Поль де Крайф - Борьба за жизнь Страница 16

Гонорейной инфекцией, говорит Джозеф де Ли, заражены пятнадцать процентов всех женщин, приходящих рожать в родильные отделения больниц. Она обнаруживается у десяти процентов женщин, достаточно богатых, чтобы рожать дома. Перед Эллиотом встала большая задача. Здесь были женщины, у которых зараза упорно держалась, несмотря на многократные прижигания электрическим прибором, несмотря на семьдесят семь сеансов лечения аргиролем [2].

14 сентября 1927 года, под строгим контролем местного отдела здравоохранения, Эллиот приступил к лечению семи из этих злополучных женщин.

Через месяц и восемь дней последняя из них была освобождена из больницы-тюрьмы, выписана как излеченная, согласно данным бактериологического анализа, который требовался законами города Сиэттла.

Одновременно с лечением внутренней горячей бутылкой девушки получали также лечение химическими препаратами.

- Если вы дадите мне возможность лечить их одним теплом, я докажу, что они поправятся быстрее, - сказал Эллиот.

В течение октября - ноября он испробовал свой метод на тридцати других зараженных проститутках, применяя один только маленький резиновый прибор и больше ничего. Некоторым из них потребовалось для полного излечения двадцать дней, другие окончательно избавились от заразы после четырех-пяти дней лечения.

Их выздоровление, подтвержденное тончайшим бактериологическим анализом, было удостоверено начальником отдела здравоохранения Е. Т. Хэнли, его помощником доктором Адольфом Вейнцирлом и доктором Л. У. Уитлоу, заведовавшим отделом патроната городской больницы. Хотя этот эксперимент и не был опубликован, но протоколы о нем имеются, и, насколько автору известно, это был первый удачный опыт излечения гонорейной инфекции внутренним теплом.

Наконец-то, казалось, наш маленький сжигатель микробов встал на путь, ведущий к славе. Увы... Именно теперь Эллиот стал понимать, как основательны были предостережения его коллег в Сан-Франциско. Другим врачам никак не удавалось повторить эффектные опыты Эллиота. Они применяли слишком горячую воду с начала лечения. У них не хватало терпения внимательно следить за градусником. Они плохо заботились о том, чтобы находящаяся внутри бутылка была как следует растянута. В результате у некоторых больных получались тяжелые внутренние ожоги. Эллиот показал этим невеждам, что может вылечить обожженные оболочки с помощью того же внутреннего тепла, но при несколько сниженной температуре. Он стал ругаться со своими противниками. Они, мол, считают для себя личным оскорблением, что кто-то посмел вылечить больного скорее, чем они.

- Я не намерен сидеть здесь до конца жизни и заниматься лечением ожогов! - сказал выведенный из терпения Эллиот. Эксперимент закончился. Эллиот был побит. Он распрощался с городом Сиэттлом.

Вторично он потерпел фиаско, не добившись ни славы, ни известности, не получив даже просто научного признания. В 1929 году в приемных нью-йоркских докторов стал появляться маленький назойливый доктор, некто Чарлз Роберт Эллиот. Он носил с собой странный аппарат, который, по его словам, он изобрел совместно с каким-то неизвестным электриком. Это была оригинального вида металлическая коробка - термостатически проверенный прибор для нагревания воды. Вода в нем нагревалась постепенно, минута за минутой, градус за градусом, до желательной температуры, но не выше. Этот прибор был соединен резиновыми трубками с внутренней горячей бутылкой. Изобретение было запатентовано.

Эллиот не имел тогда даже права практики в Нью-Йорке. Оказавшись в довольно сомнительном и опасном положении - с точки зрения врачебной этики, - он попал в руки джентльменов, которые собирались превратить его горячий дар страдающей женщине в крупное коммерческое дело. Эллиот ходил по Нью-Йорку от одного гинеколога к другому. И - это в высшей степени показательно - ни один из них не стал слушать маленького черноглазого человека, отравленного горечью обид, разочарований и разбитых надежд. Но еще более удивительно то, что знаменитый гинеколог доктор Фредерик К. Холден уделил, наконец, должное внимание этому новому методу лечения. Среди близко знавших его людей Холден слыл человеком «чрезвычайно осторожным в выводах, основательным и точным в своих взглядах».

Наш маленький неунывающий сжигатель микробов заявил Холдену, что он с помощью своей машинки готов взяться за лечение каких угодно воспалительных процессов у женщин, до самых безнадежных включительно.

- Дайте мне самые тяжелые случаи. Чем тяжелее, тем лучше! - говорил Эллиот своим хриплым баритоном, с болезненной настойчивостью человека, издерганного обидами и насмешками.

То, что затем произошло в гинекологических палатах больницы Бельвю, имело уже высшую научную санкцию и было облечено в рамки подлинного медицинского благоприличия. В продолжение двух лет сто пятьдесят бедных, отчаянно больных, истерзанных муками женщин, со всеми видами и во всех стадиях воспалительных тазовых процессов, вызванных гонореей, абортами и родовой инфекцией, подверглись лечению медленно развивающимся, автоматически регулируемым теплом нового эллиотовского прибора. Лечение проводил сам Эллиот с помощью молодого доктора Спенсера Гэнри. И в 1931 году на заседании Нью-Йоркской медицинской академии Холден лично доложил о полученных блестящих результатах, которые он мог вполне удостоверить.

Холдену нужно, конечно, отдать должное. Только благодаря его честности и проницательности идею Эллиота не постигла участь многих забытых открытий.

Наконец-то, казалось, Эллиот добился признания. Но так ли это? К мнению Холдена присоединил свой восторженный отзыв знаменитый ныне покойный гинеколог доктор Джордж Гельгорн из Сан-Луи. Он оказал мощную поддержку Эллиоту, саркастически отозвавшись о мастерах хирургического ножа, которые, пытаясь остановить разрушительное действие родовой инфекции, так же часто убивают своих больных, как и спасают их.

«Джентльменам, которые... так увлекаются операциями при воспалительных процессах в полости таза, придется умерить свой пыл, потому что этот (эллиотовский) аппарат дает возможность излечивать большинство тазовых воспалений без всякого риска, в короткое время, при незначительных затратах, без необходимости иметь специальный персонал, не подвергая больных моральным страданиям перед операцией, без длительного послеоперационного периода и без тех тяжелых последствий, которые часто остаются после операций на воспаленных тканях».

Таков был дар Эллиоту от пылкого Гельгорна.

Метод Эллиота стал быстро распространяться по Америке, но сам Эллиот оставался по-прежнему в тени. Не было научных статей, не было ничего, кроме имени. Речь шла не о самом Эллиоте, а только об аппарате Эллиота, о лечении по Эллиоту, которое спасало женщин в клинике Мэйо, в больницах Дэйтона, в руках талантливого доктора Грэхема в большой Бруклинской больнице. А Эллиот? Кто такой этот Эллиот? Это один несчастный доктор... Он сейчас в деревне на отдыхе.

Благотворное действие внутренней горячей бутылки применялось иногда для подготовки больных к операциям. И - курьезная вещь! - многие больные поправлялись настолько, что операция им уже не требовалась. Аппарат Эллиота дал возможность нью-йоркскому доктору Фрэнсису Соваку подвергать небольшой операции женщин, которые из-за воспалительных заболеваний были обречены на бесплодие. После этого они рожали здоровых детей.

Это заставляет нас вспомнить о серьезнейшем вопросе: если целительное внутреннее тепло оказывает столь могучее действие на старую, хроническую инфекцию, которая калечит женщину, зараженную при родах или аборте, то будет ли это тепло также действительно при острой родильной горячке? Можно ли по способу Эллиота спасать тысячи рожениц, ежегодно поражаемых самой страшной из инфекций - острой, смертельно опасной родильной горячкой, причиняемой гемолитическим стрептококком?

Даст ли это лечение результаты, если применить его в тот момент, когда зараженная при родах женщина показывает первые зловещие признаки начинающейся горячки?

Автору пришлось видеть таблицы из септического отделения одного крупного родильного дома, показывавшие последовательное течение этой опасной болезни у большого числа матерей. На этих таблицах были нарисованы зубчатые линии температурных кривых, верхушки которых достигали 104, 105 и даже 106° [40°, 40,5° и даже 41,1°С]. На них были обозначены также кривые частоты пульса, дававшего сто сорок и сто пятьдесят ударов в минуту.

В некоторых точках на этих таблицах были нарисованы две буквы: «Л. Э.». Это означало, что с данного момента женщину начинали лечить по способу Эллиота. Дальше можно было наблюдать, как кривые температуры и пульса становились все ниже и ниже, и буквы «Л. Э.» помечались красными чернилами уже два раза в день, пока, наконец, лихорадка не прекращалась. Пульс приходил к норме. Запись говорила о том, что больные выздоровели и выписались из больницы.