Владимир Живетин - Этико-правовые риски демократических систем Страница 7

Ссылочный и бланкетный способы позволяют избежать ненужных повторений. Вместе с тем, в практическом пользовании наиболее удобно прямое изложение.

В зависимости от степени обобщения фактических обстоятельств, о которых говорится в нормах права, и предписываемых ими действий различаются казуальное и абстрактное изложение гипотез и диспозиций.

Казуальное изложение гипотез и диспозиций – изложение путем простого перечисления регулируемых нормой фактических обстоятельств или предписываемых ею действий. Оставаясь правилом поведения общего характера, правовая норма указывает на индивидуальные признаки этих обстоятельств и действий.

Абстрактное изложение гипотез и диспозиций – изложение путем обобщения фактических обстоятельств или предписываемых нормой действий с использованием их общих родовых признаков. Так, в гражданском законодательстве широко используется термин «юридическое лицо». Организации, являющиеся юридическими лицами, в нормах права не перечисляются, а охватываются этим термином.

Абстрактное изложение соответствует более высокому развитию юридической культуры и позволяет кратко и точно формулировать нормы права. Казуальное же изложение ведет к громоздкости законодательства и, кроме того, оставляет место для пробелов, так как заранее невозможно предвидеть все конкретные жизненные обстоятельства и перечислить их в соответствующей норме права. Вместе с тем, как это видно из нормы, предъявляющей требования к решению суда, в ряде случаев нормы права нельзя изложить, не прибегая к казуальному способу. Казуальное изложение облегчает понимание правовых норм и пользование ими.

Таким образом, взаимоотношения человека и общества организуются согласно разуму и воле участников общественных отношений. Варианты, выраженные в праве государственной воли, диктуют поведение народа. Эти варианты не должны противостоять вариантам права народным, созданным согласно его разуму и воле.

1.3. Правовое государство. Опасные и безопасные области права

1.3.1. Правовые границы. Вводное понятие

Проблемы правового государства всегда привлекали внимание прогрессивных мыслителей древности, ученых более позднего периода и современности. Предпринимались попытки ответить на вопросы: «Что означает правовое государство? Каковы его основные признаки, цель и назначение в обществе?» [66].

Человечество с древнейших времен ищет оптимальные формы соотношения личности и государства, сочетания их интересов. В идеальном варианте интересы личности должны стоять на первом месте, благо народа должно представлять высший закон для государства [63].

Философы, юристы, историки, независимо от их взглядов и суждений, формировали представления о правовом государстве, определяли соответствующие прогнозы. Вопросы правового государства исследуются и обсуждаются в условиях нашей действительности. Такое внимание к правовому государству объясняется тем, что наше общество нуждается в более совершенной государственной организации. Вот почему и философы, и юристы, и историки обратились к истокам появления этого понятия, его первоначальному содержанию.

Государство, подобно любому явлению, способно привносить в жизнедеятельность не только плюсы (позитивные результаты – упорядоченность, гарантированность прав и свобод человека и гражданина, безопасность и т. п.), но и минусы (негативные последствия – бюрократизм, произвол, злоупотребления властью, коррупцию, террор и т. д.).

С возникновением государства значительная часть людей оказалась неудовлетворенной тем, что данный социальный институт использовался не всегда в общественных интересах, что его сила, энергия, власть употреблялись не только на общее благо, но и в корыстных целях узкого круга лиц, групп, классов.

Любая власть и главным образом государственная, не знает собственных границ права, всегда стремится к неограниченному расширению властного пространства, что ведет, как правило, к ущемлению интересов народа, его прав. Еще В.Г. Белинский предостерегал, что «ни одна страсть не стоила человечеству стольких страданий и крови, как властолюбие». «Каждый человек, – по Расселу, – изначально наделен двумя связанными, но не тождественными страстями – стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны» [9].

Как же быть? Что противопоставить такой страсти и такой тенденции к неограниченному расширению? С помощью чего государственную власть можно будет упорядочить, ограничить?

На эти вопросы отвечают по-разному, существует широкий диапазон мнений. Одни мыслители считают, что в принципе ничего нельзя противопоставить такой страсти. Так, Л.Н. Толстой писал [ «Царство Божие внутри нас»]: «Сколько ни придумывали люди средств для того, чтобы лишить людей, стоящих у власти, возможности подчинять общие интересы своим, или для того, чтобы передавать власть только людям непогрешимым, до сих пор не найдено средств для достижения ни того, ни другого».

Другие мыслители исходят из того, что государственную власть вообще не надо ограничивать. Подобные идеи характерны для этатистов («этатизм» – от французского «государство»), которые всячески возвышают государство над правом, отвергают возможность жесткого упорядочения государственной власти со стороны права, в результате чего, как показывает практика, политика переходит границы рационального взаимодействия с экономикой и другими организующими жизнедеятельность общественными системами, происходит огосударствление социальной сферы.

Третья точка зрения выражает стремление к максимальному ограничению государственной власти, а затем и к ее полному устранению с политической сцены, видя в этой власти главную угрозу для свободы личности. Такие взгляды присущи анархизму («анархизм» – от греческого «безвластие») – политическому течению, провозглашающему своей целью уничтожение государства и замену любых форм принудительной власти свободой и добровольной ассоциацией граждан. С позиции анархистского типа политического сознания всякое право и правление (правительство) есть вмешательство в жизнь общества, источник всех социальных зол.

Мнение четвертой группы мыслителей не столь категорично. Они выступают, с одной стороны, против ликвидации государственной власти, ибо без нее пока просто не обойтись, а с другой стороны, не могут согласиться и с теми идеологами, которые данную власть абсолютизируют, выводят ее из-под социально-правового контроля. Речь идет о представителях концепции правового государства, которые в качестве средства, организующего государственную власть, называют право. В этой связи идея правового государства выступает одной из форм своеобразного компромисса различных идеологий, той «золотой серединой» (мерой), к которой предлагали стремиться еще древние мудрецы.

Именно через право (а точнее, через такую его форму, как нормы права) предоставлялось больше всего возможностей выразить и осуществить общественные интересы; именно право, в отличие от других социальных норм (этики, обычаев, традиции, религиозных норм и т. п.), носило формально определенный (письменный) характер и могло детально регламентировать компетенцию органов государства, характеризуемую нормами права, его правовым потенциалом θn, что облегчало контроль со стороны общества за деятельностью чиновников. Все эти качества послужили той объективной основой, которая позволила использовать право в виде своеобразного «лекарства» от злоупотреблений властью со стороны государства.

Нормы права создают область допустимых значений права власти (обозначим эту область как Ωвдоп) и допустимых значений права народа (Ωндоп). Вне этих областей как власть, так и народ находятся в критической области состояний, когда общество нарушает процесс эволюции духовной и материальной культуры. Чтобы этого не произошло, народ должен требовать выполнения условия θвn Ωвдоп, а власть должна делать все, чтобы θнn Ωндоп, где θнn, θвn – потенциал права народа и власти соответственно.

Рассмотрим качественную модель правового государства, ее создание, развитие от истоков до современного осмысления.

Идея утверждения права в общественной жизни родилась в тот период истории человечества, когда начали возникать первые государства. Древнейшие памятники письменности отразили процесс имущественного и социального расслоения первобытных коллективов и возросшую вследствие этого потребность в нормативно-властном упорядочении общественных отношений. Они зафиксировали, как на смену первобытной организации власти пришло государство, и что само его формирование потребовало проведения законодательных реформ, положивших начало правовой регламентации механизма государственного управления. С момента своего возникновения право, таким образом, выступает не только инструментом воздействия на общественные отношения, но и средством обеспечения нормального функционирования государственной власти. Для того чтобы упорядочить социальные отношения с помощью права, государство должно было конституировать себя законодательным путем [10].