Алексей Овчинников - Главный детский доктор. Г. Н. Сперанскому посвящается… Страница 12

«Ноября 10, 1921 г. Удостоверение. Выдано Георгию Нестеровичу СПЕРАНСКОМУ для предъявления в Москздравотдел на предмет регистрации в том, что он состоит на службе при Доме Охраны Младенца в должности старшего врача. Главный врач (?). Заведующий канцелярией А. Ершов»

Сотрудники Государственного Научного Института Охраны Материнства и Младенчества (ГНИОММ). Конец двадцатых – начало тридцатых годов. Во втором ряду в центре директор Института ГН. Сперанский (в шляпе). В первом ряду вторая слева старшая сестра ЕЭ. Цоппи (в фартуке к с красным крестом); второй справа Н. Ф. Альтгаузен

Г. Н. Сперанский (1930 г.)

Юбилей Георгия Несторовича (апрель 1939 г.) ГН. с дочерью Налей и сыном Сергеем

Директор ГНИОММ профессор Г. Н. Сперанский в своем кабинете (30-е годы)

Здание около Устьинского моста, в котором находилось 13-е отделение ГНИИОММ, возглавляемое Г. Н. Сперанским (современная фотография)

Глава 9

Известие от Кати. Семейная и дачная жизнь Сперанских в 1920-х – 30-х годах

Главным событием 1921 года в семье Сперанских, бесспорно, оказалось известие из Англии о том, что их старшая дочь Екатерина жива. Как я уже писал, в 1919 году она отправилась из Одессы в Константинополь за продуктами и исчезла. Почти два года дед и бабушка оплакивали свою дочь, будучи уверены, что она погибла. Я не знаю точно, что с ней произошло, но в Турции она оказалась без денег и документов. На своё счастье, она встретила на улице молодого шотландского аристократа Джона Мк Роби – офицера английского экспедиционного корпуса, который влюбился в неё с первого взгляда и в трюме британского военного судна тайно увез её в Англию. Там Катя, представившись его родственникам француженкой (французский язык она знала с детства в совершенстве), вышла за него замуж, родила сына и только в 1921 году смогла связаться со своими родителями и сообщить, что жива. В 1923 году дед сумел добиться в Наркомате здравоохранения командировки в Англию и Германию «для изучения постановки дела охраны материнства и младенчества». В Англии он впервые после четырехлетнего перерыва вновь обрёл свою старшую дочь и увидел своего первого внука. Спустя несколько месяцев Екатерина приехала рожать второго сына в Москву к своей матери, после чего снова уехала в Англию. Забегая вперед, следует сказать, что в 1927 и в 1928 годах Екатерина Георгиевна снова приезжала в Россию с обоими детьми, и больше на родине не была до 1954 года, когда после смерти Сталина дед выхлопотал ей приглашение в Советский Союз. В начале тридцатых годов Екатерина Георгиевна развелась со своим первым мужем и вышла замуж за Артура Барбера, владельца небольшого банка в Лондоне. В 1936 году Елизавета Петровна и Георгий Несторович ненадолго съездили в Англию, где познакомились с новым мужем своей дочери и повидали своих выросших внуков.

Вернувшись в Москву весной 1921 года, Сперанские с радостью и удивлением обнаружили, что их любимая дача на платформе «Влахернская» сохранилась, хотя соседняя дача Побединских сгорела дотла. По ходатайству наркома здравоохранения Н. А. Семашко дача была возвращена их владельцам, хотя от части участка дед вынужден был отказаться. И вновь началась дачная жизнь с частыми визитами старых и новых друзей, многие из которых были весьма известными в советской России. К ним можно отнести писательницу, переводчицу и поэтессу Татьяну Львовну Щепкину-Куперник, много времени проводившую у Сперанских; академика Владимира Петровича Филатова, каждое лето гостившего у своей сестры; кораблестроителя академика Алексея Николаевича Крылова, приходившегося бабушке троюродным братом (бабка А. Н. Крылова, Марья Михайловна, была родной сестрой деда Елизаветы Петровны, Федора Михайловича Филатова. – А. О.); академика Петра Леонидовича Капицу, женатого на дочери А. Н. Крылова Анне Алексеевне; известного хирурга Сергея Сергеевича Юдина и не менее известного в те годы другого хирурга Петра Ивановича Постникова, бывшего до революции совладельцем популярной среди богатых москвичей частной лечебницы Постникова и Сумарокова; знаменитого художника Михаила Васильевича Нестерова; композитора и профессора консерватории Сергея Никифоровича Василенко, купившего дачу недалеко от Сперанских; архитектора Александра Васильевича Власова, в последующем – Главного архитектора Москвы, жившего по соседству.

Елизавета Петровна очень увлекалась садоводством и разводила множество цветов. Не забывали и огород, который помогал кормить семью и гостей. Начиная с 1926 по 1947 год, правда с перерывами, Елизавета Петровна вела своеобразный дневник, в котором отражались сельскохозяйственные работы и некоторые семейные события. Приведу выдержки из него. «1926 год. 14 августа – пересажена белая малина на ту часть огорода против дорожки, которая предназначена для новых посадок малины. В тот же день украли лодку. Заявлено в милицию. 22 августа – посажена черная смородина… рядом с грядкой клубники. 25 августа – пересажено 5 кустов крыжовника от Побединских. 5 сентября – посажена на будущий год капуста: ранняя, брюссельская и красная. 1927 год. 7 апреля – переехала я с Налей и мальчиками (английскими внуками – 4-летним Джорджем (Додиком) и 7-летним Никольсом. – А. О.). 15 апреля – весна теплая, разлив (реки. – А. О.) небольшой. Парник готов. Посеяла в парник цветную капусту. 8 мая – рождение Нали. Ясный день, но холодный северный ветер. Сажали яблони, привезенные из-под Москвы из Ново-Гиреева… Ели первую редиску из парника. Цветут примулы и анютины глазки. 1 июня – огород засеян весь. Погода чудесная, ночи теплые – 13–15 градусов. Наля купалась в первый раз. В воде 15 градусов. Кончился съезд педиатров, Гоня проехал поздно вечером до Дмитрова – проспал, оттуда шел пешком всю ночь…».

Дачный участок Сперанских располагался на берегу довольно глубокой и заросшей плакучими ивами речки Икши, с чистым каменистым дном и родниковой водой. В 1934–1935 гг. во время строительства канала Москва—Волга в Икшу начали сливать пульпу от гидромониторов, которыми размывали грунт на трассе канала, и речка заилилась и обмелела. Погибли старые ивы, пересохли родники, питавшие речку, и в настоящее время она превратилась в грязный ручеёк, заросший осокой и заваленный различным хламом. В тот же период невдалеке от нашей дачи стали брать щебень для строительства канала, и карьер стал быстро и неумолимо приближаться к участку Сперанских. Уже был срыт высокий речной берег, где когда-то стояла дача Побединских и наверняка произошла бы катастрофа, если бы дед, посоветовавшись с Елизаветой Петровной, не пошел на прием к всевластному министру НКВД Ягоде и не упросил его остановить продвижение карьера. И карьер был остановлен точно по забору участка Сперанских. Непостижимо, но факт есть факт!

К Сперанским часто приходила играть в теннис писательница Наталья Семпер (Соколова), которая в своих воспоминаниях «Портреты и пейзажи» [24] так описала их дачу и её обитателей: «…От станции две минуты и с рельсов налево. За калиткой дорожка к светло-серому двухэтажному дому с двумя большими балконами внизу и наверху. Участок окружен высокими деревьями, слева стена из старых елей (это описание, скорее всего, относится к более поздним годам, когда Наталья Николаевна писала свои воспоминания, т. к. в средине 30-х годов, когда она бывала на даче Сперанских, эти ели были ещё молоденькими, а балкон второго этажа был пристроен более поздними владельцами дома в 60-х годах. – А. О.). Сад спускается к Икше, в нем корт ниже дома. Сперанские поселились здесь раньше всех – как только открылась железная дорога (в 1906 году). Воображаю, какой был рай тогда… Глава семьи Георгий Несторович – известный всей Москве педиатр, его жена Елизавета Петровна – сестра знаменитого окулиста В. П. Филатова. Трое детей: старшая дочь Катя живет в Англии, пишет романы под псевдонимом Кэй Линн; сын Сережа – молодой инженер, он женат на Кире Постниковой, дочери не менее известного хирурга Постникова и О. П. Сорокоумовской (из бывших купцов-миллионеров); младшая дочь Наля – студентка геолого-разведочного института (почвенно-географического факультета Московского университета. – А. О.). В семье принят английский стиль, английский язык и светские манеры (я не совсем с этим согласен – бабушка английского языка почти не знала и, если и любила что-то английское – то только платья и кофточки в английском стиле. Впрочем, что было до войны, я помнить не могу. – А. О.). Елизавета Петровна сама напоминает Бетси Тротвуд из «Давида Копперфильда»: среднего роста, крепкая, строговатая леди… в рабочем платье, в садовых перчатках без пальцев; в корзинке, висящей на локте, лежат ножницы, секатор, бечевка – она всё утро в саду, ухаживает за цветами. Её любимое детище – породистый душистый горошек, арка-аллея из вьющихся стеблей с крупными, нежно благоухающими цветами всех нежных оттенков радуги. А по бокам лестницы на балкон тремя уступами пламенеют в ящиках замечательные настурции: от огненно-красных и ярко-оранжевых до ярко-желтых. Не все допускаются на балкон и в дом, знакомая молодежь идет прямо на площадку, и не всякий может на ней играть; сама игра лучше и строже, чем у Толоконниковых и Невских (в Свистухе – соседнем дачном поселке за каналом. – А. О.), – здесь не принято кидаться как попало, стараются добиться мастерства, выигрыша, успеха. Лучше всех играет в теннис Кира – черноволосая, черноглазая, всегда оживленная, легкая, с огоньком: такой мне представляется Наташа Ростова. Наля Сперанская – беленькая, стриженая, современная… По пути на площадку я мимоходом заглядываю направо, на высокий застекленный балкон, где бывают за столом недосягаемые люди: художник Нестеров, композитор Василенко, хирурги Постников и Юдин, писательница Щепкина-Куперник… Что влечет их сюда? Несомненно, уникальная личность Владимира Петровича Филатова. Живя постоянно в Одессе, занимаясь научной работой, руководя прославленной клиникой, он приезжает летом отдыхать к сестре, потому что любит нашу Влахернскую и своих близких…».