Ты ненадолго уснешь... - Головань Марина Владиславовна "Voloma" Страница 29

Эти двое деликатно отошли в сторону, чтобы не мешать разговору своей знакомой с Бенедиктом.

    - Завтра можешь прийти к четырем часам. Как только с пункциями закончат, можешь идти домой и следующий день отдыхать.

    - А как же..

    - Я разберусь с отметками для полиции.

   - Это ты так пытаешься меня напугать стандартным забором анализов? - Нэд старался не подавать вида, он уморительно скопировал голос Саттеша, но это было предназначено для того, чтобы не подавать вида, что он проникся серьезностью тона Хоуп.

   - Процедуру будет проводить доктор Хантер, я буду ассистировать и подскажу, как правильно действовать. Не подумай, что я нагнетаю, но неподготовленному человеку трудно справиться с эмоциями в подобных ситуациях. Дети сильно кричат, это весьма болезненные манипуляции, так что будь морально готов. Мой долг тебя предупредить... Если устроишь истерику, на дальнейшие поблажки можешь не рассчитывать! И да...! - Хоуп посмотрела в сторону бара, она знала, что у Люси грандиозные планы на сегодняшний вечер относительно Купера. - Сегодня лучше воздержаться от обильных возлияний, а вот завтра, я тебе это даже посоветую.

Что же он за человек такой, что все считают возможным до сих пор разговаривать с ним снисходительным или назидательным тоном?

    - Как скажете, доктор Ванмеер, - Бенедикт не сдержал сарказма.

Быстрое согласие заметно смутило Хоуп и она не нашлась, что добавить, кроме короткого прощания. Пугливо окинув Бенедикта взглядом напоследок, она не могла отказать себе в удовольствии и еще раз посмотреть на то, как его кожа блестела от проступивших бисеренок пота.

Странным образом здоровая работа вегетативной системы, именно в данном направлении вызывали в Хоуп легкое торможение, а в случае с Грегом не редко и возбуждение. Помимо всего прочего «охладительная» система избавляла организм не только от лишней влаги, ценнее любого самого роскошного парфюма, который многие женщины переоценивали, был адский коктейль из гормонов, которые для обоняния были открытой книгой и по запаху иной раз, реакция была куда более верная, чем выводы, продиктованные симпатией. Хорошо изучило эндокринологию, Хоуп свято верила в тот факт, что люди, как и животные принюхиваются друг к другу словно животные, женщины реагируют на тестостерон, мужчины — на эстроген, а потом игнорируя инстинкты удивляются тем или иным отношениям и спрашивают: «А что она в нем нашла?»

Не признавая классического романтизма, Хоуп Ванмеер следовала за своей интуицией и боготворила науку, которая могла объяснить все, а для чудес была квантовая физика. Всего за сутки с Бенедикта Купера слетела его фирменная наглая улыбочка и свету явились первые признаки разумного человека. Чем не чудеса?

   -  Твоя надзирательница? - Джош заметил, что Бенедикт вернулся переваривая тяжелые мысли. Разговор с блондинкой был далеко не фривольным.

    - Что-то в этом роде...

    - Докторша?

    - Нейрохирург.

    - Ууууу... Серьезно! Вот и порешим на том, что если ты ее затаскиваешь с постель, делаешь фотку, отправляешь этот шедевр мне и в тот же день твое сокровище возвращается к тебе!

Слова Джоша добирались до Бенедикта словно через густой кисель, медленно оседая в ушах. Едва их смысл сложился в голове, Нэд откинул голову назад, закрыв лицо ладонями и рассмеялся.

    - Господи! А жизнь-то оказывается, на месте! Джош, ты в своем уме?! Даже, если допустить, что она не состоит не с кем в отношениях и вообще мной заинтересуется, потому что я подозреваю там серьезные нарушения в психике, в плане социальной адаптации, то с чего ты решил, что у меня нет сейчас причин назвать тебя кретином?

   - В случае с Эйприл, тебя не терзал моральный аспект.

«Так вот оно в чем дело!»

Бенедикт подозревал, что Джош только делал вид, что ему нет дела до этой ветреной девицы. Всего-то и было пара свиданий, когда эта красотка сама повисла на шее у Бенедикта.

   - Не думал, что она тебе так нравится.

   -  Вот и я не обязан думать о той дилемме, которая перед тобой становится. Не корчи из себя святого, дружище и не превращая в чудовище меня. Но хороший урок, еще один, тебе не повредит. Мы и не такое с тобой проворачивали, чтобы избежать скуки.

Джош протянул руку, чтобы скрепить уговор, но Бенедикт резко переменился в лице.

    - Это будет урок для нас обоих...

Поднявшись с лавочки, Купер проигнорировал полушутливый тон друга, признавая горький факт, что его жизнь в действительности странная и никчемная штука, а потому и не удивительно, что в ней до сих пор есть место малахольным пари и ставкам на людей.

    - Что это значит, Нэд? - Джош недоуменно смотрел на удаляющуюся спину Бенедикта Купера. - Я не изменю условия, это не шутка.

Но тот даже не обернулся.

   -6-

Заведение явно пользовалось успехом, Бенедикт понял это едва переступил порог бара, который хоть и мог предложить усталому посетителю прохладный воздух, но свободными местами похвастаться, увы, нет.

Прошертив толпу взглядом, Купер выцепил машущую ему рукой Люси, которая неизвестно каким чудом заняла крохотный столик у дальней стены, сплошь увешанной всевозможными фотография и картинками в рамах. Половину всего пространства заведения занимала невероятно длинная барная стойка, которая причудливо изгибалась овалом, эту странную ось, облепляли люди, львиную долю которых составляли врачи и студенты. Здесь не было особых различий, разве что только возраст. Негромкая музыка также особо не свидетельствовала о том, кому она предназначалась — легкая, заводная, эти песни могли нравиться кому угодно.

Хозяин бара был латентным гением!

Неожиданная мысль промелькнула в голове Бенедикта столь внезапно, что он даже не понял, почему, собственно, «латентным». Ах, да... Гении, обычно, не держат баров на протяжении двадцати лет!

Табличка с датой основания этого оазиса, который манил к себе и обещал быстрое забвение от забот или долгого трудового дня, висела прямо в центре над стойкой.

Бенедикт любил подобные места, которые отдавали чем-то вечным и человеческим, он медленно направился прямиком к бармену, с трудом притиснувшись через частокол завсегдатаев, которые застыв горгульями на высоких стульях, перемалывали хребет, уходящему дню в исцеляющем сеансе дружеской психотерапии.

На вид молодой парень, едва справлялся со своим напарником, разливая напитки в разномастные стаканы, стопки и кружки. Он поднял палец вверх, давая Бенедикту знак, что заметил его и скоро подойдет. Купер обернулся, чтобы взглянуть на Люси и сделал это так поспешно, что она не успела убрать с лица странное задумчивое выражение, которое вовсе не хотела ему показывать.

Переговорив быстро с барменом, Бенедикт незаметно оплатил «угощение», которое вознамерилась преподнести ему Люси, щедро оставив «на чай». Парень за стойкой расплылся в довольной улыбке и утвердительно кивнул.

 -  Извини, задержался!

  -  Пустяки! - Люси явно не нуждалась в реверансах и молча пододвинула Нэду запотевшую бутылку холодного пива, после чего уставилась на него смешливым взглядом, который никогда не практикуют скромные барышни.

Купер понимал, что в этом случае можно быть собой и с благодарностью принял исходные условия, потому что корчить из себя благородство просто не было сил.

   - Отличное заведение! То что нужно! Кто бы мог подумать, что мои безрезультатные и продолжительные поиски, наконец-то увенчаются успехом.

   - Да, в центре таких баров нет, а здесь... Здесь что-то другое, просто не прижилось бы. Мы врачи народ простой — даже профессура нет-нет да заглянет сюда. Но ты меня удивляешь — выходец из семьи Куперов должен нос воротить от столь плебейских мест.

    - Как раз в этом и кроется причина. Мать всегда слишком изысканно готовила и с трепетом сервировала каждую трапезу. У нас с сестрой на завтрак было у каждого по восемнадцать приборов.