М. Кутушов - Диссимметрия жизни - симметрия рака Страница 26

Значит, живые существа, по своей сути, не цельночисельные создания, а структуры, стремящиеся к целым числам и «толстым» фракталам. Поэтому более универсальным свойством фракталов является их самоподобие и наличие некоторой масштабной симметрии. Они представляют собой метафизические образования, матрицы и переходные структуры из мира геометрии в наш материальный... Самоорганизация по-разному проявляет себя на разных скоростях, в одних и тех же средах. Поэтому надо использовать разные модели для описания процессов на различных скоростях. Вот, к примеру, модель брюсселятора является одной из самых известных математических моделей синергетики. Эта модель описывает распределение по пространству и изменение со временем реагентов сравнительно узкого класса химических реакций, однако при ее исследовании были выяснены свойства диссипативных структур во многих нелинейных системах. Возможно, в необходимости учитывать флуктуации, которые, нарастая, могут изменить основные характеристики процессов, и кроется одно из важных отличий сложных систем от простых. Даже слабое воздействие на нелинейную систему в окрестности точки бифуркации может определить ее дальнейшую судьбу, в то время как вдали от нее влияние этого воздействия не ощущается. Здесь мы сталкиваемся с резонансным возбуждением – воздействием, согласованным с внутренними свойствами нелинейной системы и сильно влияющим на нее. По-видимому, в общем случае дело обстоит так: большинство реальных систем описывается нелинейными уравнениями. Если линеаризовать уравнения в их окрестности, получаются линейные соотношения, с которыми обычно и работают ученые. Но этот прием не годится в том случае, когда воздействия на систему очень интенсивны, скорости огромны, а также если система открыта и далека от равновесия. Без описания колебательных, периодических и близких к ним нестационарных процессов никак не обойтись в создании сложных самоорганизующихся систем. Другая причина интереса к модели брюсселятора состоит в том, что она отражает общие черты многих систем, где возникают структуры и возможны явления самоорганизации. Необходимые условия такого поведения обычно формулируют следующим образом:

Система является термодинамически открытой, т. е. возможен обмен энергией, веществом и т. д. с окружающей средой.

Макроскопические процессы происходят согласованно (кооперативно, когерентно). В рассмотренных нами примерах такое согласование обеспечивали диффузионные процессы.

Отклонения от равновесия превышают критическое значение, т. е. рассматриваются состояния, лежащие вне термодинамической ветви.

Процессы рассматриваются в таком диапазоне параметров, когда для их описания необходимы нелинейные математические модели.

Помимо этих заключений можно вывести другие, которые отражают более широкие и общие законы объективной реальности. Эти законы мы можем описывать, интерпретировать их, но не изменять. Эти законы, в отличие от брюсселяторов и подобных им, обладают одним качеством. Они не объяснимы ни с какой точки зрения. Они не сводятся ни к одному закону. Они – суть объективной реальности... Одними из таких неизменяемых «констант» являются подобия. Именно этими вопросами должна интересоваться гештальт-наука. В нее помимо наук должны влиться и мистика, и феноменология, и мифология. Можно задаться вопросом: что никогда не изменится в этом мире? Гравитация, электромагнитные взаимодействия, скорость света? Можно с уверенностью сказать, что величина постоянной Планка, кулоновские силы и т. п. через несколько миллиардов лет станут иными. Нет никакой уверенности в том, что скорость света также не изменится... Судя по поведению химических элементов, они тоже превратятся в нечто иное. Да и гравитация – дело наживное... Остаются только пространство, диссимметрия, жизнь и Сознание. Чем обоснован и мотивирован этот вывод? Пространство в любом случае остается, только деформируется. Диссимметрия – это ее свойство и свойство жизни. Сознание также является порождением пространства, ее структурой и функцией. Мы пугаемся масштабов, боимся заглядывать и даже загадывать, что же там за Метагалактикой? Забываем, что пространство – это, прежде всего, группа, т. е. числа. Сейчас модно считать, что мир построен только из фракталов. Их основное свойство самоподобие, но место масштаба не определено. При измерении фракталов самое большое значение имеет масштаб. При измерении длины границы объекта используются различные масштабы. Это подтверждает то, что понятие длины фрактальных кривых является не слишком осмысленным. В этом и заключается особенность фракталов. Для того чтобы можно было говорить о фрактальных свойствах, необходимо, чтобы различие минимального и максимального масштаба было достаточно большим. В противном случае это теряет свой смысл... Фрактал – это самоподобная фигура, в которой любые две, даже бесконечно близкие, точки соединены бесконечно изогнутой кривой. Казалось бы, у фракталов не должно существовать двух точек, которые были бы соединены частью окружности или прямой. Однако, внимательно присмотревшись к ним, мы начинаем различать зеркальную симметрию, спирализацию и т. д. Это говорит только об одном, они также подвержены влиянию евклидовой геометрии. В окружающем мире существуют такие фигуры и тела. Это представители евклидовой геометрии, в частности, кристаллы. На сверхвысоких скоростях процессов было бы удобно пользоваться ее законами, на средних скоростях процессов – брюсселяторами, а законами фрактальной геометрии – на низких... С понятием самоподобность фрактальных структур связана их количественная характеристика – фрактальная размерность. Самоподобность выражает тот факт, что иерархический принцип организации фрактальных структур практически остается постоянным при изменении масштабирования пространства. Одна клетка подобна всему организму – масштаб разный. Подобие Вселенной и живого организма не только по форме, но и по содержанию, несомненно. Мало того, надо полагать, Вселенная – это частное проявление живого. Это происходит потому, что наука часто углубляется в детали, оставляя за спиной неразрешенными более масштабные и достаточно видимые проблемы. Например, такие как проблемы структурообразования и формообразование живых и неживых объектов. Ни одна из наук не может толком ответить на вопрос, какие механизмы регулируют и стабилизируют сложные динамические живые системы. Примером тому может служить такой факт. Живые системы состоят из «мертвых» атомов и молекул, но что их выстраивает и детерминирует на всех этажах иерархии – ответа нет. Мы предположили, что образование и рост структур с пониженной (графалов) или дробной (фракталов) размерностью (живых систем) регулируется и регламентируется на разных масштабах одним и тем же индуктором или аттрактором. Мы условно назвали его мировой линией, которая детерминирует и организовывает все живое. Повторение основной структуры (образа и подобия) не происходит линейно. Большая часть этого процесса находится под влиянием постоянной Фейгенбаума, которая определяет место бифуркации. Напомню, что эта константа является иррациональным числом и равна 4,6692016... Индуктором может быть пространственная матрица, основанная на серии аттракторов и находящаяся под влиянием этой постоянной и квантования, а в живом – один из видов низкотемпературной плазмы. Пространственная матрица, или числовое поле, подчинена влиянию аттрактора, который «выстраивает» 32 класса симметрии. Он проявляет себя очень четко в таблице элементов, особенно в таблицах Н. Бора и Д. И. Менделеева. Числовое поле и таблицы квантуются (распределяются) под действием этого великого аттрактора Вселенной и контроллера кристаллических классов. Жизнь, по большому счету, – это «сборище» феноменов, и состоит из 3-х несводимых законов. Отрицательной энтропии, диссимметрии и анизотропии. Четвертым элементом, несомненно, является Сознание или, как его называют, информация. Живые организмы – это гештальт-системы, детерминированные полевой матрицей, или мировой линией. Гештальт – физическая, биологическая, психологическая или символическая конфигурация или образец элементов, так объединенных в целом, что его свойства не могут быть получены из простого суммирования его частей. Это утверждение явно противоречит всему, что нам известно, например, из геометрии. Весь мир, эволюция и, частично, каждый организм представляют собой целостность, завершенность. И единственный постоянный закон в нем – закон образования гештальтов. Их условно можно свести к подобиям, что облегчит нашу задачу. Гештальт является органической функцией. Гештальт – это основная единица мира и сакральной геометрии. Если вы расчленили гештальт, то он уже таковым не является. Если нарушается целостность воды, расщепление ее на водород и кислород, то воды уже больше нет. Можно вдыхать сколь угодно много водорода и кислорода, но это не утолит жажды. Таким образом, гештальт – это переживаемый феномен. Если вы анализируете, если вы расчленяете его, это становится чем-то иным. И все же живые организмы, являясь гештальт-ситемой, сохраняют свойства геометрических тел. Например, мы можем «разобрать» любой организм до определенного состояния, отделяя постепенно его «части», но он будет продолжать жить. С настоящими гештальт-системами этот «номер» не проходит. На примере эволюции, рака и экологии мы видим, что это именно так... Теперь, опираясь на эти выводы, феноменологию, подобие и физику, попробуем достичь нашей цели. Ответить на вопрос, откуда появились мир и жизнь – невозможно, а вот как и откуда берется рак, попробуем... Когда самоорганизация происходит гармонично, гештальты живых организмов живут долго и умирают, когда им положено. В случаях, когда в них вмешивается больший гештальт, например, рак, вылечить его практически невозможно. Он по своим «масштабам» значительно больше неполной гештальт-системы организма. Эта система поражает все виды живых организмов на Земле и даже кристаллы. Расчленять это «членистоногое» чревато тяжелыми последствиями. Избавиться от него можно только одним путем – заставить его покинуть выбранную им многострадальную гештальт-систему...