Вейкко Тэхкэ - ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход Страница 27

Концептуальный статус константности Собственного Я и объекта все еще является спорным в психоаналитической теории. Это хорошо демонстрируется широкими различиями во мнении относительно времени появления этих феноменов в ходе раннего развития. Константность Собственного Я как более позднего образования меньше рассматривалась в данной связи; большинство научных трудов на данную тему исследуют константность объекта. Некоторые авторы (Hoffer, 1952; Spitz, 1965,1966; Cobliner, 1967) приравнивают константность объекта к первичной дифференциации представлений о Собственном Я и объекте и соответственно датируют ее появление. Другая группа авторов (A.Freud, 1965; Nagera, 1966; Fraiberg, 1969) связывает константность объекта с постоянностью объекта Пиаже, которая имеет отношение к установлению устойчивых психических представлений о неодушевленных объектах приблизительно в возрасте восемнадцати месяцев. Лишь Малер и ее сотрудники (Mahler, 1963,1968; Mahler et al., 1975; McDewitt and Mahler, 1986) осознавали и подчеркивали необходимость добавочной структурализации для установления константного либиди-нального объекта в психике ребенка с соответствующей константностью в переживании Собственного Я. Согласно им, константность объекта начинает развиваться на третьем году жизни и вполне прочно устанавливается к трем годам.

Эти различия во мнениях относительно времени возникновения константности объекта отражают разницу в понимании и концептуализации ранней структурализации психики и неспособность видеть разницу между различными формами интернализации и их результатами. Некоторые авторы (Jacobson, 1964) описывают изменения в способе восприятия ребенком себя и объектного мира главным образом с точки зрения созревания, практики и интеграции различных функций и способностей. С точки зрения Керн-берга (1975), интеграция «хороших» и «плохих» образов приводит к реалистическим общим представлениям о Собственном Я и объекте. Он называл механизм этой интеграции «слиянием», но не исследовал тщательным образом ее природу и движущие силы. Некоторые авторы (Hartmann, 1939; Sandier and Rosenblatt, 1962; Schafer, 1968; Meissner, 1981), в особенности Малер со своими сотрудниками (Mahler et al., 1975; McDewitt and Mahler, 1986), подчеркивали центральную роль идентификаций в развитии, приводящем к константности Собственного Я и объекта. Однако эти авторы не исследовали детальным образом природу этих идентификаций и тот способ, которым они содействуют появлению константности Собственного Я и объекта. Кроме того, переживание и утилизация интроектов у них часто неправомерно смешиваются с переживанием и утилизацией константности объекта.

В моей более ранней работе (Tahka, 1984; см. главу 1 этой книги), и особенно в предыдущей главе, я представил точку зрения на развитие константности Собственного Я и объекта как результат продолжающихся процессов интернализации. Согласно этой точке зрения, интернализа-ция возникает для защиты и сохранения только что достигнутого переживания Собственного Я, которое после дифференциации представлений о Собственном Я и объекте все еще зависит от переживания этих сущностей в качестве чистых формаций удовольствия. Примитивные инт-роективно и проективно переживаемые объектные представления возникают для сохранения этого идеального состояния Собственного Я при отсутствии приносящего удовлетворение объекта. Внешний объект все еще эмпирически полностью захвачен Собственным Я ребенка, и его аффективная окраска целиком зависит от удовлетворяющей или фрустрирующей природы его соответствующей функции.

Эта «функциональная» объектная соотнесенность будет изменяться в процессе развития функционально-селективных идентификаций. Эти идентификации инициируются специфическими фрустрациями функции и начинаются тогда, когда относительный сдвиг во всемогуществе с Собственного Я на функции объекта вызовет примитивную идеализацию объекта.

Для того чтобы Собственное Я отказалось от функциональной нужды в объекте в форме функционально-селективной идентификации, требуется наличие адекватного прямого удовлетворения и достаточный ассортимент снимающих тревожность интроектов. Кроме того, объект должен обеспечивать пригодные модели для идентификаций и фрустрации должны быть в пределах терпимых границ. Наконец, требуется адекватно подтвержденное отзеркаливание объекта для наделения новой функции устойчивой ценностью и для ее использования. Это, по-видимому, требует вторичной идентификации с вызывающей восхищение и одобряемой функцией объекта, таким образом содействуя функционально-селективной идентификации как двухфазному процессу и основному источнику вторичного нарциссизма.

Представляется, что функции регуляции и контроля над влечениями Собственного Я в значительной степени приобретаются через идентификации с функциями интроектов, в то время как исполнительные функции и двигательные способности, непосредственно связанные с внешним миром, устанавливаются с помощью внешнего объекта в качестве функциональной модели.

Обеспечивая Собственное Я новой функциональной способностью, функционально-селективная идентификация изменяет представления как о Собственном Я, так и об объекте. После завершенной идентификации Собственное Я воспринимает себя как обладателя и активного контролера той функции, с которой оно отождествилось, в то время как объект перестает быть по отношению к данной функции недостающей частью потенциального Собственного Я ребенка. В качестве исполнителя данной частной функции представление об объекте утрачивает свой амбивалентно осциллирующий функциональный характер и заменяется информативным представлением, контролируемым Собственным Я. Вместо пассивно воспринимаемого присутствия функционального объекта появляется информативное представление аспекта объекта, которое Может вспоминаться и забываться по воле субъекта.

Однако, до того как образ отсутствующего объекта как целое сможет психически сохраняться на собственных условиях субъекта, должно быть собрано и интегрировано достаточное количество информативных представлений для сформирования представлений о Собственном Я и объекте, существующих независимо друг от друга. Интеграция информативных представлений, обусловленная функционально-селективными идентификациями, на мой взгляд, лежит в основе нового восприятия эмпирического мира, приводящего в результате к появлению константности Собственного Я и объекта.

Эта точка зрения делает константности Собственного Я и объекта двумя сторонами одной медали, возникающими одновременно и предполагающими друг друга. Так как они являются результатом одного и того же процесса интернализации, их развитие протекает параллельно и у них не может быть собственных эволюционных линий. Константность как объекта, так и Собственного Я имеет отношение к особому способу восприятия Соб-ственнымЯ самого себя и объекта в качестве индивидов с независимым существованием и собственным внутренним миром.

Фантазия и припоминание

Информативные представления о Собственном Я и объекте являются внутренними образами некоторых аспектов Собственного Я и объекта, которые не будучи самим аспектом, известны и воспринимаются как представляющие его. Информативные представления о Собственном Я и объекте – это истинные представления вторичного процесса (Schafer, 1968), как таковые они противостоят галлюцинациям, отражающим недифференцированные представления, которые не известны и не воспринимаются отдельно оттого, что они представляют, информативные представления также противостоят интроектам, которые обычно известны, но не воспринимаются как отличные от фактически существующего объекта. Будучи символическими по своему характеру, информативные представления о Собственном Я и объекте развиваются параллельно с развитием языка, что значительно помогает манипулировать представлениями в психике, а также общаться с людьми в качестве объектов.

Процессы функционально-селективных идентификаций продолжаются в течение всего периода сепарации-индивидуации, порождая все большее количество информативных представлений как о Собственном Я, так и об объекте. Однако до интеграции эти представления еще не могут характеризовать объекты как индивидов. Даже при большом количестве информативных представлений о функциональных и поверхностных свойствах объекта психическая «внутренность» объекта, а также Собственного Я становится доступна для восприятия лишь после возникновения индивидуальных образов Собственного Я и объекта с их собственными внутренними мирами. До этого информативные репрезентации Собственного Я и объекта принадлежат к сфере функциональных взаимоотношений и именно так воспринимаются.

Здесь встает вопрос о концепции фантазии. Представляется целесообразным отделять активную, организованную фантазию от первичного процесса формирования и восприятия идей и ограничивать данный термин психическими содержаниями, которые известны и воспринимаются как продукты собственной психики индивида и как существующие исключительно на собственных условиях индивида. Определяемая таким образом фантазия является активностью Собственного Я, которое порождает манипулируемые внутренние реальности вместо внешней и/или отсутствующей реальности.