Чезаре Ломброзо - Преступный человек (сборник) Страница 20

2. Специальная преступность грамотных и неграмотных. Из всего сказанного мы можем сделать вывод: образование влияет на преступность по-разному, смотря по своему распространению. То есть, если оно еще ограничено и не достигло известной высоты, оно увеличивает число всех преступлений, кроме убийств, но когда оно достигает обширного распространения, то уменьшает количество самых тяжких преступлений, кроме преступлений против нравственности и политических. Но влияние просвещения остается постоянным в том, что оно изменяет сам характер преступлений, делая их менее жестокими.

Файе и Лакассань пришли к следующим выводам относительно преступности во Франции:

1. Среди неграмотных преобладают, главным образом, детоубийства, кражи, грабежи и поджоги.

2. Среди малограмотных (едва умеющих читать и писать) встречаются преимущественно вымогательства, письменные угрозы, шантажи, грабежи и нанесения побоев и ран.

3. Люди со средним образованием чаще всего совершают такие преступления, как взяточничество, преступления против нравственности, подлоги и угрозы в письмах.

4. Наконец, среди людей с высшим образованием более всего распространены подлоги, хищения денег и документов и политические преступления.

Итак, среди неграмотных преобладает наиболее грубая и жестокая форма преступности, а среди грамотных – наиболее мягкая.

По позднейшим наблюдениям Соке оказывается, что во Франции число преступлений, совершенных неграмотными преступниками, уменьшилось в 1876–1880 годах сравнительно с количеством их в 1831–1835 годах, причем случайные и предумышленные убийства, равно как и преступления против нравственности, упали наполовину, детоубийства и выкидыши – на одну треть; среди же преступников с высшим образованием уменьшились наполовину только убийства, а остальные преступления остались на прежней цифре.

В Австрии среди неграмотных преступников преобладают грабежи, разбои, детоубийства, выкидыши, убийства, кражи, двоемужество и нанесение ран.

В Италии, по исследованиям Амати, в течение 1881–1883 годов наблюдалось:

Среди 500 субъектов с высшим образованием в течение 1881–1883 годов отмечены следующие преступления:

Причем преобладали, как это видно, мошенничества, банкротства, кражи, взяточничества, убийства и преступления против нравственности.

Таким образом, если нельзя сказать, что образование всегда служит уздой для преступления, то еще менее можно принять, будто оно является для него стимулом.

Польза и благодетельное влияние просвещения выступают тогда с особенной очевидностью, когда оно широко распространяется по всем классам населения, ибо оно способствует уменьшению преступлений среди малообразованных людей, делая их более мягкими и облагораживая их.

Глава 9

Экономическое влияние. – Благосостояние населения

Влияние благосостояния на преступность далеко не так определенно, как влияние образования, и самое тщательное и беспристрастное исследование в этом направлении не дает точных результатов, так как для решения этой задачи не имеется достаточно точек опоры.

Бодио говорит о том, что благосостояние народное не поддается более или менее точной оценке, ибо мы не располагаем данными для определения ценности земельной собственности или минеральных богатств; что же касается частных состояний, то и они не могут служить мерилом народного благосостояния, ибо у нас нет точных данных о всех движимых и недвижимых собственностях. Поэтому для решения этого вопроса мы должны основываться исключительно на таких сведениях, как дарственные записи, духовные завещания и т. п.

Можно было бы при определении благосостояния страны руководствоваться средним поденным заработком населения или размерами налогов, которые оно платит, но и здесь нам приходится иметь дело с очень непостоянными данными. Вот почему так затруднительно говорить о связи, существующей между благосостоянием и преступлениями.

1. Подати и налоги. Сопоставляя благосостояние Италии, определяемое на основании данных о подушных податях населения, налогах на предметы первой необходимости (пищевые продукты, табак, соль), налогах прямых (на земли, недвижимое и движимое имущество, судебные пошлины) и пошлинах на дела с цифрами главнейших преступлений, мы находим, что:

Если мы к этим средним цифрам присоединим еще данные, полученные Бодио за период 1890–1893 годов, то получим следующее соотношение между благосостоянием и преступностью:

Отсюда видно, что мошенничества, как и кражи, возрастают с увеличением благосостояния населения; но если в числе последних считать и кражи хлеба на полях, то максимум преступлений совпадает с минимумом благосостояния. То же самое следует сказать и об убийствах.

Еще яснее доказывается это влиянием, безусловно, случайного характера действительной нищеты на мелкие преступления, чаще всего на кражи леса, как мы доказали это в главе о питании, в которой выяснили, что в то время как в Германии число краж в общем возрастает по мере падения цен на хлеб и уменьшается с поднятием ее – кражи леса, напротив, подвергаются совершенно обратным колебаниям.

Что касается преступлений против нравственности, то относительно их получаются довольно неожиданные выводы: именно минимум этих преступлений наблюдается у нас при среднем благосостоянии населения, а максимум – при минимуме его. Это очевидно противоречит обычному ходу преступлений против нравственности, которые всегда возрастают по мере увеличения народного благосостояния.

Но сделанные нами заключения подвергаются многочисленным исключениям. Так, в трех городах, население которых очень бедно, в Сондрио, Реджо-ди-Калабрии и Л’Акуиле, наблюдается вдвое меньше краж и почти втрое меньше мошенничеств, чем в столь же бедной Мадженте. То же следует сказать об убийствах, число которых в общем более значительно в беднейших провинциях, исключая южные города Агридженто, Кампобассо, Козенца, Авеллино, где они значительно чаще встречаются, чем в северных и столь же богатых Сондрио, Беллуно и Удине, что объясняется, по-видимому, влиянием климата.

Итак, максимум и минимум благосостояния не всегда соответствуют в каждой провинции тем выводам, которые получаются из средних цифр.

2. Налог на наследства. Фовилль полагает, что частные состояния могут быть определены на основании данных о передаче собственности из одних рук в другие, но, изучая подобные статистические таблицы, составленные Панталеони для Италии, мы с трудом лишь можем составить себе какое-нибудь представление о положительной или отрицательной связи преступления с благосостоянием.

В самом деле, из его таблиц (см. ниже) оказывается, что в наиболее богатых местностях, как Пьемонт, Лигурия, Ломбардия и Тоскана, процент преступлений против собственности меньше среднего для всего государства, а в беднейших провинциях, таких как Сардиния, Сицилия и Неаполь, процент преступности, напротив, очень высок. Но рядом с этим оказывается, что в провинции Марке-Умбрия, принадлежащей к числу беднейших, преступность совсем не велика и что число краж в богатейших провинциях – Тоскане, Ломбардии, Эмилии, Пьемонте и Лигурии, как и в беднейшей Марке, совершенно одинаково.

Далее доказано, что максимум краж наблюдается одновременно в богатейшей провинции – Лацио и в беднейшей – Сардинии, так что между этого рода преступлением и степенью благосостояния населения нет, по-видимому, никакого соотношения. Бодио вообще считает налог на наследства неверным показателем степени народного благосостояния, ибо он очень часто взимается с капиталов, которые не остаются на месте, а уходят в чужие страны.

Затем минимум мошенничеств наблюдается в очень бедной провинции Марке-Умбрия, за которой следуют Тоскана, Эмилия, Венето, Пьемонт, Лигурия и Ломбардия, являющиеся, как известно, богатейшими провинциями, и, наконец, минимум разбоев приходится на богатые Венето и Ломбардию и на очень бедную Марке-Умбрию; средняя их – на Тоскану, Эмилию, Неаполь, Пьемонт и Лигурию; максимум – на бедные Сардинию и Сицилию и на богатый Лацио.

Итак, из перечисленных примеров мы видим, насколько сбивчивы и противоречивы заключения, которые можно сделать из этих данных.

3. Праздность. Прежде предполагали, что праздность имеет огромное влияние на преступность, но на самом деле значение ее далеко не так существенно. Так, в Южном Уэльсе прогулы рабочих не оказывают, по-видимому, никакого влияния на повышение преступности среди них.