Моиндер Юз - Путешествие болезни. Гомеопатическая концепция лечения и подавления Страница 19

Ганеманн понял это различие между Я и МОЕ. Большинство людей потеряло связь с собой. Они говорят: это Я и бьют себя в грудь. «Это Я». Я. Но все, к чему мы можем дотронуться, называют «МОЕ»: моя голова, мои волосы, мои брови, мой рот, мой нос, и т. д. Однако где «Я»? Тогда почему вообще называют себя «Я» и говорят также «МОЕ»? Поучительно проникнуть в суть того, что мы говорим. Часто говорим о вещах, которых мы не понимаем или недостаточно анализируем. Говорят: «Я доволен». Куда я прикладываю руку, когда хочу показать, что я доволен? Довольна моя печень или мое сердце, или может это бронхи? Однако, «Я доволен» — это как запах цветов. Нарисовать цветы вы можете, но запаха на бумаге вы не сможете запечатлеть. «Я», как этот запах. Мы часть Вселенной, часть основного источника, и мы лучи. Можете Вы себе представить лучи солнца без Солнца? Мы не можем сами излучать, мы нуждаемся в Солнце. Мы волны, а не море, море может быть без волн, но волн без моря нет. Как может человек так себя потерять и уже не знать, откуда он идет? Потому что он имеет красивое тело и органы чувств? Он теряет связь с самим собой. Что-то вкусно для него, и тут он считается только со своим языком, он ест, хотя знает, что это плохо действует на него. Он заблудился лишь в поверхностных вещах. Часто ко мне приходят пациенты и спрашивают, например: «Почему у меня высокое давление?» Тогда я отвечаю: «Почему Вы этим страдаете? Вы пришли ко мне, чтобы задать мне этот вопрос, но ответ знаете Вы сами, только Вы можете его знать». Каждый, если он хочет это знать, знает все о своих собственных заболеваниях. Но у нас страх перед этим вопросом, и в этом проблема.

Ганеманн был ученым, нормальным аллопатом. Он закончил полный курс медицины в Университете и завершил окончание научным трудом. Он уже практиковал некоторое время, когда выяснил для себя, что не хочет работать дальше таким образом, так как не был доволен результатами. Он хотел помогать людям и лечить их. Но та медицина, которую он изучил и практиковал, делала людей еще более больными, чем они были до этого. Они приходили к нему с одной болезнью, и лучшее, что он мог сделать, отодвинуть болезнь. От первой ко второй, от второй к третьей. Болезнь шла дальше. Но на этом пути человек страдал. Возможно, страдал не тот орган, из-за которого он приходил к нему, а другой. Ганеманн имел не только глаза и уши, а он имел третий, спиритуальный глаз. Он был мудрым человеком. Он смог признать и сознаться в собственных ошибках и слабостях. Он имел мужество сказать: «То, чему я учился, было неверно». Ему необходимо было мужество, т. к. он плыл против течения, как лосось. Маленький человек, он встал один и сказал, что так дальше не хочет поступать. Сегодня нам также нужны такие люди, каким был Ганеманн. Время назрело. Теперь, когда ежегодный оборот фармацевтических фирм возрастает, поиск вирусов ведется больше, чем когда-либо. Боже, пришли несколько Ганеманнов, людей мужественных, людей, которые поднимутся и осмелятся сказать: «Это бессмыслица!» Они должны кричать во весь голос, а не только наблюдать и думать, что это их не касается — таких миллионы.

Подавление болезней

Ганеманн был первым человеком в истории медицины, который заговорил о подавлениях. Сегодня это звучит так: «Взгляните на вашу мочу, раньше она была полна бактерий, мы впрыснули немного яда, и теперь бактерий больше нет. Идите сюда и сами посмотрите, вы излечены.» Ганеманн 200 лет назад изменил такое определение. Он сказал, что лишь тогда можно говорить об исцелении, когда возвращается состояние, которое царило до заболевания, без появления дальнейших симптомов и осложнений и без того, чтобы заболели другие органы. Это и есть излечение, а не то, когда каждый раз появляется новое заболевание. Сенной насморк исчез, вместо него появляется астма. Геморроидальные узлы оперированы, после этого поднялось кровяное давление. Кровяное давление лечится, затем выходит из строя первая почка, была имплантирована новая почка, теперь поражен головной мозг. Это не исцеление. Еще до Ганеманна считалось, что человек исцелен, если исчезли симптомы. Ганеманн считал, что должно вернуться состояние, царившее до болезни. Он намного усложнил работу врачей.

В наше время пытаются анализировать симптомы, однако он научил нас понимать смысл и значение заболевания.

Значение симптома

Симптом не бывает незначительным, даже, если речь идет о простуде. Часто его лечат маленькими аллопатическими или гомеопатическими препаратами и думают, что этот симптом исчез. Но вопрос, куда он исчез? Через шесть месяцев этот человек заболевает рассеянным склерозом: обе ноги слабые, наступает нарушение зрения, однако никто не может понять, что это связано с подавленной некоторое время тому назад простудой, симптомы которой не были поняты. Когда мы изучаем эту связь, гомеопатия усложняется. Речь идет не только о симптомах, но и об их значении.

Высыпания на коже в период полового созревания, акне или нейродермит, если с подобными важными, миазматическими симптомами не считаются и не понимают, подавляют их, через месяцы это может привести к отеку лучезапястного сустава, и мы должны тогда спросить себя: хотим ли мы иметь высыпания или воспаление лучезапястного сустава? Если мы хорошо поймем связь одного симптома со вторым, тогда мы будем с уважением относиться и к мелким симптомам.

Путешествие симптома

Ганеманн говорил, что симптомы совершают путешествие в теле. Но что за путешествие они совершают? Путешествие означает движение. Ничто на нашей планете не стоит спокойно. Все движется и меняется: погода, времена года, день и ночь, утро и вечер. Всегда что-то в движении. Мы, люди, говорим, что жизнь есть движение вперед. Все, что имеет конец, имеет также начало. Всегда курица или яйцо, затем снова яйцо и курица. Корень, затем ствол, листья, цветы, плод. Когда мы, например, думаем о море, это снова движение: сначала дождь, ручей, река, море, затем снова облака, дождь и т. д. Может быть море без рек? Есть ли река без родника? Так же и с нами. Когда мы умираем, нас хоронят. Отсюда мы также путешествуем дальше. И если через многие годы отроют могилу, ничего больше не найдут. Снова путешествие. Именно так же с заболеваниями. Если все движется, передвигается и идет дальше, то и с болезнью так же. Когда кто-то принимает препарат и его симптомы исчезают, он принимает это как очень приятное явление. Однако куда делись эти симптомы? Исчезли ли они, или разыскали для себя в теле другое место?

Концепция миазмов

После того, как Ганеманн некоторое время очень успешно лечил гомеопатическим способом, он установил, что и после гомеопатической терапии (тогда он имел в распоряжении еще очень мало гомеопатических препаратов, таких, как Bryonia, Aconitum и т. д.) симптомы постоянно возвращаются. Гомеопатический закон был верным, но симптомы снова возвращались. Он не был доволен этим, т. к. был очень самокритичен. Что-то еще не в порядке. И в течение последующих двенадцати лет он проводил детальный опрос сотен пациентов, расспрашивал о заболеваниях в их анамнезе, заболеваниях родителей, дедушек и бабушек, прародителей, насколько возможно, далеко в прошлом, и подытоживал результаты в статистические данные. При этом он обнаружил, что в людях есть глубокая, делающая их больными сила, которая вызывает предрасположенность к определенным заболеваниям. Эту предрасположенность он назвал миазмом. Не бактерии или вирусы делают нас больными, нет, они лишь пользуются имеющейся слабостью. В этих анамнезах Ганеманн обнаружил, что прослеживается определенная линия, что болезни наступают в определенной последовательности. Таким образом по сегодняшним заболеваниям он мог сделать определенные заключения о прежних недугах, т. к. имелась определенная связь между заболеваниями пациента и заболеваниями его семьи.

Миазмы, или наши глубоколежащие поломки, являются как бы трещинами в нашей жизненной силе. Часто за так называемые упорные заболевания ответственны лишь незначительные поводы. Как, например, аллергия. «С тех пор как я поменял работу, господин доктор, у меня сенной насморк.» Был стресс, новая ситуация, неопределенность, квартира осталась той же, березы, ковры и кошка остались теми же, но, несмотря на это, появляется сенной насморк от перемены работы. Как можно считать кошку ответственной за это? Или критиковать прекрасные леса? Или возлагать всю вину на пыльцу и пыль? Они ведь и раньше уже были здесь, они не стали «более ядовитыми», ведь не страдают же этим и другие члены семьи. Ведь все они обитатели нашей Вселенной. Каждый со своей миссией и задачей. Человек ослаблен и тогда внезапно «аллергией» реагирует на свое окружение. Речь идет о том, чтобы устранить эту слабость, а не инсценировать бессмысленную охоту на кошек и пыльцу.

Ганеманн заметил связи. У пациента развился сенной насморк, так как его отец имел очень сильную кожную аллергию. Различие состоит лишь в том, что у отца аллергия была на коже, а у подрастающего поколения она теперь в бронхах или слизистых носа. Болезнь поменяла лишь место, но проблема остается той же. Из-за незначительного повода, например, перемена работы (слишком большой стресс для него), раскрывается трещина в жизненной силе. Подтверждение его теории. Пациент сам раньше лечил свой сенной насморк с Allium сера или Aconitum.