От этого зависит ваша жизнь. Как правильно общаться с врачами и принимать верные решения о здоровье - Талия Мирон-Шац Страница 24

что работодатели и пациенты относятся к ним не как к людям, а как к инструментам для лечения[110]. Такое отношение подвергает работников сферы здравоохранения риску развития заболеваний сердца, ведет к сокращению продолжительности жизни, возникновению алкогольной зависимости, становится причиной ухудшения отношений врача с близкими людьми[111]. Возникает стресс, депрессия, могут появиться суицидальные мысли, растет риск самоубийства[112].

По данным с сайта Medscape — организации, предоставляющей информацию о лекарствах, стандартах оказания медицинской помощи, медицинских конференциях и других новостях в области медицины, — половина американских врачей признались, что наблюдают у себя признаки выгорания. В журнале Mayo Clinic Proceedings опубликованы аналогичные данные, полученные от 6600 врачей, ведущих активную практику[113]. Более половины опрошенных сообщили об имеющихся у них признаках выгорания, а около трети — о чрезмерном утомлении. Все это — суровая реальность для врачей.

Выгорание врачей также имеет негативные последствия для пациентов: качество лечения снижается, безопасность пациентов ставится под угрозу. Врачи, страдающие выгоранием, менее эмпатичны по отношению к своим пациентам, чаще допускают врачебные ошибки[114]. Около 10% специалистов, участвовавших в исследовании журнала Mayo, сообщали о том, что совершали серьезную врачебную ошибку в течение последних трех месяцев. По большей части ошибки допускались врачами в состоянии физического и морального истощения. Процент может казаться низким, но подобные ответы были даны 691 врачом в столь большой выборке. Если экстраполировать вышеуказанные данные на всех врачей США, можно увидеть, что серьезные врачебные ошибки за последние три месяца допустили более 50 тысяч узкопрофильных специалистов[115] и 23 тысячи терапевтов, ведущих активную профессиональную деятельность[116]. Врачи, сообщавшие, что допустили серьезную врачебную ошибку (или даже несколько таких ошибок — звучит пугающе, не так ли?), зачастую испытывали выгорание или переутомление и даже думали о самоубийстве.

КУРСЫ ВЯЗАНИЯ ДЛЯ ВРАЧЕЙ

Больницы наконец-то начинают бороться с проблемой выгорания, некоторые из них — из соображений доброты, другие — из-за растущего числа доказательств связи состояния медицинских работников и результатов их деятельности[117]. Я не буду циником. Я воздержусь от презрительных замечаний о том, что моральное и физическое благополучие сотрудников сферы здравоохранения должно иметь ценность само по себе, а не только служить инструментом улучшения результатов их работы. Каковы бы ни были мотивы руководства больниц, проявление заботы о состоянии врачей и младшего медперсонала — лучше, чем ничего. И пусть мотивацией служит улучшение показателей организации, а не реальное беспокойство о врачах.

Работая в некоторых областях медицины, нужно очень постараться, чтобы ощутить хоть какие-то положительные эмоции или хотя бы испытывать меньше отрицательных. Врачи, занимающиеся лечением детей с онкологическими заболеваниями, заслуживают всесторонней поддержки. Но получают ли они ее на самом деле? Наиболее распространенной формой поддержки медицинских работников в центрах, специализирующихся на лечении онкологических заболеваний у детей, в Великобритании является проведение сессий, на которых работники делятся своими переживаниями после смерти пациента[118]. Такие сессии дают возможность медперсоналу обсудить смерть пациентов, проработать свои эмоции. Даже если такое обсуждение длилось всего 10 минут, присутствующие все равно считали такие встречи полезными и информативными. Ординаторы также очень положительно отзывались о сессиях, если их вели практикующие врачи[119].

В процессе лечения детей с онкологическими заболеваниями в медицинских центрах Великобритании участвовали представители нескольких профессий. Врачи — те, чье выгорание опасно не только для них самих, но и для пациентов, — реже всех остальных получали поддержку. Но это был их личный выбор.

В других случаях выбор лежал на плечах самих институтов здравоохранения. У руководства центров лечения детей с онкологическими заболеваниями был выбор — вложить достаточно средств и обеспечить медперсоналу достойную поддержку или же не делать этого. Они могли принять решение, которое способствовало бы распространению программ поддержки сотрудников медицинских организаций или, наоборот, снизило бы их доступность. Большинство руководителей предпочли сделать минимум: они не стали внедрять программы поддержки медперсонала с участием клинических психологов или психиатров, не оказывали сотрудникам помощь в формировании стрессоустойчивости. Вместо этого они лишь организовывали сессии после смерти пациентов, о которых упоминалось чуть ранее. Очень немногие центры активно делились информацией о поддержке, которая предлагается сотрудникам отделом гигиены труда их организации.

Не лучше обстояли дела и у врачей, работавших в отделениях COVID-19. Они заслуживали поддержки, особенно в таких сложных ситуациях, как смерть пациента, по совместительству являвшегося их коллегой[120]. Они заслуживали возможности открыто выражать свои потребности, при желании сохраняя анонимность. Более того, они заслуживали, чтобы руководство перестало создавать видимость того, что врачам достаточно только лишь их личной стрессоустойчивости. Они заслуживали поддержки со стороны организаций, в которых работают; заслуживали, чтобы руководство выделило ресурсы на оказание им этой поддержки и на снижение непосильной нагрузки.

Повышение удовлетворенности пациентов в штате Юта потребовало значительных усилий, вовлеченности и материальных вложений со стороны руководства организаций здравоохранения. Снижение риска выгорания среди врачей и повышение их удовлетворенности условиями труда требуют не меньших затрат.

На одной из национальных конференций по здравоохранению вице-президент по повышению эффективности работы одной из больничных сетей страны рассказала, как недавно провела опрос об удовлетворенности сотрудников. По его результатам женщина поняла, что многие врачи испытывают выгорание. Она поделилась со слушателями словами одного из врачей этой сети: «Я работаю в этой больнице уже двадцать лет, но меня никто ни разу не поблагодарил за хорошую работу». Врачи, как и пациенты, хотят, чтобы к ним относились по-человечески. И руководство обязано следить за тем, чтобы отношение к врачам было именно таким.

Руководители этой сети больниц теперь посылают мужьям и женам врачей письма со словами благодарности на день рождения, осознавая, насколько важна поддержка со стороны супругов для эмоционального благополучия врачей. Руководство стремится к тому, чтобы врачи «вновь открыли для себя радости работы в сфере медицины». Конечно же, это делается для того, чтобы повысить результативность работы персонала.

После панельной дискуссии я ждала вице-президента сети, чтобы поговорить с ней. К женщине подошел врач и рассказал об одиночестве на работе и о том, как можно его минимизировать. С позволения мужчины я вступила в разговор. Он с воодушевлением рассказал, как он встретил другого врача, работавшего в той же больнице, что и он сам, на детской тренировке по софтболу. Они знали имена друг друга, так как заполняли одни и те же бумаги, когда работали с пациентами. После многих лет работы