Сергей Бобров - ВОЛШЕБНЫЙ ДВУРОГ Страница 9

Илюша перевернул шашки, но получились почему-то не цифры, а то, что нарисовано слева{2}.

— Ну, переверни еще разок!

Илюша перевернул еще раз, вынул одну шашку, и получилось, как нарисовано на следующей странице (c. 42){3}.

Илюша спутал квадратики, расставил их и взялся за дело.

И опять вышло то же, что с восемью шашками: то выйдет всё как следует, а то последние цифры застрянут и вместо 13, 14 и 15 выходит 13, 15 и 14. И повернуть не удается!

— Ну-с, — произнесла сильно потолстевшая тетушка Дразнилка, — что же ты скажешь, превосходный юноша, насчет того, почему во всех дразнилках с двумя последними шашками что-то не ладится, а?

Илюша ничего не мог ответить. Он начал было думать, но в голову ему лезло что-то совсем другое… Он думал о том,

— 41 —

как ему узнать поскорей у Радикса: во-первых, кто такая богиня Лилавати, о которой каждую минуту вспоминает Розамунда; во-вторых, как получилось с этой странной дверью; в-третьих, что за нелепая надпись о приеме и непонятные часы; в-четвертых, ведь он так и не узнал, кто такой Бриарей, о котором говорил Великий Змий.

— Ну-с? — спросила тетушка Дразнилка. — Придумал?

Илюша густо покраснел, ибо он думал совсем о другом.

— Ну-с? — повторил квадратнорожий человечек.

— А тебе какое дело? — сердито спросил его Илюша. — Ты мне ничего не показывал!

— Невежливый мальчик, — произнесла скрипучим голосом тетушка Дразнилка, — явно нуждающийся в том, чтобы ему в общедоступной форме пояснили, что такое «коль скоро»…

При этих словах тетушка Дразнилка неожиданно сильно похудела. Квадратнорожий человечек гордо выпятил грудь, и показал на свою удивительную рожицу.

— Я, — сказал он важно, — не кто иной, как Кандидат Тупиковых Наук, я Доктор Четных и Нечетных Узлов, я Магистр Деревьев, а сверх того я ношу звание Первого Командора Великого Ордена Семи Мостов. Мое имя — Уникурсал Уникурсалыч Уникурсальян.

Илюша смотрел на него во все глаза и думал, что от таких объяснений только увеличивается громадная куча вопросов, с которыми не к кому обратиться, и больше ничего. Вдруг Илюше показалось, что к его ноге ластится кошка. «Откуда здесь кошка?» — подумал он с досадой и посмотрел вниз. Оказалось, что это все тот же противный язык Розамунды, который незаметно подкрался из-под стола к Илюшиной ноге и уже успел трижды обвиться вокруг ноги. Илюша попробовал было вытащить ногу, но оказалось, что это совершенно невозможно.

Очень было похоже на капкан!..

Тогда Илюша очень грустно посмотрел на Розамунду и на Доктора Четных и Нечетных Узлов У. У. Уникурсальяна и сказал, несколько запинаясь:

— 42 —

— Нет-нет… я… то есть… во-первых, извините, потому что я не знал, что у вас есть такой… удивительный орден… и я, правда, никогда ничего про него не слыхал.

Вдруг Илюша почувствовал, что нога его понемножку освобождается. И тут его, что называется, осенило:

— А насчет Дразнилки я сейчас скажу! Только про самого маленького Дразнилку, про «икс». Я думаю, что их потому никак не переставишь, что они ходят друг за дружкой гуськом. И ничего с ними не поделаешь… А я ведь не знал, Уникурсал Уникурсалыч, что вы доктор наук, и я даже хотел вас спросить: если взять самого главного Дразнилку, с пятнадцатью квадратиками, сколько же там получится комбинаций?

Уникурсал Уникурсалыч посмотрел на Илюшу довольно свирепо, но быстро смягчился.

— Не так много, — ответил он. — Если, например, пустышка тоже может стоять на любом месте, то выйдет всего каких-нибудь двадцать триллионов с небольшим.

— Триллионов! — сказал, охнув, Илюша. — Это ведь после биллионов, то есть миллиардов?

— Вот именно, — ответил важно Уникурсал Уникурсалыч. — Ну, другими словами, это будет столько, если два помножить на десять в тринадцатой степени. Ну и еще немножко… В общем, не так уж много, как сказал один задумчивый гусь, обнаружив, что его хозяйка принесла с базара два десятка яблок.

— 43 —

Схолия Пятая.

с помощью коей герой этой правдивой книжки, думая насладиться красноречием, начинает вместо этого водить пальчиком по лицу оратора, а затем выслушивает чрезвычайно полезный и нехитрый секрет относительно того, как решаются задачи, которые ты не можешь решить (очень важно для молодых людей, скучающих на контрольной работе!). После этого нашему герою приходится выслушать длиннейшую речь, состоящую из рассуждений о том, что такое смысл и каким образом можно его отличить от бессмыслицы, даже если таковая касается вопроса о том, что можно считать недвусмысленным. Вслед за этим Илюша сталкивается вплотную с центробежной силой и неожиданно узнает о том, что такое касательная, хотя до сих пор он думал, что она, в сущности, его не касается, и совершенно не собирался к ней прикасаться. Однако она-то и возвращает наконец Илюшу к Радиксу. Тут наш герой знакомится с такой особенной породой узлов, что водятся в большом изобилии на некоторых деревьях, но до которых можно добраться не иначе, как через целый ряд мостов, по коим строго-настрого воспрещается проходить второй раз. И вот тут-то бедный Илюша неожиданно встречается с ужасающим и известным из древности людоедом, по прозванью Минотавр, который долго питался самыми способными выпускниками средней школы, пока наконец не попался на ниточку… Все это производит на нашего героя несколько странное впечатление, которое, впрочем, довольно скоро рассеивается при непосредственном участии богини Лилавати и ее удивительных ровесниц, отнюдь не склонных к красноречию.

— 44 —

После этого почтенный Кандидат Тупиковых Наук У. У. Уникурсальян, кавалер Ордена Семи Мостов и даже командор оного, прошелся не спеша по комнатке и, обернувшись к Илюше и хорошенькой Розамунде, произнес:

— Почтеннейшие члены нашего ученого общества, которых объединяет, так сказать, бескорыстная привязанность именно к тому, к чему они так бескорыстно привязаны!..

Тут уважаемый Доктор Четных и Нечетных Узлов вдруг пошатнулся, ибо язык Розамунды незаметно подобрался к нему и дернул за локоть. Доктор Уникурсальян рассеянно взглянул на язык и продолжал:

— А сверх того, поскольку привязанность всегда может быть рассматриваема…

И опять почтеннейший доктор покачнулся, ибо язык Розамунды снова дернул его за локоть.

— Позвольте? — вопросительно сказал Магистр Деревьев.

— Невозможно! — ответила ему Розамунда.

— Что невозможно? — спросил нетерпеливо Доктор Узлов.

— Начнем сначала, — предложила примирительно Розамунда.

— Так это же и есть начало! — воскликнул в отчаянии командор.

— Тогда лучше с конца, — заявила Розамунда.

Командор прошелся по комнатке и взглянул на Илюшу.

— Мне бы очень хотелось посмотреть, какой у вас орден.

— Это немыслимо! — сердито заявил командор, обращаясь к Розамунде. — Это нарушает весь порядок дня и даже ночи.

— Пусть нарушает, — ответила Розамунда.

Командор У. У. Уникурсальян пожал в недоумении плечами, подошел к Илюше и гордо сказал:

— Прошу!

На груди его красовался Орден Семи Мостов самого первого класса, украшенный самоцветными камушками.

Илюша посмотрел на орден и сказал:

— Похож на лабиринт.

Командор скромно, но гордо улыбнулся. А Илюша стал тут же водить пальцем по белым дорожкам, в центре которых стояли римская цифра «VII» и буква «М».

— Темные пятна, — объяснил доктор, — представляют собой речку, а белые дорожки — это берега речки и мосты. Задача очень простая: обойти все мосты и по каждому пройти только один раз. Знаешь ли ты, что это за речка? Ты ведь иногда заглядываешь в атлас?

— 45 —

— Нет, — промолвил Илюша. — А разве есть на самом деле такая речка?

— Есть! — отвечал обладатель великолепного ордена. — Это речка Прегель с островом Кнейпгоф, а на ней стоит город Калининград, бывший Кенигсберг. Узнай же, о любознательный юноша, что эти-то мосты и оказались случайно причиной для возникновения очень важной отрасли геометрии. Был на свете такой математик Леонард Эйлер, швейцарец по происхождению, член Санкт-Петербургской Академии наук, один из крупнейших ученых восемнадцатого века. Он был другом Ломоносова и, пожалуй, был один из первых ученых в то время, который оценивал научную деятельность Ломоносова по достоинству. Он долго жил в Санкт-Петербурге, там и скончался. Так вот однажды на одном вечере в обществе кто-то задал Эйлеру вопрос: можно ли пройти по всем семи кенигсбергским мостам, не проходя ни по одному по два раза? Эйлер заинтересовался этой задачей, доказал, что сделать это невозможно, и нашел общие правила, которым подчиняются задачи подобного рода. В честь этого замечательного события и учрежден этот превосходный и в высшей степени достопримечательный орден.