либо, а в патентной базе данных нашей страны!

Во время изучения иностранного языка вам предлагается – ни за что не догадаетесь! – поглощать морскую капусту, тщательно ее пережевывая – ни в коем случае не забывайте пережевывать, потому как от этого улучшается запоминание слов! В моем потрясенном мозгу тут же возникла следующая буколическая картина: некоторое… эээ… колхозное заведение, ряды учеников (включая вас, мой любезный собеседник, включая вас!), перед которыми стоят корыта, до краев наполненные вышеуказанным ценным морепродуктом. Между рядами деловито ходят работники в кирзовых сапогах и в телогрейках с вилами в руках, не давая корытам опустеть. Время от времени воздух оглашается громким мычанием. Где-то неподалеку в полях приглушенно тарахтит колхозный трактор. На березах – предчувствуя скорый приход весны – каркают вороны…

Одна из читательниц моей книги пригласила меня посетить некий специализированный интернетовский сайт, целиком посвященный разнообразным методам изучения иностранных языков. Не откладывая это удовольствие в долгий ящик, я тут же туда зашел. Суггестопедия… секретные сигналы… чесание левой ногой за правым ухом… чесание правой ногой за левым ухом… в общем и целом ничего нового и интересного… Подождите-ка! Знакомое название! Матричный метод! Неужели…? Нет, увы, не мой матричный метод. Уважаемый автор подхода с названием, обманчиво похожим на название моего метода, предлагает одновременно изучать – сядьте, кто стоит! – пять языков, утверждая, что это гораздо легче, чем изучение одного единственного языка! А я-то, грешным делом, думал, что буйная фантазия имеется только у меня (ну, и еще, может быть, у «капустного» автора). Очевидно, что я самым грустным образом заблуждался на сей счет…