Мариус Плужников - Среди запахов и звуков Страница 14

Но в некоторых случаях у врачей есть основания не доверять показаниям больного. Так бывает обычно при экспертизе. Само слово „экспертиза“ подразумевает, что необходимо установить истинное состояние слуха, в чем пациент не всегда заинтересован. Здесь могут иметь место симуляция, или агровация (то есть преувеличение действительной патологии). Но иногда встречаются и случаи диссимуляции, когда человек со сниженным слухом пытается уверить комиссию, что слышит прекрасно (например, при получении водительского удостоверения).

Объективная аудиометрия применяется при работе с детьми, так как их ответы часто зависят от настроения и не всегда соответствуют истине.

Но прежде чем были выработаны методы современной аудиологии, экспертиза глухоты сводилась к обычным житейским уловкам. Например, симулянт знаками объяснял членам экспертной комиссии, что ничего не слышит. С ним не спорили, но, когда мнимый глухой поворачивался, чтобы идти к выходу, один из врачей ронял на пол монетку… И симулянт инстинктивно поворачивался, так как срабатывал условный рефлекс на звук падающих денег. Можете проверить этот рефлекс: уроните где-нибудь в толпе пятачок, и большинство людей обязательно оглянется и посмотрит на катящуюся монетку. Но не все. Так как этот рефлекс условный, то его можно и сознательно подавить. Со временем часть симулянтов узнала об этой уловке и перестала попадаться в расставленный капкан.

Тогда врачи были вынуждены прибегнуть к более хитроумным уловкам. Одна из них была названа уловкой Маркса в честь впервые описавшего ее врача по фамилии Маркс. Применялась она в случаях симуляции односторонней глухоты, то есть когда исследуемый заявлял, что одно ухо у него слышит прекрасно, а вот второе — абсолютно глухое. К „глухому“ уху подносили громкую трещотку и спрашивали пациента, слышит ли он. Тот отрицательно мотал головой. Тогда трещотку подносили к „здоровому“ уху и снова спрашивали: „Слышите ли вы теперь?“ — „Конечно же, слышу!“ — отвечал „больной“. „Хорошо слышите?“ — повторял врач свой вопрос. „Конечно же, хорошо, зачем переспрашивать!“ — начинал сердиться симулянт. И в этот момент, он, естественно, забывал, что единственно слышащее ухо у него закрыто трещоткой, и все вопросы врача он мог слышать только другим ухом, тем самым, которое называл глухим.

Мы не будем перечислять всей бесконечной череды хитроумных уловок, использовавшихся в то время врачами для выявления симулянтов. Остановимся только на методе Этьена Ломбарда.

Основан этот метод на известном факте: мы постоянно контролируем громкость своего голоса с помощью слуха. У глухого, естественно, такой контроль отсутствует, поэтому глухие люди постоянно говорят громче, чем следует. Итак, испытуемого просили монотонно читать какой-либо текст из книги, не обращая ни на что внимание. В какой-то момент в оба слуховых прохода вставляли трещотки и включали их, тем самым полностью исключая поступление всех внешних звуков. Истинно глухой продолжал чтение, не повышая голоса, а вот симулянт начинал читать значительно громче, почти кричать. Он как бы рефлекторно стремился услышать свой голос. Через короткое время он приспосабливался к шуму трещотки и вновь понижал громкость голоса до прежнего уровня. Но вот именно этот „всплеск“ голоса в ответ на включение трещотки и выдавал симулянта.

Позже появились и объективные методы регистрации слуха. В основу одного из них был положен описанный Владимиром Михайловичем Бехтеревым ауропалпибральный рефлекс. „Аурус“ значит „ухо“, „палпибра“ — веко. В ответ на громкий звук человек моргает. Можете проверить это на окружающих. Хлопните в ладоши над ухом — человек непременно моргнет. Как проверить слух у новорожденного, если родителей не оставляет тревожная мысль, что ребенок родился глухим? Тут можно воспользоваться рефлексом Бехтерева. Если ребенок моргнул после хлопка — он слышит (естественно, хлопок следует производить не перед лицом, чтобы не напугать ребенка, а сзади).

С целью экспертизы этот рефлекс можно слегка усложнить, переведя его из безусловного в условный. Испытуемому надевают наушники, в которые подается звук. Одновременно со звуком сильные потоки воздуха, направляемые из специальных трубочек в глаза, заставляют его зажмуриться. Звук — воздух, звук — воздух, звук — воздух — и так несколько раз подряд. Вырабатывается условный рефлекс. В какой-то момент воздух отключают, но все равно на подаваемый звуковой сигнал испытуемый рефлекторно жмурится. А вот глухой не зажмурится. Звука-то он не слышит, а воздушная струя не подается. Вот так и можно выявить симулянта. Но человек, достаточно хорошо владеющий собой, может усилием воли подавить этот рефлекс и не зажмуриться. Ведь мышцы, двигающие веко, находятся под контролем нашего сознания.

Ну что ж, в арсенале экспертов есть еще один метод, впервые описанный советским физиологом Николаем Александровичем Шурыгиным. В ответ на громкий звук зрачок сначала сужается, а потом расширяется. Известно, что мы не можем произвольно менять диаметр зрачка, гладкая мускулатура, отвечающая за это, неподвластна приказам нашего сознания, эти реакции автономны. Испытуемому надевают наушники, на зрачки направлена кинокамера. Включают звук — автоматически включается кинокамера. Потом в кинозале трое экспертов (а по закону мнение всех троих должно совпасть, в противном случае назначается повторная экспертиза) наблюдают за движением зрачка на экране. Они не знают ни имени, ни фамилии испытуемого, ни причины экспертизы, их задача одна — внимательно смотреть на увеличенный до трех метров зрачок и дать ответ, расширяется он или нет.

Ошибка здесь исключена: движется зрачок, значит, слух сохранен, зрачок неподвижен — человек действительно глухой.

Оригинальный метод экспертизы глухоты был предложен другим советским физиологом, Иваном Рамазовичем Тархановым. Известно, что в ответ на громкий звук наступает рефлекторная потоотделительная реакция. Только не следует воспринимать это буквально: вот зазвенел звонок, и все находящиеся в классе сразу же вспотели. Конечно, нет. Реакция эта настолько ничтожна, что зафиксировать ее можно только с помощью специальных приборов.

Наиболее удобна для этих целей кисть руки. На ладони расположено множество потовых желез, а вот на тыльной стороне их практически нет. Что такое потоотделение? Это выброс большого числа положительно и отрицательно заряженных ионов, например, Na+, Cl- и т. д. Что же получается? При потоотделении на ладони скапливается электрический заряд, а на тыльной стороне руки нет. Если с двух сторон кисти поместить по металлической пластинке и соединить их проволочкой, то по ней пойдет ток. Если в получившуюся электрическую цепь включить гальванометр, стрелка его будет отклоняться. Итак, если человек слышит, то в ответ на подаваемый звук стрелка гальванометра будет отклоняться, если же человек не слышит, то стрелка останется стоять на нуле. И процесс этот никак не зависит от желания испытуемого, симуляция здесь невозможна.

Видите, как трудно стало жить симулянтам с развитием оториноларингологии? Причем следует учесть, что все описанные методы объективного исследования слуха были предложены еще в 30-х годах нашего века.

В настоящее время также разрабатываются новые методы экспертизы глухоты. Один из них назван тестом Быстшановской. Современная техника позволяет подавать в правое и левое ухо различные сигналы с запаздыванием в доли секунды, чтобы они не заглушали друг друга. Так, если в правое ухо подается слог „Ко“, а в левое — слог „ля“, то человеку слышится целое слово „Коля“. Наши органы чувств не в состоянии уловить это мимолетное запаздывание слогов. Поэтому здоровый человек, естественно, скажет, что и в правом и в левом ухе у него прозвучало слово „Коля“. А вот человек, глухой на одно ухо, не сможет разобрать один из слогов, например, „Ко“, и скажет, что услышал слог „ля“.

Как же поступить симулянту? Он скажет, что правым ухом не услышал ничего, а вот левым — слово „Коля“. Но мы-то знаем, что этого не может быть.

На этом явлении и основан тест американской исследовательницы Быстшановской. Правда, в ее модификации он выглядит несколько иначе. Берется какая-то музыкальная фраза и „разрезается“ пополам. Все звуки выше определенного уровня подаются в одно ухо, а ниже этого уровня, с небольшим запаздыванием — в другое. Здоровому человеку слышится цельная музыкальная фраза, а вот глухой на одно ухо способен ощущать лишь шум, так как обе половины „разрезанной“ музыкальной фразы будут представлять собой лишь частотный шум. И лишь когда обе половинки соединяются вместе, зазвучит музыка. Но это возможно только при сохранении слуха как на правое, так и на левое ухо.

В каком же положении оказывается симулянт? Он утверждает, что слышит музыку правым ухом и совсем не слышит левым. Как только эксперт столкнется с подобным заявлением, ему сразу же станет ясно, с кем он имеет дело.