Оливер Сакс - Галлюцинации Страница 12

Далее Блейлер пишет: «Почти все госпитализированные в лечебницу шизофреники слышат голоса», но тут же оговаривается, что обратное неверно, что, несмотря на то что почти все шизофреники слышат голоса, одни только слуховые галлюцинации не являются непременным диагностическим признаком шизофрении. Но в общественном сознании галлюцинаторные голоса почти всегда являются синонимом шизофрении, и это большая ошибка, ибо большинство людей, слышащих «голоса», не страдают шизофренией.

Многие люди сообщают о своих голосах. При этом они особо подчеркивают, что эти голоса обращаются не к ним. Например, Нэнси К. писала мне:

«У меня регулярно бывают галлюцинации, во время которых я слышу чьи-то разговоры. Чаще всего это случается, когда я засыпаю. Мне кажется, что эти разговоры абсолютно реальны, их ведут реальные люди в тот самый момент, когда я их слышу. Но я никогда не могу понять, где именно происходит разговор. Я слышу, как ссорятся супруги, или что-то другое. Голоса мне незнакомы, я не могу по голосам узнать каких-то конкретных, известных мне людей. Иногда мне кажется, что я радиоприемник, настроенный на волну какого-то другого мира. (Правда, этот мир населен людьми, говорящими на американском английском.) Эти слуховые феномены я могу расценивать только как галлюцинации. Я никогда не участвую в этих беседах, ко мне никто не обращается. Я только слушатель».

Психиатры XIX века знали о существовании галлюцинаций у психически здоровых людей, и по мере развития неврологии специалисты стремились разобраться в их причинах. В 80-е годы XIX века в Англии было учреждено Общество психических исследований. Целью общества был сбор и исследование сообщений о призраках или галлюцинациях, особенно среди покинутых, одиноких и обездоленных людей. С обществом сотрудничали многие выдающиеся ученые – физики, физиологи и психологи (Уильям Джемс был активным членом американского отделения общества). Предметом их систематического исследования стали телепатия, ясновидение, общение с мертвыми и природа духовного мира.

По ходу этих исследований выяснилось, что галлюцинации нередко встречаются и среди психически здоровых людей. В «Международной статистике галлюцинаций, возникающих в бодрствующем состоянии сознания», вышедшей в 1894 году, были представлены сообщения о частоте и природе галлюцинаций, переживаемых здоровыми людьми в нормальной обстановке (исследователи со всей тщательностью исключали из рассмотрения сообщения людей, страдающих явными психическими или соматическими расстройствами). Семнадцати тысячам испытуемых был по почте задан один и тот же вопрос:

«Испытывали ли вы, находясь в состоянии абсолютного бодрствования, ясное ощущение того, что вы отчетливо видите какое-либо живое существо или неодушевленный предмет, что это существо или предмет касается вашего тела, или не слышали ли вы голоса, при том что вы ясно отдавали себе отчет в том, что это ощущение не вызвано какими-то реальными внешними причинами?»

Около 10 процентов корреспондентов ответили на этот вопрос утвердительно, а из них около трети писали о том, что слышат голоса. Как заметил в своей книге «Слышать голоса» Джон Уоткинс, галлюцинаторные голоса, «содержание которых было религиозным или сверхъестественным, представляли значимое, но все же меньшинство всех слуховых галлюцинаций, которые в подавляющем большинстве случаев имели вполне обыденное содержание».

Вероятно, самой распространенной слуховой галлюцинацией является ощущение, что человека зовут по имени – имя произносит либо знакомый, либо незнакомый голос. В книге «Психопатология повседневной жизни» З. Фрейд по этому поводу заметил:

«В то время, когда я жил один в чужом городе – я был тогда совсем молодым человеком, – я часто слышал, как близкие и любимые голоса вдруг отчетливо произносили мое имя. Потом я стал записывать моменты появления этих галлюцинаций и выяснять, что происходило в это время в моем родном доме. Там в эти моменты не происходило ничего примечательного»[21].

Голоса, которые иногда слышат больные шизофренией, бывают, как правило, обвиняющими, угрожающими, язвительными или надоедливыми. Напротив, голоса, которые слышат «здоровые» люди, бывают, как правило, ничем не примечательными, как об этом пишет Дэниел Смит в книге «Музы, безумцы и пророки: слуховые галлюцинации и границы психического здоровья». Отец и дед Смита слышали голоса, но реагировали на них совершенно по-разному. Отец начал слышать голоса в возрасте тринадцати лет:

«В этих голосах не было ничего примечательного, в них не было никакого тревожного содержания. Чаще всего это были простые команды. Например, голос мог приказать передвинуть стакан с одного края стола на другой или воспользоваться определенным турникетом в метро. Но подчинение голосам внутренней жизни сделало жизнь отца совершенно невыносимой».

Напротив, дед Смита не обращал на галлюцинации особого внимания и даже играл с ними. Он, например, описывал, как пытался использовать голоса, делая ставки на скачках. («Эта тактика не работала. Голоса говорили самые разные вещи: один утверждал, что выиграет эта лошадь, а второй утверждал, что выиграть может и другая».) Голоса были полезнее, когда дед играл с друзьями в карты. Ни дед, ни отец Смита не отличались особой верой в сверхъестественные вещи; не страдали они и какими-то явными психическими заболеваниями. Они просто слышали ничем не примечательные голоса, связанные только с их повседневной жизнью – как, впрочем, миллионы других людей.

Отец и дед Смита редко рассказывали о своих голосах. Они слушали их втайне, в тишине, вероятно чувствуя, что если начнут о них рассказывать, то могут прослыть сумасшедшими или по меньшей мере не вполне «нормальными». Тем не менее проведенные за последние годы исследования подтверждают, что слышать голоса – это не такая уж редкость и что большинство таких «слышащих» вовсе не шизофреники, каковыми не были и отец и дед Смита[22].

Одним из важных моментов является отношение людей к своим голосам. Некоторых эти голоса мучают, как, например, отца Смита, некоторые же воспринимают их спокойно и относятся к ним с юмором, как, например, дед того же Смита. За этим личным отношением к слышимым голосам стоит отношение общественное, которое может быть диаметрально противоположным в разное время в разных культурах.

Слуховые галлюцинации характерны для всех культур. Во все времена и во всех странах люди слышали голоса и часто придавали им огромное значение – боги в древнегреческих мифах часто говорят со смертными, как и единый Бог в религиях монотеистических. В этом отношении голоса считались более важными, ибо голосом можно дать объяснение или отдать недвусмысленный приказ, что невозможно сделать с помощью одних лишь зрительных образов.

Вплоть до XVIII века голоса – так же как и видения – приписывали сверхъестественным силам: богам или демонам, ангелам или джиннам. Нет сомнения в том, что иногда эти голоса и видения появлялись у людей, страдавших психозами или истерией, но в большинстве случаев люди не видели в голосах ничего патологического. Если голоса были безвредными и глубоко личными, они считались просто неким свойством, присущим данному человеку.

Приблизительно с середины XVIII века философы и ученые эпохи Просвещения стали придерживаться светской философии; слуховые и зрительные галлюцинации начали рассматривать как физиологические проявления избыточной активности определенных участков головного мозга.

Но удержалась и романтическая идея о «вдохновенности» голосов и зрительных образов. Особую популярность эта идея нашла среди деятелей искусства. Художников и писателей, которые смотрели на себя как на толкователей, секретарей, пишущих под диктовку Голоса, и иногда им, как Рильке, приходилось годами ждать, когда зазвучит Голос[23].

Все человеческое бытие пронизано разговорами человека с самим собой; великий русский психолог Лев Выготский полагал, что «внутренняя речь» является непременной предпосылкой любой осознанной деятельности. «Например, я большую часть дня разговариваю сам с собой: ругаю («Идиот, куда ты на этот раз дел свои очки?»), поощряю («Ты можешь это сделать!»), жалуюсь («Почему чужая машина стоит на моем месте?») и, реже, поздравляю себя с успехом («Ты сумел это сделать!»). Эти голоса звучат не извне. Я никогда не спутаю их с голосом, например, Бога.

Но когда я однажды оказался в большой опасности, пытаясь спуститься с горы с сильно травмированной ногой, я услышал внутренний голос, не похожий на мое обычное внутреннее бормотание. Тогда мне стоило неимоверных усилий переправиться через широкий ручей с туго перевязанным вывихнутым коленом. Я нерешительно остановился перед препятствием, просто оцепенел, поняв, что не смогу преодолеть эту водную преграду. Я испытал страшную слабость, мне явилась соблазнительная мысль: а что если отдохнуть? Поспать немного, набраться сил. Но тут у меня в ушах прозвучал властный, командный, не допускавший возражений голос: «Ты не имеешь права останавливаться – ни здесь, ни в другом месте! Ты должен идти. Встань, подбери подходящий темп и иди». Этот добрый голос, голос Жизни, укрепил мою решимость, придал мне сил. Я перестал дрожать и, не колеблясь, продолжил путь».