Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Мишукова Инна Страница 3

– Разве надо учить рожать, например, козу? Когда что-то идёт не совсем гладко, когда женщина не может найти ключа к собственной природе, её просто нужно оставить одну в тёплой ванне, в полумраке. Акушерке необходимо тихо и незаметно находиться где-то рядом, являя собой образ материнской фигуры. И природа обязательно сделает своё дело, потому что у рожающей отключится неокортекс.

Я вспомнила, как трудно пришлось с одной роженицей – не хотела меня отпускать даже в туалет на пару минут! Больно вцепляясь на каждую схватку в мой локоть, она требовательно повторяла:

– Инна! Инна! Инна, сделай же что-нибудь! Спаси меня, пожалуйста! Не отходи ни на секунду! Инна, ты же можешь что-то сделать? Инна, ради бога!

Твердила и твердила умоляюще моё имя, которое благодаря ей в результате напрочь мне опротивело – некоторое время слышать его не могла.

Вот как такую оставить? Будет помнить себя в родах одинокой и брошенной…

Особенно подобное поведение удивляло на контрасте с тем, что было необходимо в родах мне самой. Какие-то рекомендации, как дышать? Или в какой позе находиться? Нет, нет и нет! Мне никто не был нужен. И даже акушерка. Во всех своих родах я общалась только со своим телом, с собственным внутренним миром.

Я понимала, что имеет в виду Оден, предлагая предоставить женщину самой себе. Но акушерская практика снова и снова показывала, что далеко не все готовы остаться наедине с собой в этот момент. Более того – таких единицы.

Когда-то я это увидела и неоднократно убеждалась в этом потом. А ещё увидела разницу восприятия у тех, кого учила. Именно поэтому с таким удовольствием вела – и продолжаю вести – свои лекции. Потому что смысл и необходимость обучения родам для меня как были, так и остаются абсолютно очевидными.

Но спорить с великим доктором не посмела. Просто продолжала копать свою грядку.

«Скорбное бесчувствие»

Когда я только начинала работать, столь востребованная нынче процедура, как эпидуральная анальгезия, далеко не всем анестезиологам давалась с первого раза: женщины интуитивно побаивались уколов в область спинного мозга, импортные (тонкие) спинальные катетеры ещё оставались в дефиците – как, впрочем, и многое другое, а соответствующие препараты берегли на случай действительно необходимых операций.

За всеми сопровождающими обезболивание действиями и процедурами тщательно следили. Например, за тем, чтобы предварительно прокапали пол-литра физраствора для предупреждения коллапса из-за неизбежного снижения кровяного давления, или за рядом параметров: рост и вес пациентки, степень раскрытия шейки матки и т. п.

Но запрос на «скорбное бесчувствие» нарастал. Доктора набирались опыта, набивали, что называется, руку; женщины всё больше входили во вкус, с удовольствием узнавая, что так пугающая всех родовая боль теперь не включена в «обязательную программу»; на физраствор, вес и прочее стали частенько закрывать глаза.

Если прежде любой стандартный родблок столь же стандартно кричал-завывал, на разные голоса требуя «спасения», и порой смахивал на самую настоящую пыточную, то теперь, по меткому выражению моей ученицы, там стало «слышно, как пыль падает».

А главврач одного роддома без лишних сантиментов распорядилась: пусть или обезболиваются, или, если такие сознательные, рожают стиснув зубы.

Некоторое время назад изменилась и документальная часть процедуры.

Раньше, когда измотанная родами просила обезболивание, ей сначала вручали на подпись лежавшую наготове распечатку: так называемое информированное согласие с перечнем возможных осложнений, подробно (и довольно пугающе) расписанных по пунктам – вплоть до летального исхода.

Чаще всего не умеющая и боящаяся рожать либо подмахивала этот документ не вникая, либо от силы пробегала по диагонали – лишь бы скорее избавиться от схваток.

Сегодня всё перевернулось – буквально с ног на голову.

Роженица в ванне, абсолютно спокойна, на лице ни тени даже малейшего дискомфорта. Она словно спит или медитирует.

Доктор ласково гладит её по плечу и тоже неким будто потусторонним голосом (демонстрируя тем самым якобы чуткость и осознание момента):

– Анестезиолога звать? Планируем эпидурал?

Последнее слово звучит как противно чмокающий выстрел из пистолета с глушителем.

Женщина медленно поднимает веки:

– Вы о чём?..

– Тогда подпишите отказ.

Такой же вопрос (уже после родов) задаю и я – правда, гораздо более экспрессивно:

– Не понимаю вас, доктор! Зачем отвлекать? Вы же видели, как она спокойно и беспроблемно рожает!

– Обязательное предложение эпидуральной отныне включено в протокол.

И всё. Теперь женщины нигде не могут прочесть о возможных осложнениях (если не озаботятся поиском информации до – но они, конечно же, не озаботятся). Распечатки с их описанием больше не используются. В ходу уже другие бланки – неинформированного отказа: так, мол, и так, в положенном мне обезболивании не нуждаюсь.

А это, как понимаете, совсем другое дело…

Появилась (и активно используется большинством «беременяшек») компромиссная формулировочка: хочу родить естественно, сама, но просто обезболиться – чтобы роды были «комфортными»!

Просто? Действительно ли просто?

Говоря откровенно – настолько непросто, что жуть порой берёт. Но чтобы понять, что творит с родами и с ребёнком эпидуральная анестезия, нужны не «широко закрытые глаза» (с какими сегодня идут в роды почти все), а нечто кардинально иное – принципиально отсутствующее у тех, кто думает только о себе и о своём «комфорте».

Слыша нелепое, на мой взгляд, словосочетание «комфортные роды», всегда так и тянет спросить:

– Скажите, а вот лично вам хотелось бы аналогичного «комфортного» секса? Тихого, спокойного, бесчувственного, без гормонов и оргазмов? Вы назвали бы такое сексом? Так почему же этот выхолощенный процесс вы называете родами?

Увы, но приходится с огромной грустью и разочарованием признать: естественное акушерство со всеми его здравыми и гуманными идеями в борьбе с эпидуральной анестезией проиграло.

И вовсе не из-за озвученного одним известным академиком тезиса: по его мнению, индивидуальные акушерки выступают против эпидуральной анестезии, потому что у них, во‑первых, отсутствует материальная база, во‑вторых – нет профессиональных навыков.

Истинная причина иная: современные женщины не видят необходимости, пользы и смысла в природных родах. К чему рисковать? Зачем терпеть? Ради чего?

Человечная профессия или «просто работа»?

Через четыре года, на третьей для меня конференции Мишеля Одена, я снова – только уже гораздо смелее и конкретнее – спросила:

– Вы по-прежнему считаете, если оставить женщину в одиночестве, её неокортекс сразу же заснёт, и она будет рожать как коза?

(«Как кошка» мне нравится больше, но Оден всегда почему-то приводит в пример именно козу.)

Мишель опять – только уже немного грустно – улыбнулся:

– Да, что-то изменилось. Теперь, оставшись в одиночестве, рожающие не расстаются с мобильным телефоном… Они ищут рецепты спасения от родов в сети.

Подумала тогда (а потом и ввела обязательное подробное разъяснение приведённого ниже сравнения в курс Родить Легко): а этой козе какая-то другая коза рассказывала какие-то ужасы про свои роды? Разве уже рожавшая кошка передаёт другим кошкам сведения о «невыносимых» в них мучениях? Или, может, грузит дурацкими советами типа «Больше думайте о своих будущих котятках, ждите скорой встречи, разговаривайте с ними, пока они у вас в животике, гладьте его лапками»?

Сегодняшняя беременная, имея доступ к любой информации, ознакомится со множеством примеров чужого опыта, проанализирует его с позиции собственных ценностей и сделает выбор.

У кого-то это будет ценник – чем выше, тем, значит, и надёжнее.

У кого-то – имя и статус медучреждения.

Кто-то пойдёт «по знакомству»: это друг/брат/сват мамы, папы, дяди Васи и далее по списку – значит, сделают всё как своей.