В молекуле от безумия. Истории о том, как ломается мозг - Сара Мэннинг Пескин Страница 10

совершенно безопасно для принимающих его людей. Они планировали привлечь к участию в испытаниях тех, у кого еще не было никаких симптомов болезни Альцгеймера, в надежде, что лечение защитит их от потери памяти. Такой подход мог оказаться более успешным, чем испытания на пациентах с уже проявившимися симптомами болезни, но он был и более рискованным. Лопера потратил 30 лет, чтобы завоевать доверие семьи Гектора, и понимал, что не сможет восстановить эти отношения, если одобренный им препарат повредит тем, кто еще здоров. «Мы собираемся давать эти лекарства здоровым людям, – предупредил он других участников встречи, – и не можем допустить, чтобы они пострадали».

В итоге был выбран препарат, под воздействием которого плотные нерастворимые бляшки становятся растворимыми, и тогда иммунные клетки могут легко с ними расправиться. Это лекарство вводится внутривенно и, по сути, представляет собой мыло для вымывания бляшек[38]. Национальные институты здравоохранения США выделили 15 миллионов долларов, 15 миллионов поступило от частных пожертвований и еще 70 миллионов – от фармацевтической компании, производящей этот препарат. Благодаря этим средствам в 2013 году клинические испытания были наконец запущены.

Результаты исследований еще неизвестны, но уже сейчас можно сказать, что семьи, в которых есть la bobera, изменили представление о болезни Альцгеймера. Осенью 2019 года на первой странице The New York Times была напечатана фотография Франсиска Лоперы, а под ней – история колумбийской женщины по имени Алирия Роза Пьедрахита де Вильегас, которая дожила до 70 лет без каких-либо признаков деменции, несмотря на то что в ее ДНК присутствовала мутация пресенилина-1, вызывающая la bobera[39].

Пьедрахита оказалась исключением, потому что у нее была еще одна генетическая мутация, препятствующая формированию клубков[40]. В 2020 году она умерла от меланомы, и к этому времени ее мозг был весь усыпан бляшками, но клубков при этом было очень мало, а когнитивные нарушения практически отсутствовали[41]. После смерти Пьедрахиты образцы ее мозга были отправлены в лаборатории разных стран, в том числе и в лабораторию Косика в США, где с их помощью пытаются выяснить, что именно защитило ее мозг на молекулярном уровне от образования клубков[42].

История Пьедрахиты – это молекулярное исключение из молекулярного исключения, пример настолько необычный, что второго такого человека еще надо поискать. «В ее биологии была загадка, – сказал как-то о ней Лопера. – Этот случай – большое окно, в которое мы сможем увидеть новые подходы». В настоящее время ведется поиск лекарства, способного дать такой же эффект, как мутация Пьедрахиты: предотвратить образование клубков в тканях мозга. Этот подход подкрепляет идею, на которую ставил Лопера на протяжении многих лет: лекарство от обычной формы болезни Альцгеймера будет найдено не в общей популяции, а где-то на молекулярной грани.

Глава 3

Вы не видели моего отца?

Дэнни Гудман всегда отличался душевностью и уравновешенностью[43]. Когда его дети были маленькими, он покупал им шоколадное молоко перед ужином, объясняя это тем, что важно вкушать сладость жизни. Семейные обеды сопровождались бурными дебатами о прочитанных книгах и текущих событиях – Дэнни поощрял чтение, любознательность и дискуссии. Дочерям так нравился его мягкий характер, что они прозвали его Пушистиком и даже спустя годы, когда они повзрослели, а он стал мужчиной средних лет, продолжали так его называть. «Совершайте ошибки, – говорил он своим детям. – Признавайте их. Делайте выводы. А потом двигайтесь дальше и совершайте новые ошибки».

Прирожденный экстраверт, Дэнни был чрезвычайно успешен в бизнесе. Он купил 19 закусочных Burger King, а потом продал их и вложил деньги в 37 ресторанов Wendy's. Он приобрел гриль-бар Ground Round, магазин постельного белья и центр декоративно-прикладного искусства. В 1990-е годы один деловой журнал назвал его «волшебником от бизнеса», но Дэнни ответил: «Мне кажется, это звучит слишком пафосно. В том, что я делаю, нет никакой магии».

В 2012 году в известном ИТ-журнале была опубликована статья о новом предприятии Дэнни – сайте, на котором каждый день продавался какой-то один сорт вина, пока не заканчивался его запас. В статье рассказывалась невероятная история успеха Дэнни и его брата: обоим за 60, оба не разбираются в компьютерах и при этом сумели создать один из самых прибыльных интернет-магазинов по продаже вина в стране. Всего за несколько лет существования компания выросла во многомиллионного гиганта с десятками тысяч клиентов. В том возрасте, когда многие уже сворачивают карьеру, Дэнни свою только развивал.

«Мне нужен финансовый директор, – сказал Дэнни своему сыну Расселу вскоре после создания винной компании. – Я бы хотел, чтобы им стал ты». Рассел был похож на отца: с таким же живым лицом и широкой душой, открытый, общительный, мгновенно располагающий к себе. У него была докторская степень по молекулярной патологии, степень MBA в сфере финансов, резюме пестрело наградами за научные достижения. За всю свою жизнь Рассел не продал ни одной бутылки вина, он никогда не руководил компанией, работающей напрямую с клиентами, но хотел, чтобы эта новая компания осталась в семье. Прислушавшись к просьбе отца, Рассел оставил фармацевтические исследования и занялся продажами вина.

Через полгода Дэнни стал меняться. Он перестал обнимать Рассела. Он заказал сотни DVD, импульсивно нажимая на кнопку «Купить» по шесть-семь раз, и, к ужасу его супруги, из почтового ящика вываливались пачки одинаковых дисков. Он тратил тысячи долларов на обувь и ел огромное количество пиццы, совершенно не считаясь ни с худеющим банковским счетом, ни со своим растущим животом.

На работе, глядя на финансовый отчет за февраль, Дэнни спрашивал, куда подевались данные за 29-е и 30-е число. Он написал с ошибкой слово «каберне» на главной странице сайта компании и усыпал прейскурант вин восклицательными знаками: «Пино!!! Гриджио!! Ме!!рло!!!!» Он в последнюю минуту вносил изменения в планы поставок, так что компания оказалась завалена заказами, которые не могла выполнить. Если ему звонили, телефон трезвонил, пока вызов не уходил в голосовую почту, – Дэнни больше не считал себя обязанным снимать трубку.

Однажды утром Рассел застал своего отца за просмотром порнографии на рабочем компьютере. Монитор был развернут в сторону двери в кабинет, и это видели все, кто проходил мимо. Сотрудники краснели. Разговоры смолкали.

Рассел сделал ему замечание, но Дэнни начал доказывать, что не занимается ничем неуместным. «Это моя компания! – кричал он. – Что хочу, то и делаю!»

Озадаченный участившимися неприятностями и зажатый в тиски противоречия между бизнесом отца и его нежеланием прислушаться к чьему-либо мнению, Рассел сделал фиктивный сайт компании, чтобы отец работал на нем. Каждое утро Дэнни включал компьютер и видел на экране привычный набор кнопок и текстовых окон. Система функционировала точно так же, как и старый интерфейс, за исключением одной детали, о которой Дэнни не подозревал: внесенные им изменения не сохранялись на сайте. Так в возрасте 62 лет он был незаметно отправлен в отставку.

Похоже, у каждого имелось свое мнение относительно того, почему изменилось поведение Дэнни. Невролог диагностировал синдром дефицита внимания и порекомендовал обратиться к психотерапевту на предмет депрессии. Друг семьи был убежден, что всему виной проблемы с желудком. Еще один знакомый считал, что эти симптомы связаны с заболеванием позвоночника.

Докторская степень Рассела по биологии направила ход его мыслей в другое русло – он заподозрил, что проблемы отца могут иметь генетическую природу. У деда Дэнни со стороны матери в раннем возрасте началась деменция. Двоюродный брат по той же линии потерял способность говорить, а дядя, как рассказывали в семье, скончался от редкого вида деменции – болезни Пика. Рассел задумался, не связаны ли эти три необычные истории с его семейной ДНК и не унаследовал ли Дэнни эту болезнь. С растущей тревогой Рассел осознал, что в какой-то момент недуг может поразить и его.

Болезнь, преследовавшая семью Гудман, была впервые описана более века назад строгим и консервативным немецким психиатром Арнольдом Пиком. Пик был библиоманом, знал