Константин Токаревич - По следам минувших эпидемий Страница 18

К этому времени достаточно успешно зарекомендовала себя вакцина профессора Л. С. Ценковского, который был приглашен крупным помещиком Фальцфейном для вакцинации овец в связи с крупной вспышкой сибирской язвы. Так что общее отношение к предохранительным прививкам было весьма благожелательным. Тем более драматический характер приняли последующие события. Бардах привил у помещика Панкеева несколько тысяч овец. Но когда он заканчивал иммунизацию последней партии, первые привитые овцы уже начали гибнуть. В результате погибла большая часть стада. Проверка действия вакцины на кролике показала, что она недостаточно ослаблена. Поговаривали и о том, что она была кем-то умышленно подменена, но это осталось недоказанным. Панкеев для возмещения убытков возбудил судебный процесс против одесского муниципалитета, причем Гамалея был привлечен в качестве третьего лица, хотя и не принимал участия в прививках. Дело тянулось несколько лет в различных инстанциях и завершилось отказом Панкееву в удовлетворении иска.

В сельских местностях России XIX век прошел под знаком эпизоотии сибирской язвы, что нашло яркое отражение в художественной литературе. Эпиграфом к теме о сибирской язве в дореволюционной России могли бы быть несколько строк из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»:

Не то ли вам рассказывать,Что дважды погорели мы,Что бог сибирской язвоюНас трижды поразил.

В рассказе «Несмертельный Голован» Н. С. Лесков вспоминает о страшном голоде, разразившемся в Орловской губернии в 1840 году, вслед за которым между крестьянским людом стала свирепствовать очень опасная эпидемическая болезнь, которую писатель характеризует следующим образом: «У человека под пазухами или на шее садится болячка червена, и в теле колотье почует, и внутри негасимое горячество или во удесях некая студеность, и тяжкое воздыхание и не может воздыхати — дух в себя тянет и паки воспускает; сон найдет, что не может перестать спать; явится горесть, кислость и блевание; в лице человек сменится, станет глиностен и борзо помирает». Герой рассказа Голован, когда у него появился прыщ на икре, «взял поскорее косу да всю икру и отрезал».

Можно предположить, что эпидемия, при которой столь деятельное участие в уходе за больными и их лечении принимал «коровий врач» и «людской лекарь» Несмертельный Голован, имела смешанный характер: это была «коровья смерть» — сибирская язва и бубонная форма чумы. В пользу этого говорят высокая контагиозность больных, умиравших «борзо», то есть быстро, и примерное совпадение во времени эпидемии чумы в Ветлянке и заболеваний в Орле.

Доискиваясь причин, казалось бы, внезапной массовой гибели скота, крестьяне выдвигали на этот счет разные мрачные и нелепые предположения. Один из персонажей романа В. Д. Григоровича «Рыбаки» говорит, что не раз слышал от стариков, что «коровья смерть» не сама приходит, а ее завозят злые люди, и рассказывает, как старуха-колдунья наслала болезнь в образе черной собаки. В рассказе И. С. Тургенева «Конец Чертопханова» из цикла «Записки охотника» крестьяне избивают еврея по подозрению в причастности его к гибели скота. В романе М. Шолохова «Тихий Дон» есть эпизод, в котором описывается массовый падеж скота в казачьей станице в 80-х годах прошлого столетия. Решив, что болезнь «навела», будучи ведьмой, жена Прокофия Мелехова, турчанка, разъяренная толпа избила беременную женщину, которая умерла в результате преждевременных родов.

Непонимание причин болезни приводило к тому, что крестьяне неразумными действиями способствовали передаче возбудителя от животных человеку. Яркий пример приводится в рассказе А. П. Чехова «Печенег»: «Как-то была тут сибирская язва, знаете ли; скотина дохла, я вам скажу, как мухи, и ветеринары тут ездили, и строго было приказано, чтобы палый скот зарывать подальше, глубоко в землю, заливать известкой и прочее, знаете ли, на основании науки. Издохла и у меня лошадь. Я со всеми предосторожностями зарыл ее и одной известки вылил на нее пудов десять. И что же вы думаете? Мои молодцы, знаете ли, сыночки мои милые, ночью вырыли лошадь, содрали с нее шкуру и продали за три рубля».

Сибирская язва — болезнь с различными механизмами передачи возбудителя. Заражение может произойти через поврежденную кожу, через слизистые оболочки пищеварительного тракта и в результате вдыхания пыли, содержащей споры возбудителя. В дореволюционной России сибирская язва была частым заболеванием среди крестьянства. Отсутствие медицинской помощи способствовало широкому распространению в деревнях знахарского лечения, основу которого составляли различные заговоры. Их повторяли три раза, причем, приступая к чтению, следовало предварительно испросить божьего благословения. Поскольку крестьяне нередко принимали за симптомы грозного заболевания любой нарыв или даже прыщ, то естественно, что некоторые из них благополучно поправлялись. Это и способствовало вере в чудодейственную силу «целебного» заговора. Когда же опытный знахарь видел, что имеет дело с настоящей «сибиркой», то старался отделаться от больного, уверяя, что время уже упущено и заговор не подействует.

В начале XX века заболевания сибирской язвой часто были связаны с профессией людей. Кроме крестьян, у которых, как правило, отмечалась кожная форма болезни, нередко болели рабочие суконно-шерстяных, пимокатных и кожевенных фабрик. Они заражались, вдыхая пыль, содержащую споры возбудителя. В результате развивалось тяжелое поражение дыхательных путей, зачастую сопровождавшееся острым отеком легких.

А. П. Чехов как врач прекрасно знал возможнее пути заражения сибирской язвой и отразил их в своих произведениях. Действие повести «В овраге» происходит на заре нашего века в обстановке становления капиталистических отношений: «От кожевенной фабрики вода в речке становилась вонючей; отбросы заражали луг, крестьянский скот страдал от сибирской язвы, и фабрику приказано было закрыть. Она считалась закрытой, но работала тайно, с ведома станового пристава и уездного врача, которым владелец платил по десяти рублей в месяц».

Наибольшей опасности заражения подвергались ветеринарные врачи и прочий персонал, непосредственно соприкасавшийся с больными животными. Академик К. И. Скрябин в автобиографической книге «Моя жизнь в науке» (1969) вспоминал как в 1910 году, работая без перчаток, случайно оцарапал левую руку и заразился карбункулезной формой сибирской язвы.

В Советском Союзе, в отличие от ряда зарубежных стран, профессиональная заболеваемость людей сибирской язвой очень незначительна благодаря хорошей организации санитарно-ветеринарного контроля. И хотя нередко импортируемое животное сырье оказывается зараженным спорами сибирской язвы, это не влечет за собой случаев заболевания.

Важную роль в профилактике сибирской язвы играет вакцинация, которая в обязательном порядке проводится тем, кто подвергается реальной опасности заражения. Это в первую очередь чабаны, пастухи, гуртоправы, стригали овец, работники мясной, кожевенной и шерстеобрабатывающей промышленности.

Большая работа проводится по предупреждению заболеваний скота, которые могут быть обусловлены исключительно широким попаданием возбудителя в почву в прежнее время, даже в очень далеком прошлом. Дело в том, что одной из особенностей сибиреязвенной инфекции является исключительная стойкость ее почвенных очагов. Поэтому в тех местах, где захоронены трупы погибших животных, всегда существует опасность новых вспышек. Например, в Читинской области есть падь, которую местные буряты считают опасным местом и не пускают туда скот. По преданию, в этом месте была стоянка войск Чингисхана. Сибирская язва погубила тогда большинство лошадей и захваченного войсками скота, и падь превратилась в большое кладбище. Предание это не лишено оснований — даже тридцать лет назад здесь отмечались случаи падежа животных.

Еще Пастер обратил внимание на то, что дождевые черви выкосят споры сибиреязвенной палочки в верхние слои почвы и на ее поверхность, и в связи с этим рекомендовал зарывать трупы павших животных в сухой песчаной или известковой почве. Почва рассматривается не только как пассивный хранитель возбудителя, но и как вторая после организма животных среда его обитания. Некоторое оживление этой своеобразной почвенной инфекции может наблюдаться при строительных работах, связанных с подъемом грунта, или под влиянием неблагоприятных метеорологических условий. Во время засухи возрастает число заболеваний животных, так как сухая и жесткая трава нередко ранит их губы, невольно соприкасающиеся с почвой из-за малой высоты растительного покрова. Через эти царапинки и происходит заражение. С помощью современных методов исследования можно обнаружить споры сибиреязвенной палочки в почве, а затем обезвредить очаги инфекции.