Анатолий Фоменко - Русско-Ордынская империя Страница 32

Описание весеннего разлива великой «индийской» реки Волги в письме пресвитера Иоанна. Праздник св. Фомы приходится на весну. Неделя о Фоме — следующее после Пасхи воскресенье. Что же происходит весной с реками? В том числе с Волгой и ее притоками? Весной река разливается. А разливы Волги и ее притоков особенно бурны и многоводны.

В результате ежегодного разлива Волги некий храм в окрестностях Ярославля мог на время оказаться отрезанным от берега водной стихией. Потом вода спадала. Доступ к храму возобновлялся.

Вот, вероятно, о чем в действительности рассказывал «патриарх Иоанн». Его слова были недопоняты, искажены хронистами (они решили, что храм вообще доступен лишь раз в году) и в таком виде дошли до наших дней. Нам сегодня приходится отделять рациональное зерно от его фантастической оболочки.

Вокруг какого храма расступается вода на праздник св. Фомы? Возможно, в письме пресвитера Иоанна говорится об известном русском храме Покрова на Нерли, рядом с Владимиром. Нерль — приток Клязьмы, реки бассейна Волги. В этих же местах протекает река Теза-Физон, о которой мы выше говорили. Сооружение Покрова на Нерли датируется 1165 годом, то есть XII веком.

Хорошо известна уникальная особенность этого древнерусского храма. Каждый год во время разлива речная вода полностью окружает его со всех сторон, и подойти к нему невозможно. Таким его особенно любят фотографировать многочисленные туристы. Белокаменный храм, живописно возвышающийся посреди водной глади, впечатляет.

Почему в письме пресвитера Иоанна в связи с затапливаемым храмом упоминается о св. Фоме и именно восьми днях? Вероятно, по той простой причине, что весенний разлив кончается вскоре после Пасхи. А на восьмой день по Пасхе, когда русская церковь празднует Неделю о Фоме, храм снова становится доступным для верующих. По-видимому, отражение этого обстоятельства мы и видим в историческом памятнике — письме великого «индийского» пресвитера Иоанна, основанном, как мы старались показать, на реальном факте древнерусского бытия.

Конечно, мы не настаиваем на том, что храм, описанный в письме Иоанна, — в точности Покров на Нерли. Важно здесь то, что на Руси, а более точно — в древней Ростово-Суздальской Руси, существовал обычай так строить некоторые храмы.

Следы этого обычая мы видим в знаменитом сказании о «граде Китеже», исчезнувшем под водой в годину «татарского» нашествия. Китеж стоял якобы на Ярославской земле. «Георгий Всеволодович, — гласит легенда, — ушел в Ярославскую землю, в пределах которой и находилась проигранная русскими битва».

Согласно легенде, в «подводном городе» постоянно продолжается богослужение. Примечательно, что как письмо Иоанна, так и сказание об исчезнувшем граде Китеже повествуют о событиях одного времени — об эпохе «татарского» нашествия. По-видимому, в то время на Руси и существовал обычай строить храмы, окружаемые водой во время разлива.

Конечно, можно было бы согласиться с историками, что не стоит серьезно относиться к этим туманным свидетельствам из письма пресвитера Иоанна. На самом деле они весьма сбивчивы. Но в итоге наших исследований мы пришли к мысли, что эти документы могут оказаться ценными историческими источниками и их не следует безоговорочно отвергать.

На примере письма пресвитера Иоанна можно видеть, как причудливо иногда преломляется историческая реальность в литературных памятниках Средневековья. Что естественно. Авторы часто писали о том, чего сами не видели, интерпретируя скупые документы, которые подчас просто не понимали. В таких случаях добавлялись собственные вымыслы переписчиков, обусловленные мерой их воспитания и образования. Однако при всем при том ключевые слова, как правило, сохранялись. В нашем примере это: св. Фома; восемь дней; храм, окруженный водой.

Конечно, современный историк Дж. Райт чувствует себя не особенно уютно при анализе средневековых известий о пресвитере Иоанне. И потому говорит следующее: «У нас имелись бы все основания отвергнуть сообщение о посещении Рима патриархом Иоанном как совершенно фантастическое, если бы оно не подтверждалось письмом, которое написал некоему графу Томасу аббат Одо из монастыря Сен-Реми в Реймсе (1118–1151), оказавшийся в Риме как раз в то время, когда там находился Иоанн».

Не нужно, конечно, думать, что патриарх Иоанн, «посетивший Рим», это сам «пресвитер Иоанн» — правитель Империи. Скорее всего, кто-то из его послов, на которого пал отблеск пославшего его великого хана Иоанна = Ивана Даниловича Калиты = царя Империи.

И вновь царство пресвитера Иоанна совмещается с Ордынской империей.

А отождествление Идона с современным Гангом или Индом — это уже поздняя идея, когда скалигеровский учебник истории «стал обязательным» и прежний смысл названий был забыт.

Вопрос не простой. Средневековые авторы «это название широко применяли ко всем отдаленным районам Азии». Термин был чрезвычайно расплывчатым и обнимал огромные территории. Глядя из Западной Европы на Восток, хронисты XII–XIV веков называли Индией практически всю загадочную для них Азию.

Оказывается, «индия» — это старое русское слово. Оно происходило от сегодня уже забытого наречия «инде» — «в другом месте, с другой стороны, кое-где, где-нибудь». Так толкует его академический «Словарь русского языка XI–XVII веков» выпуска 1975 года. Поэтому Индия— это просто далекая страна, заграница. Затем русское «инде» перешло в латинский язык, даже не изменив своей формы. Сегодня мы видим его в латинском словаре: «Inde — оттуда, с того места…» Так западноевропейцы на своем «ученом языке» — латыни — стали называть «далекие страны». Вот как возникло слово «Индия».

А поэтому, когда средневековый западный автор пишет «об Индии», не следует думать, что он непременно имеет в виду территорию современной Индии. «Индией» могли называть — и действительно называли — и средневековую Русь — «далекую страну».

Затем средневековые географы разделили Индию на три части. Первую поместили напротив Эфиопии (?), вторую— рядом со страной Мидийцев, то есть, вероятно, рядом с Венгрией-Мадьярией, а третью — на край света. Кстати, Мидия — может быть, просто «средняя страна», middleeland? В рамках нашей реконструкции деление Индии на три части правильно. Средневековая Русь действительно делилась именно на три части, о чем мы рассказали в одной из книг по новой хронологии:

Великая Русь, Малая Русь, Белая Русь.

Они же соответственно:

Золотая Орда, Синяя Орда, Белая Орда.

Кстати, в письме пресвитера Иоанна утверждается, будто он действительно «правит Тремя Индиями». При этом, оказывается, в Нижней Индии проповедовал апостол Фома, в Центральной Индии — апостол Матфей, в Верхней Индии — апостол Варфоломей («св. Бартоломей») (Дж. Райт).

Придется отказаться от мысли, будто средневековые западноевропейские географические представления XII–XV веков более или менее близки современным. Ничего подобного. Они чаще всего фантастичны. География как наука еще только зарождалась. Лишь в XVII–XVIII веках она накопила достаточный запас истинных экспериментальных наблюдений. А в хрониках XII–XV веков можно встретить, например, об «Индии» немало диковинного. Вот замечательное резюме, составленное Райтом по средневековым западноевропейским «Географиям». Оно заслуживает того, чтобы привести его полностью:

«Прежде всего, Индия была страной чудес.

Там жили пигмеи, которые сражались с аистами, и великаны, воевавшие с грифонами.

Там были „гимнософисты“, которые целый день созерцали солнце, стоя под его палящими лучами сначала на одной, а потом на другой ноге.

Там имелись люди со ступнями, повернутыми назад, и с восемью пальцами на каждой ноге; кинокефалы, то есть люди с собачьими головами и когтями, лающие и рычащие; народ, женщины которого рожают только одного ребенка, при этом всегда беловолосого; племена, у представителей которых в юности волосы белые, но с годами темнеют; люди, которые ложатся на спину и поднимают вверх свою огромную единственную ногу, тем самым спасаясь от солнца (sciapodes); люди, которые насыщаются от одного запаха пищи; безголовые люди, у которых глаза находятся в желудке; лесные люди с волосатыми телами, собачьими клыками и устрашающими голосами; а также множество ужасных зооморфных чудовищ, сочетающих в себе признаки нескольких животных.

Об этих и еще более удивительных чудесах продолжали рассказывать европейские авторы эпохи Крестовых походов».

Перед нами — сумбурная смесь каких-то реальностей, местных обычаев, не понятых путешественниками-иностранцами, неправильно интерпретированных и переведенных слов и терминов, породивших нелепые фантастические представления.