Криминальные Аборты - Ломачинский Андрей Анатольевич Страница 14

Оля пастинор ни разу не пила. На обеденном перерыве сбегала в аптеку, что в соседнем здании. Пастинор не был редкостью, но особо на прилавках не залеживался в силу своей явной популярности, особенно у незамужних женщин. Но для Ольги нашелся — конечно кассирша в кинотеатре невелика птица, но тоже кое-какой блат. Из всех советских развлечений кино на первом месте было, а как фильм хороший, то очереди у касс, ноги отвалятся, вот и знали Ольгу соседи-аптекари. Им всегда без очереди билетики на лучшие места, а теперь вот Ольге таблетки без проблем. На этом же перерыве за обедом и приняла сразу три штуки. Никакого эффекта. Вечером еще одну. Опять ничего. Потом пару дней по одной каждые восемь часов — каких-либо ощущений ноль. Вроде как кальций или витамины пьет. А потом у Ольги в ночь заболело сердце. Заболело внезапно, боль была острейшая, как будто какой-то неведомый изверг раскалил до красна кинжал и воткнул его под левую грудь. Это случилось, когда она собралась своего младшего ужином кормить — так неожиданно, что тарелка с кашей вывалилась из ее рук и вдребезги разлетелась на полу. Однако сил даже как-то среагировать на это не было. Ольга судорожно схватилась за край стола и замерла, надеясь переждать приступ этой острейшей боли. Но боль не прошла, лишь чуть потупела и стала разливаться по шее, отдавая куда-то в челюсть, а потом по плечам и под лопатку. Казалось сердце взорвалось, а теперь на его месте сердца горит пожар. Ольга бессильно опустилась на стул и тихо позвала на помощь.

Прибежали муж и мать, застыли испуганные дети. Ольгу перенесли на кровать и тут же позвонили в «Скорую». «Неотложка» приезжать не торопилась. Да нет, не дура и не бездушная убийца сидела в диспетчерской — умная и опытная диспетчерша сразу поняла, что жалобы на инфарктные похожи, но извините, возраст то двадцать шесть лет! Какой инфаркт?! Ну радикулит какой, продуло там… От такого не умирают, а ведь в это время кто-то реально загибается. Вот и направила она по адресу не специализированную, а обычную бригаду, да и не «по-горячему», а так следующим вызовом тому, кто был поблизости. Работайте врач спокойненько, а как освободитесь, так заскочите на этот адресок.

Наконец долгожданный звонок в дверь, входите доктор сюда, пожалуйста, и быстрее сделайте что-нибудь. С Ольгой действительно было плохо — губы синие, дыхание неглубокое, глаза полуприкрыты. Но самое интересное началось с ее сознанием — классический бред! Какие-то галлюцинации, полная дезориентировка, кого-то зовет, говорит обрывки фраз. Контакт с больной установить не удалось, а расспросы родственников ничего не дали — двадцать минут назад была здорова и абсолютно нормальна, а сейчас вот, сами видите… Не долго думая снесли больную в машину и под синим фонарем и сиренным воем быстренько эвакуировали в ближайшую больницу. Там в приемном отделении моментально сняли кардиограмму — на ней картина острейшего и обширного инфаркта миокарда. Только вот с локализацией инфаркта возникли некоторые проблемы — точно сказать, где сердечная стенка омертвела, невозможно. Вроде как… Да чушь какая-то. Вроде как везде. Вся сердечная мышца, в смысле, а так не бывает. Направили сразу в кардиологию, начали классические лечебные мероприятия, что при инфарктах положены. Да только без толку. Угасло сознание, а вскоре и само сердце встало. Сразу реанимация, шарахнули током несколько раз — тело в дугу, а сердце «не заводится». К утру «перевели» в патанатомию с тем же дежурным диагнозом — острый инфаркт миокарда.

Патологоанатом от такого сочетания молодого возраста и картины молниеносного инфаркта со спутанным сознанием тоже призадумался. Вскрыл аккуратно и заподозрил какую-то неведомую вирусную инфекцию, вроде геморрагической лихорадки с энцефалитом. Дело в том, что мозги, сердце и селезенка были «забиты» маленькими фокусами множественных инфарктов — как будто нашпигованы мелкой дробью микротромбозов, вызвавших омертвения тканей. Ну а молниеносные вирусные инфекции, да еще неясные и со смертельным исходом, извините, это к нам. Вот он и позвонил. Правда, тут же и извинился, товарищи военные, там может просто криминал. Тетку то и травануть могли. Поэтому вы с карантином города Ленинграда особо не спешите. А мы и не спешили — у нас на этот счет спецподразделение есть. Знаем мы и как тело перевезти, и как что закрыть, куда пускать, куда не пускать, что мыть, что не мыть, и что другое делать, пока настоящую причину не установим. Молниеносная вспышка неясной лихорадки в пятимиллионном городе к шуткам не располагает, а отравления тоже по нашей части, поэтому спасибо за звонок, ну а Ольге добро пожаловать к нам.

Оказалось просто. Нашли мы и беременность с гипертрофией эндометрия — точно пошли бы месячки скоро, вымыли бы малюсенький плодик из матки. Вот с этой находки и начали круть. Никаких ядов и вирусов в крови нет, а вот концентрация стероидов чумовая. Сделали анализы подетальней, послали одному профессору гинекологии, попросили дать консультативное заключение. Ну тот и дал — такого у здоровой женщины быть не может. Посмотрите ее яичники, там сверхактивная опухоль должна быть, только такая столько гормонов может в кровь накидать. Посмотрели — яичники здоровые, и микроскопически никакой гиперплазии. В норме они гормоны выделяли. Значит она гормонами траванулась. Проконсультировались у патфизиологов и биохимиков. Что? Женские стероиды — да запросто! При передозе они запросто вызывают пристеночное тромбообразование. Ну теперь понятно, откуда инфаркты посыпались. А уж саму историю с пастинором следак за полчаса беседы в ее родном кинотеатре узнал. Зинаиде Михайловне ничего не сделали — за дурацкие советы в СССР не сажали.

На последок любительницам «раскачивать» собственный гормональный фон с целью выкидыша остается только напомнить — вы таким образом много чем еще рискуете, гормоны, они же в матке не сидят, они по всему телу «бегают».

— Фикус

Из этой матки мы тоже учебное пособие сделали. Сама по себе матка была вполне интересна — острый гангренозный миометрит при полуторамесячной беременности, а еще какой у нее был необычный аксессуар! Из зева матки торчал непонятный красно-зеленый рог. Штука явно женскому организму чуждая. Мы его аккуратно извлекли, а вот когда поняли, что это такое, то обратно на место запихали и этот натюрморт увековечили в банке с формалином, как пример безжалостного преступления и женской глупости.

Красно-зеленый рог оказался почкой фикуса. Помните в советское время это здоровое комнатное растение было очень популярно? Фикус любили держать из-за его неприхотливости, быстрого роста и способности терпеть низкое освещение. Этакое красивое деревце в кадке, раскинувшее свои темные кожистые лапти-листья где-нибудь в казенном помещении, типа почты, кафедры, аптеки, гостиничного фойе или отдела кадров. Если посмотреть на самый кончик фикусовой ветки, то там вы обнаружите совершенно гигантскую почку размером с авторучку, только в основании толще. Если обломить этот росточек, то тот час же закапает белое, горькое и очень липкое «молочко» — фикусовый сок. В тропиках фикусы большие, там их режут и собирают этот сок, называемый латексом. Из него делают, например, медицинские тонкие перчатки. Сокодвижение в фикусе тоже уникально. Это дерево может захватывать из почвы любые бактерии и разносить их по своим листьям. При этом само дерево не болеет, а бактерии сохраняются живыми. Впрочем тогда я всего этого о фикусах не знал — пришлось почитать литературу, когда писал окончательное судмедэкспернтное заключение в уголовное дело об этом криминальном аборте.

Не видеть бы нашим курсантам интересного препарата и не читать бы судмедэксперту ботанику, если бы Леночкин труп нам сама Гебуха не подкинула. Дело в том, что Лена была чрезвычайно перспективна — учитывая ее юный возраст и уровень ее выступлений, в Спорткомитете СССР законно посчитали ее достойной кандидаткой в советскую сборную по фигурному катанию. Более того, с ее данными и потенциалом, многие заслуженные тренера считали ее в недалеком будущем очень вероятной претенденткой даже на мировое и олимпийское золото в одиночном катании среди женщин. А знаете, тогда у советской рекордно-штамповочной спортивной машины поиск таких девочек был поставлен на поток, и в своих заключениях профессионалы редко ошибались.