Барбара О'Брайен - Необыкновенное путешествие в безумие и обратно (Операторы и Вещи) Страница 12

В надежде избавиться от голосов я уходила на ежедневные прогулки далеко от дома, но они следовали за мной повсюду.

— Проныра пользуется стробоскопом, — наконец объяснил мне Ники. — Это увеличивает наш радиус действия до мили.

Примерно в миле от моего домика находилось заведение, представлявшее собой совмещенную почту, бакалейную лавку и промтоварный магазин. Каждый день я наведывалась туда, чтобы сделать покупки и поболтать с семьей хозяина заведения.

— До чего же здесь воздух хорош, — восхищенно заметил Ники. — Я тут, пожалуй, растолстею. Лучшего места для здоровья не сыскать.

Хинтон и Проныра, напротив, без конца твердили, что надо двигаться дальше.

— Нам только индейцев не хватало, — ворчал Хинтон.

Примерно через месяц моего горного отшельничества я решила наведаться в ближайший городок. Эту мысль подсказал мне владелец почты, заметив, что ему приходится бывать в городе раз в месяц, но, возвращаясь, он каждый раз восторгается, какой же он счастливчик, что живет в горах. (Кстати, как я потом вспомнила, он никогда не отправлялся в путь без револьвера.)

Пройдя три мили до шоссе, я дождалась автобуса и приехала в городок до обеда. Погуляв по улицам, я вернулась на автобусную остановку и выяснила, что мой рейс отменен и следующий будет через три часа. Пришлось опять бродить по городу. Хинтон уговорил меня зайти в хозяйственный магазин и купить ручной фонарик. Как мне показалось, совершенно бессмысленная просьба, но покупку я сделала.

Однако я оценила подсказку Хинтона, когда вышла на своей автобусной остановке в горах. Ночь уже спустилась, а мне предстояло пройти три мили густым лесом. Включив фонарик, я отправилась в путь, прислушиваясь к голосам моих спутников и к неясным звукам и шорохам леса.

Дорога близилась к концу, вот уже показался мой дом, стоявший как раз за домом испанской супружеской четы. У них был громадный участок, по которому бегали семь брехливых собак. Мои ребята обсуждали вопрос об индейцах и о возможности их использования Операторами в будущем, когда неожиданно рядом со мной материализовался улыбающийся Ники. Это меня удивило, поскольку Операторы уже давно не появлялись передо мной.

— Быстро направь фонарик на собак, — произнес Ники.

Возможно, я начала бы препираться, скажи это Проныра или Хинтон. Но услышав эти слова от милого, улыбчивого Ники, я подняла руку и стала махать фонариком, пока его луч не упал на собак. Они залились визгливым, яростным лаем.

— А теперь быстро обернись, — приказал Ники, — и посвети в обратную сторону. Я повиновалась и увидела невдалеке на дороге что-то огромное, размером с датского дога, со сверкающими металлическим блеском глазами.

— Направь луч прямо в морду и води рукой вверх и вниз.

Я отчаянно замахала рукой перед горящими глазами. Вдруг глаза словно выключились и что-то огромное свернуло в лес и скрылось в его темноте.

— Теперь опять посвети на собак и беги, — приказал Ники.

Я припустила по дороге не хуже поднятого охотником зайца, не спуская луча с собак. Те прямо задохнулись от лая и готовы были снести забор. Не успела я добежать до них, как во двор выскочил хозяин и затарахтел на своем испанском со скоростью пулемета.

Тут я остановилась, перевела дух и стала извиняться за беспокойство. Испанец укоризненно покачал головой, а собаки все никак не могли уняться. Я вошла в дом, но меня все преследовали горящие желтые глаза. Вдруг Ники напомнил мне, что я собиралась нарвать маленьких белых цветочков, что росли на участке. Собрав небольшой букетик, я поставила его в воду, послушала, как Ники рассказывает о цветах, вскоре позабыла о желтых глазах и улеглась спать.

Наутро Проныра решительно объявил, что нам во что бы то ни стало следует отсюда уезжать. На этот раз его поддержал и Ники, добавив, что из-за плохого снабжения водой я моюсь только раз в неделю и вскоре вся обрасту микробами. Хинтон ядовито заметил, что если я пыталась укрыться в горах от них, то попытка явно провалилась.

Мне пришлось согласиться, что, пожалуй, нет дальше смысла оставаться здесь, и что завтра утром я попрошу кого-нибудь из соседей подбросить меня до города.

За завтраком Ники сообщил, что получил известия от фирмы, где я работала. Они сожалеют, что загнали такую отличную работягу-лошадь.

— Для фирмы каждая Вещь — или ломовая лошадь, или дикий мустанг, в зависимости от темперамента, — объяснил Ники. — Лошади обычно загоняют свои тревоги внутрь и ничего не предпринимают для их разрешения. Для Игры лучшего материала не найти. Совсем другое дело — мустанги. Эти не будут переживать втихомолку. Случись беда, они бьют копытом, идут напролом и так или иначе устраивают свои дела. Ты была мустангом, пока за тебя не принялся Берт, он-то и превратил тебя в лошадь. Затеянный нами эксперимент задуман в общем-то не ради тебя, но одно точно пойдет тебе на пользу: ты снова станешь мустангом.

Я призадумалась над услышанным, а мои ребята тем временем переключились на Мух.

— Они все время будут тебе докучать, — заметил Проныра. — Даже в автобусах. Надо как можно скорее перебраться в Калифорнию.

— А давайте через Канаду, — предложил Ники. — Там Мухам не очень-то дают разгуляться.

— Умнее не придумаешь, — съязвил Хинтон, — особенно если учесть, что у нас нет лицензий для работы в Канаде.

Решение пришло мгновенно. Дойдя до телефонной будки, я позвонила в аэропорт и узнала, когда будет ближайший рейс в Канаду.

— Этого только не хватало, — ахнул Хинтон.

— Не ты ли нас уверял, что с этой Вещью у нас не будет хлопот? — возмутился Проныра. — Нас трое и мы едва управляемся с нею.

Через несколько часов я летела в Канаду. Неужели удалось избавиться от моего постоянного эскорта?

— У нее голова прямо-таки распахнута настежь, — произнес чей-то голос. — Никакого прикрытия на голове: ни тебе дощечки, ни покрышки, ни шалашика. Похоже, эта Вещь понимает, о чем мы говорим.

— Да, голова у нее раскрыта, и она вырвалась из-под надзора, — подтвердил другой голос. — Я займусь ею. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Перехватишь ее на выходе из самолета, — сказал первый Оператор.

— Так ты полагаешь, что она знает кое-что об Операторах?

— У нее голова просто забита информацией об Операторах, я не успеваю ее отсасывать. И где она только набралась всех этих сведений? — изумился второй Оператор.

— Я немного поработаю с нею, — заявил первый Оператор. — Дамы и господа, в моем распоряжении оказалась весьма необычная Вещь. Думаю, вы таких еще не встречали. Она знает о существовании Операторов.

— Не может быть! — воскликнул женский голос. — Кому же она принадлежит?

— Пока что мы работаем с нею. Можете подходить, подключаться к Вещи и исследовать ее мозг. Только сначала внесите пятнадцать очков. Работать с Вещью не разрешается.

С десяток голосов возникли один за другим. Уплатив свои очки, они задавали мне вопросы, на которые я демонстративно не отвечала.

— А теперь, — предложил второй Оператор, — кто хочет участвовать в Игре? Ставка — двадцать очков.

Операторы только было собрались делать ставки, как стюардесса неожиданно объявила, что самолет скоро приземлится. Первый Оператор с сожалением вздохнул.

— Как бы то ни было, а мы набрали двести очков. Очень недурно. Эта Вещь — просто золотая жила. Меня теперь от нее и бульдозером не отдерешь.

Однако в аэропорту я быстро нырнула в такси, добралась до автобусной остановки и благополучно улизнула от своих новых знакомцев. Добравшись до одного из городов на севере Канады, я тут же попала в руки канадского ловца, который немного спустя продал меня другому Оператору. Пересаживаясь с автобуса на автобус, я направилась обратно в Штаты и немедленно угодила в зловещие сети Доррейна.

— У него есть свои достоинства, — заверила меня женщина. — Одно плохо: он ненавидит Вещи. Сделаю для вас все, что в моих силах, но боюсь что этого будет маловато. Попытайтесь сбежать, если подвернется случай.

Речь шла о Доррейне, а женщина была его женой. Как только они вошли в мою жизнь, у меня началась дикая головная боль. Стиснув зубы, я вжалась в свое сиденье и приготовилась терпеть. Но вся моя выдержка мгновенно улетучилась, и меня охватил страх, когда я узнала, что головная боль — дело рук Доррейна.

Он хочет разрушить те клетки головного мозга, которыми вы мыслите, — пояснила жена. Повернувшись к мужу, она прикрикнула на него:

— А ну-ка, прекрати это. Ты уже и так выдолбил ей на полсантиметра всю левую сторону. Не остановишься, сделаешь из нее придурка.

Уж этого я не позволю. Я вышла из автобуса на следующей остановке и направилась в ближайшую гостиницу.

— Ложись в постель и вызови врача, — посоветовала миссис Доррейн. — Да не мешкай. Эта долбежка — дело опасное.