Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров Страница 18

В качестве другого паттерна, также направленного на поддержание патологического равновесия в семье, описывают провоцирующее поведение родственников по отношению к больному, стремящемуся сохранять трезвость. Например, они могут предложить больному отметить его достижения, устроив для него вечеринку с алкоголем, принести наркотики прямо на реабилитацию, сокрушаться по поводу того, что на группы самопомощи уходит слишком много времени, оставить деньги или алкоголь на самом видном месте и т. п. (Morgan, Litzke, 2012).

В. В. Чирко, М. В. Демина, М. А. Винникова, М. А. Баринов (2005) выявили, что после госпитализации значительная часть родителей больных наркоманией (не менее половины) начинает обнаруживать высказывания и поступки, содержание которых в большей или меньшей степени дезорганизует лечебный процесс. Авторы описывают деформацию системы ценностей и взаимоотношений в семье. При этом ими особо подчеркивается значимость отношений с матерью, которая характеризуется всеподчиняющей патологической стеничностью, уверенностью в своей роли «спасительницы». Такая роль, по мнению авторов, служит в качестве инструмента поддержания болезни. В целом, авторы отмечают, что близкие родственники «не мыслят иной жизни вне тщательно построенной ими системы отношений, доминирующим фактором которой является наркологическая болезнь их ребенка, упорно держатся за этот уклад и боятся всяких изменений его даже в лучшую сторону» (Психопатологические проявления созависимости в клинике наркомании / В. В. Чирко [и др.], 2005). Хотелось бы подчеркнуть, что, несмотря на использование таких словосочетаний, как «не мыслят иной жизни» и «боятся всяких изменений», авторы, по-видимому, говорят о неосознанных тенденциях в поведении родственников.

Кроме того, среди так называемых «токсичных» паттернов семейного взаимодействия, описанных в литературе, следует упомянуть наличие поляризованных требовательно-избегающих интеракций (polarized demand-withdrawal interactions), характерных для семей аддиктивных больных. Такой паттерн взаимодействия характеризуется чрезмерной критикой, недовольством и требованиями одного партнера по отношению к другому, в то время как тот всячески уклоняется от этих требований, избегая прямых конфликтов. Следует подчеркнуть, что выражение враждебности и критики по отношению к больному со стороны близких увеличивает частоту и тяжесть срывов (O' Farrell, Hooley, Fals-Stewart, Cutter, 1998).

Сходные с приведенными выше поведенческими паттернами описания встречаются у Э. Берн (1996) и S. Karpman (1971), которые предприняли попытку выделить роли, неосознанно принимаемые на себя близкими аддиктивного больного, участвующими в интеракциях, поддерживающих его заболевание.

Так, оба автора говорят о ролях «преследователя» и «спасителя»/ «спасателя», характерных для близких больного.

Для «преследователя» типичными являются проявления чрезмерной критики, обвинений, неоправданной жестокости, постоянное ожидание нападения. В этой роли, по мнению Э. Берна, как правило, выступает представитель противоположного пола, а именно – супруга (супруг) больного.

«Потворствование» является отличительной характеристикой «спасателя». На сознательном уровне такой человек стремится быть добрым и всепрощающим, однако в реальности оказывается сверхконтролирующим и препятствующим развитию. По словам Е. В. Емельяновой (2004), человек, играющий роль «спасателя», наполнен неосознанным гневом и бессознательным стремлением к разрушению. Неосознанно он не хочет позволить спасаемому стать по-настоящему успешным и лишить себя тем самым власти над ним, потеряв вместе с ней и смысл своего существования. Он помогает, когда его не просят; чувствует вину, когда не может помочь; дает «жертве» шанс на неудачу; берет на себя ответственность за жизнь спасаемого; смягчает последствия безответственности спасаемого.

Описывая игру «Алкоголик», Эрик Берн (1996) также выделяет роль «простака», «подстрекателя» и «посредника». Все эти роли обобщает наличие провоцирующего поведения по отношению к больному. Роль «простака» часто может играть мать больного, которая дает ему деньги, прекрасно понимая, на что он их потратит, но делает вид, будто верит в его объяснения. Автор подчеркивает, что жена больного алкоголизмом может попеременно выступать в нескольких ролях. «В полночь супруга – Простак: она раздевает мужа, варит ему кофе и позволяет срывать на себе зло. Утром она становится Преследователем и поносит его за беспутную жизнь. Вечером она превращается в Спасителя и умоляет мужа отказаться от дурных привычек» (Берн, 1996).

S. Karpman также описывает легкость перехода между ролями. Так, близкий больного может попеременно находится то в роли «спасателя», то в роли «преследователя», то в роли «жертвы», когда после бесплодных попыток образумить безответственного опекаемого он сам начинает чувствовать себя жертвой, а подопечного воспринимает как источник наказания и неприятностей, то есть как преследователя (Емельянова, 2004).

Проигрывание определенных ролей членом семьи предопределяет наличие соответствующих ожиданий (экспектаций) окружающих по отношению к нему. При этом «роль» не является свободным выражением потребностей личности, а коренится в системе правил и нормативов.

Обобщая вышесказанное, следует подчеркнуть, что системные теории описывают различные виды нарушения коммуникации, дисфункциональные семейные роли, а также паттерны поведения, при помощи которых семейная система стремится сохранить равновесие или достичь его. Тесная взаимосвязь аддикции и особенностей семейной динамики показывает необходимость рассмотрения семейных взаимоотношений в качестве значимых факторов при построении реабилитационных систем, направленных на преодоление аддикции. Неоспоримой заслугой подобного рода исследований является понимание того, что если аддикция является компенсирующим элементом семейной дисгармонии, то успешной терапия может оказаться лишь тогда, когда будет найден альтернативный способ компенсации.

1.4.4. Изучение влияния наркотизирующихся или злоупотребляющих алкоголем родителей на развитие ребенка и семейные отношения

В предыдущих разделах мы проанализировали особенности отношений аддиктивного больного с его родителями и партнерами. Здесь будет рассмотрена семейная динамика, которая характеризуется тем, что сам аддикт выступает в родительской роли.

Многие работы, посвященные этой проблеме, свидетельствуют о том, что дети, растущие в семьях, где хотя бы один из родителей злоупотребляет алкоголем, в значительно большей степени подвержены возникновению у них эмоциональных (тревожное и депрессивное) и поведенческих расстройств (агрессивное), в отличие от детей из семей, где проблема чрезмерной алкоголизации отсутствует (Sher,Walitzer, Wood, Brent, 1991; Jacob, Leonard, 1986; Johnson, Left, 1999; Chassin, Pitts, DeLucia, Todd, 1999; West, Prinz, 1987).

Дети, матери которых страдают героиновой или кокаиновой наркоманией, имеют выраженные эмоциональные проблемы и часто попадают в поле зрение психиатров по поводу таких расстройств, как: депрессия, поведенческие расстройства, гиперактивность и нарушение концентрации внимания, злоупотребление психоактивными веществами (Luthar, Cushing, Mericangas, Rounsaville, 1998; Willens, Biederman, Kiely [et al.], 1995; Pilowsky, Zybert, Vlahov, 2004; Weissman, McAvay, Goldstein [et al.], 1999).

Употребление психоактивных веществ родителями зачастую приводит к отвержению и насилию по отношению к детям в семье (Chaffi n, Kelleher, Hollenberg, 1996; Powers, 1986; Velleman, Orford, 1993; Walsh, MacMillan, Jamieson, 2003).

R. Velleman (1993) говорит о том, что дети, родители которых злоупотребляют наркотическими веществами и/или алкоголем, находясь в состоянии хронического стресса, имеют множество разнообразных проблем.

Автор выделяет четыре основные области, к которым обычно относятся проблемы таких детей: поведение, эмоциональность, обучение, а также подростковый возраст.

В области поведения проблемы у таких детей проявляются в асоциальном поведении или других формах поведенческих расстройств. Например, автор говорит, что у них часто отмечается