Олег Копытов - Россия далеко от Москвы. Сборник статей Страница 7

Когда это происходит в простейшем масштабе, только одной личности, он всё же чаще всего говорит: «От судьбы не уйдешь». Эта максима, скорее, метафизического, чем рационального характера. Она – не о роке или фатуме, она именно о жизненном пространстве без границ. Где не «всем всё возможно – хорошее или плохое», не о конкретности «программных алгоритмов» жизни, – но о том, что «возможно всё», потому что никаких алгоритмов нет.

А иногда весь русский мир сам пробует установить границы своему бытию, и в этих границах и править собственной судьбой. Как было в 1917-м. И 74 года после. Когда русский мир попробовал «отменить» ДУШУ, ТОСКУ и СУДЬБУ. Но оказалось, что с их «отменой», отменяется весь русский словарь бытия, вообще «отменяются» имена жизни, а приходят одни лишь вместо-имения, жить становится попросту негде. О чем и писал в своем эстонском «недалеке» Игорь Северянин. Писал о своей и всех погибающей душе, о вселенской тоске, о том, как вместо имен русского мира ДУША, ТОСКА, СУДЬБА, – … не осталось никаких имен.

Мне хочется уйти куда-то,в глаза кому-то посмотреть,Уйти из дома без возвратаИ там – там где-то умереть.

Кому-то что-то о поэтеСпоют весною соловьи.чего-то нет на этом свете,Что мне сказало бы: «Живи!»

Не осталось безграничного пространства русского мира – такое возможно? История показала, что пока это невозможно. От судьбы не уйдешь. Сама История лишила ДУШИ, вогнала во вселенскую ТОСКУ, не излечила как-бы-запоем-как-бы-коммунистического-как-бы-труда, и ОСУДИЛА. Наверное, от этого – более всего остального, сугубо рационального (усталость и старость элиты, непосильная для экономики «гонка вооружений», «сладким дурманом тянет с загнивающего Запада», идеологический кризис, тотальная коррупция вкупе с «теневой экономикой» и «подпольными миллионерами», треск откалывающихся льдин национальных окраин, и т.д.), – от этого мало прожил и быстро сломался Советский Проект.

Вернемся к символическим характеристикам самих ключевых слов русской культуры. Наиболее тяжела для русского человека, что ярко показывает, например, русская поэзия, не ТОСКА, а СУДЬБА. Не сама по себе. А потому что ТОСКА – следствие, СУДЬБА – первопричина.

Одно из имен судьбы в англосаксонском мире – fate (лат. fatum). A fate – судьба, рок, фатум, удел, жребий, гибель, смерть, но и – пусть на периферии – смелый, решительный, энергичный. Знаковое поле fate распространяется не безгранично, оно замкнуто на волю индивидуума. Одного человека. Более, чем другие, решительного – Бог в помощь. Менее энергичного – довольствуйся тем, что есть. Даже если тебе сам пришел в руки чемодан с полумиллионом фунтов стерлингов в ценах начала 1930-х, послушай свою fate – и отдай полицейскому (Ж. Сименон. «Человек из Лондона»). Русскую СУДЬБУ индивидуальной не сделаешь, не приручишь, из всего Русского мира не вынешь. Можно только от нее отказаться. Вместе со всем Русским миром. Но тогда… Поменяешь СУДЬБУ на fate. Русский Бродский и американский Бродский – два разных Бродских.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Хотя В. Ишаев весьма противоречив, как в собственной оценке, так и в оценке московских лидеров тех лет, наверное, в последней им всё-таки больше движет компромисс: например, на с. 164 он пишет, что его тезка Черномырдин, будучи премьером, «механически принимал решения, которые поощряли разворовывание страны», а на с. 168: «…мы (губернаторы – О.К.) в премьере не ошиблись».

2

В правительстве сегодня на ключевых постах сибиряков и дальневосточников нет, специалистов по Сибири и Дальнему Востоку нет, а редкие поездки президента, премьера, министров на восток страны на день, на два – не в счет, это чистой воды пиар: тот же В. Ишаев, бывший директор завода, став губернатором, по его собственному признанию, досконально разобрался в делах Хабаровского края через полтора-два года!

3

М. Тарковский. «Тойота-Креста» и другие: повесть. Часть 1 // Дальний Восток, №1, январь-февраль 2009. – Хабаровск, 2009. – С. 3—48; М. Тарковский. «Тойота-Креста» и другие: повесть. Часть 2 – авторская рукопись в «портфеле» редакции журнала «Дальний Восток», план выпуска – конец 2010 г.

4

Здесь есть даже «говорящая грамматика» – несвойственный русскому языку аналитизм в словосочетаниях типа предмет + его определение.