Эллен Шелл - Голодный ген Страница 12

У Станкарда до лихорадки руки так и не дошли: «доведению выводов до логического конца» он отдал всю свою долгую научную карьеру. Убедившись на первых двух этапах исследования, что далеко не все случаи переедания укладываются в рамки глюкостатической теории, он начал искать другие пути, вновь обратился к психологической литературе — и неожиданно натолкнулся на статьи Хильды Бруч. Психиатр и педиатр, живо интересующийся ожирением, она еще в 1930-е гг., в самом начале своей исследовательской деятельности, когда вину за развитие тучности принято было возлагать на щитовидную железу, подвергла подобные взгляды острой критике. «Ошибка, — писала Бруч, — кроется в традиционном навешивании эндокринных ярлыков, об эмпирическом подтверждении которых мало заботятся». Не убеждал ее и психоаналитический подход к проблеме. Как педиатр, Бруч часто наблюдала слишком растолстевших детей и пришла к выводу, что зло коренится не в подсознании или сублимации, а в стремлении некоторых родителей лишать детей самостоятельности, управлять их поведением, успокаивая или поощряя ребенка при помощи еды. «Когда в 1957 г. я встретился с Бруч, — рассказывает Станкард, — она была разочарована в психоанализе и возлагала надежды на более конкретные исследования, которые могли бы дать доказательный материал для выводов. Я очень признателен ей за поддержку на этом единственно верном пути».

Опираясь на соображения Вульфа и Бруч, Станкард одним из первых стал применять при обследовании тучных людей классические психологические методики. Для начала он провел серию тестов среди 18 страдающих ожирением мужчин и в контрольной группе из такого же числа мужчин нормального телосложения, надеясь выяснить характерные особенности так называемой «тучной личности». К его удивлению, между этими двумя группами никаких стойких различий не обнаружилось. Станкард отнес отсутствие таковых на счет слишком маленькой выборки и обратился к данным опроса 1 600 жителей Манхэттена, проведенного ранее другими психологами с иной целью. И действительно, статистически более достоверный материал дал основание для выделения некоторых особенностей по трем из девяти предложенных психологических критериев: толстые оказались несколько более инфантильны, мнительны и ригидны,[13] чем худые. Однако различия были незначительны, а при последующем тестировании и вовсе не подтвердились. Чем больше накапливалось данных, тем меньше оставалось оснований для вывода о взаимосвязи между типом психики и весом. Проще говоря, существование «тучной личности» доказать не удалось.

«В прежние годы почтительное отношение к фактам при исследовании вопроса об ожирении было редкостью, — повторяет Станкард. — Ученые предполагали, а пациенты им верили, вот и все». Тем временем у Хильды Бруч появилась новая идея. Что, если избыточная полнота — результат использования еды для выхода из депрессии и ослабления всевозможных психологических стрессов? Не может ли сам процесс насыщения быть действенным антидепрессантом? В доказательство подобной возможности Бруч приводила выявленный ею факт: уровень самоубийств среди толстяков ниже среднего. Но тут же возникал следующий вопрос: получалось, что худые — это те, кто, выйдя из стресса при помощи усиленного питания, в дальнейшим ограничивают себя в еде, а толстяками становятся те, которые продолжают есть, есть и есть. Чем же обуславливается такое различие в поведении?

Бруч дала предположительный ответ. Организм человека, предрасположенного к тучности, по неизвестным пока причинам не распознает физиологического ощущения сытости, он продолжает и после насыщения требовать еды, заполняя некую бездонную психологическую брешь. Станкард взялся проверить эту гипотезу. Его эксперимент был нагляден и эффектен. В нем участвовало несколько тучных женщин и такое же число стройных. Всем им было предложено проглотить шары из тонкой резины, которые, оказавшись в желудке, надувались. Оказалось, что испытуемые с явными признаками ожирения, в отличие от имеющих нормальный вес, не воспринимают (или, по крайней мере, не признаются, что воспринимают) наполнение желудка как сигнал сытости. Этот опыт, никогда и никем не повторенный, дал тем не менее очередной толчок теоретической мысли. Во многом основываясь на нем, психолог из Колумбийского университета Стэнли Шахтер разработал получившую широкое распространение «теорию внешнего фактора».

Шахтер был обаятелен, остроумен до дерзости и ненасытно интеллектуален. Он один из немногих социопсихологов, избранных в действительные члены Национальной академии наук США. Научные интересы Шахтера имели обширный размах, а связующим их теоретическим звеном являлось исследование влияния социальных факторов на восприятие реальности. Он утверждал, что эмоции формируются окружающей обстановкой.

Выпускник Йельского университета, штат Мичиган, Шахтер начинал карьеру в Миннесоте, в 1961 г. перебрался в Колумбийский университет, где увлекся вопросами, связанными с ожирением, и в 1968 г. опубликовал на этот счет серию статей. В них утверждалось, что толстые люди едят гораздо больше худых, так как особым образом реагируют на сигналы, получаемые извне. Для одних шоколадный кекс — это шоколадный кекс, и не более того, говорил Шахтер, для других — соблазн поистине непреодолимый. Человек худощавый воспринимает время ланча как одну из хронологических точек суточного отсчета, а толстяк — в качестве сигнала, побуждающего усесться за стол и есть. Индивиды нормального веса в гораздо меньшей мере подвергаются воздействию внешней среды и ориентируются не столько на него, сколько на свои внутренние ощущения, они могут дождаться, пока желудок начнет бурчать.

Взгляды Шахтера широко обсуждались и освещались в прессе. Мысль о том, что тучность всего лишь следствие невоздержанности и неспособности сопротивляться соблазнам, как нельзя лучше соответствовала общепринятому стереотипу: толстяки-де бесхарактерные гедонисты и обжоры. Идея простая и привлекательная, как ванильное мороженое в жаркий летний вечер. Кто ж от такого откажется!

Шахтеровская «теория внешнего фактора» была опровергнута одним из его же учеников. В 1977 г. психолог Джудит Родин (в 1993 г. она станет ректором Пенсильванского университета) опубликовала статью, основное содержание которой сводилось к тому, что тучные люди так же редко приступают к трапезе при отсутствии внутренних раздражителей, как и люди с нормальным весом, а внешние раздражители одинаково действуют и на тех и на других. Тем не менее гипотеза Шахтера вовсе не была отвергнута. И научные, и популярные издания хором толковали о поведенческом фундаменте тучности и ожирения; совладай с дурной привычкой — и войдешь в норму.

К началу 1980-х гг. такой подход сделался доминирующим. Процесс насыщения предстал серьезным и несколько рискованным мероприятием, требующим аккуратности и величайшей осторожности. Адресованные массовому читателю книги по диетологии размножались как кролики. Титульные листы многих из них были украшены именами известных и авторитетных медиков. Каждый автор предлагал свои рекомендации, но призывы к постоянной бдительности повторялись почти всеми без исключения. Чересчур упитанных людей учили есть медленно и осознанно, ведя скрупулезный учет поглощенной за день пищи. В одних изданиях им советовали подсчитывать калории, снижать потребление жиров или углеводов, а иногда даже белка. В других призывали поступать противоположным образом. Ежедневному взвешиванию придавался сакральный характер. Мэри Кэтерин Тисон и Роберт Тисон в книге «Психология успешного контроля над собственным весом» предписывали «относиться к показаниям весов как к самому важному в жизни числу».

По всему свету миллионы людей принимали эти советы близко к сердцу. Иных они доводили до пугающих последствий. В 1997 г. журнал «Псайколоджи тудей» опубликовал результаты опроса, из которого следовало, что 15 % женщин и 11 % мужчин готовы пожертвовать пятью годами жизни ради достижения желаемого веса. Подумать только: умереть на пять лет раньше, но зато худым!

Фауст, решившийся столковаться с нечистой силой ради вечной молодости, как говорится, отдыхает. Оно и понятно, если в том же 1997 г. самым популярным на планете телевизионным шоу стала программа «Бейвотч». Ее действие разворачивалось на морском побережье, а участниками были эффектные красотки в бикини и накачанные красавцы в обтягивающих плавках. В «Бейвотч» стройность и телесное здоровье ставились во главу утла, и идея эта культивировалась повсеместно. Ты ладно скроен — значит, превосходство на твоей стороне, билет в сторону счастья и преуспеяния — твой. Так говорила пропаганда. На самом деле все обстояло совершенно иначе. Мы не выглядели как участники шоу. По нашу сторону экрана мир был толст как никогда.