Эльберт Базарон - Очерки тибетской медицины Страница 30

Владение техникой опроса — один из элементов тибетского врачебного искусства. Больной не всегда рассказывает о своей болезни, а иногда просто ее скрывает, В таких случаях, подчеркивается в трактате «Чжуд-ши», большую роль играет терпение и настойчивость врача.

Врач не всегда может установить диагноз болезни тотчас по прибытии к больному. Если врач затрудняется в определении заболевания, он должен некоторое время пожить около больного, понаблюдать, порасспрашивать, «не думая об усталости своего языка и тела», не спешить.

Тибетская медицина рекомендовала врачу особенно длительно наблюдать и изучать человека с хроническим заболеванием, чтобы потом правильно поставить диагноз его болезни.

Тибетский врач внимательно расспрашивал больного о длительности заболевания. Это помогало ему уточнить стадию болезни, развернутость ее симптоматики. Считалось, что начальная стадия болезни, как правило, протекает стерто и не сопровождается симптомами, типичными для той или иной формы патологии физиологических систем. И если врач заставал болезнь вскоре после ее начала, он назначал провоцирующую терапию, т. е. давал лекарственные средства, усиливающие проявления той или иной болезни. Если же болезнь началась сравнительно давно, врач констатировал уже развернутую клиническую картину и мог не прибегать к провоцирующим средствам.

Таким образом, в процессе проведения систематического опроса врач выяснял причины и обстоятельства, предшествовавшие заболеванию, субъективный характер его основных проявлений, эффективность уже использовавшихся лечебных средств, длительность и тяжесть болезни.

Многие тибетские врачи, получившие высокое ученое звание «пандита», в совершенстве знали сложные астрологические схемы, календари времен определенных периодов, связанных с движением планет, Земли, Луны, умели отмечать зависимость земной жизни от лунных фаз и солнечной активности, так как время в распознавании болезни являлось для них важнейшим фактором. Даже в те далекие времена было подмечено, что физиологические процессы и функциональная деятельность отдельных органов в течение суток протекают неодинаково. Поэтому в диагностике учитывались время суток, месяц, год, а также астрономический цикл. В трактатах тибетской медицины имеются определенные указания о максимальной активности того или иного органа в зависимости от времени, сообщаются самые неблагоприятные временные сроки, в которые организм предрасположен к заболеванию. Фактически это учение на современном языке называется биоритмологией. Врач, расспрашивая больного, обязательно устанавливал его точный возраст и мысленно раскладывал периоды его жизни на астрологическую схему. В оценке жизни больного немаловажное значение имел 12-летний период. Каждый 12-й год жизни считался как бы годом рождения (по-бурятски «жэлээ оруулха»). В год рождения человек, как младенец, беспомощен к вредным и злым воздействиям природы, наиболее подвержен болезням. Поэтому в этот год врачи рекомендовали людям строго беречь себя, особенно в период расцвета сил — в 37 и 49 лет (с учетом года внутриутробной жизни}. Это была профилактика болезни с учетом биоритмологии. Требовалась большая, напряженная работа мозга тибетского врача для распознавания болезни, так как «техническим оснащением» служили только его органы чувств, Поэтому осмотру больного придавалось большое значение. Врач долго осматривал больного, расспрашивая и подмечая малейшие внешние признаки болезни. Внешний вид, состояние языка и кожи, блеск глаз, движение мышц, характер дыхания, мокроты, мочи и кала — вот неполный перечень объектов для пытливых глаз врача. Одним из экранов состояния внутренних органов, особенно печени, считались глаза человека (дословно — цветок печени, по-бурятски «эльгэнэй сэсэг»). Если они теряли жизнерадостный, веселый блеск, становились тусклыми, безжизненными, то это значило, что больной страдает тяжелой болезнью. Тибетские врачи ухитрялись на циферблате зрачка подмечать изменения и на основании их определять, какие внутренние органы поражены. Восточные медики называют эти участки зрачка окнами во внутренние органы. Желтушность склер глаз и неровность в нижней части зрачка расценивались как сигнал болезни крови; желтушность склер и неровность в правой части зрачка — как признак заболевания печени. От врача требовалось, чтобы его зрение, слух, обоняние, вкус, осязание были развиты утонченно до предела. Да и кс могло быть иначе, ибо эти органы выполняли функцию современной диагностической лаборатории.

Многое давал тибетскому врачу осмотр языка больного. Считалось, что при болезнях «рлунг» язык красный, сухой, шероховатый; при болезнях «мкхрис» — бледновато-желтый, покрытый налетом; при болезнях «бад-кан»— бесцетный, мягкий, влажный.

Особое диагностическое значение имело визуальное исследование мочи больного. Моча при болезнях «рлунг» должна быть светлой, почти бесцветной, пенистой; при болезнях «мкхрис»— желтой, с испарениями и запахом; при болезнях «бад-кан»—белой, с незначительным запахом и незначительными испарениями.

Интересен диагностический прием, описанный в тибетском медицинском трактате: «К врачу обращается полный с виду больной, с пухлыми нерабочими руками. Жалоб очень много, беспокоят его слабость, частые гнойнички на теле, головные боли, чувство внутреннего холода, бессоница и т. д. Врач внимательно осматривает, расспрашивает историю болезни, о характере деятельности, питания. Перебирает в уме многие болезни, вспоминает подобных больных. Сомнений достаточно много. Долго и внимательно исследует пульс, по которому он устанавливает расстройство в системе «бад-кан». Пульс медленный, легко сдавливается. «В каком же органе гнездится болезнь?»— спрашивает постоянно самого себя врач. Он знает твердо, что болезнь не острая, а хроническая, поэтому не требует срочного решения о лечении. Помнит и наставления своего учителя о том, что для правильного распознавания болезни он должен иметь терпение, какое требуется при ловле рыб, подкрадываться к истине, как крадется и выжидает момент хищник в поисках добычи. Он, подобно опытному охотнику, замечает и учитывает до мельчайших деталей все на пути к правильному диагнозу. Врач осматривает мочу на прозрачность, количество и характер пены на поверхности, посторонние аримеси, запах по испарению, затем ставит посуду с мочой в сторону. Пока он раскладывал сведения о Польном по полочкам своего мозга, на посуду с мочой с-.стелись мухи. А ведь мухи любят сладость. Тогда он снова взял мочу, осмотрел, как оседают на дно посуды нежные хлопья, как лопаются пузыри на поверхности мочи, превращаясь в более мелкие. (А ведь все это обязательные детали биохимии мочи.) Врач берет тонкое перышко, обмакивает его в моче и одну росиночку пробует на вкус. Утонченный вкусовой аппарат языка эмчи определяет еле заметную сладость. «Сладкая на вкус моча — ведь это свидетельство того, что питательные вещества из организма вымываются мочой, не дойдя до нужных мест»,— рассуждает эмчи, и ему становится понятно, почему больной страдает ожирением и слабостью, почему кожа покрыта угрями и гнойничками. Эмчи доволен — распознал у больного болезнь под названием «жин-ни-над» на почве расстройства «бад-кан». Круг диагностических приемов замкнулся. Теперь можно приступить к лечению». Читатель, может быть, то лее догадался, что «жин-ни-над»— это сахарный диабет. В изучении мочи тибетские врачи различали мочу первой и второй половины ночи. Моча до полуночи считалась показателем принятой дневной пищи, моча второй половины — показателем «сока тканей и органов».

Пульс в тибетской медицине — один из критериев исследования объективного состояния больного. Опытный диагност мог различать до 360 разных показателей пульса в различных хронобиологических периодах.

Существуют общие признаки пульса для многих болезней и частные, по которым следует дифференцировать болезни. Этим не ограничиваются правила овладения искусством пульсовой диагностики. Перечисление их заняло бы много времени, ибо это большой раздел диагностики в тибетской медицине. Однако остается только удивляться разработанной системе диагностики немногочисленными методами при сложной патологии организма.

Таким образом, важнейшая отрасль медицинской науки — диагностика была органически связана с существовавшими в тибетской медицине понятиями о болезни и базировалась на некоторых общих признаках, составляющих неоспоримую ценность для современной клиники. Первым и, по-видимому, самым важным моментом является то, что диагностика заболевания основывалась на представлении, что «в живом теле все связано между собой», что болезнь — это страдание всего организма. Существенным моментом в диагностике является и то, что в искусстве диагностического исследования учитывались все фазы последовательного развития болезни. При этом учитывались индивидуальные, конституциональные особенности человеческого организма, которые рассматривались как особый фон в развитии заболевания.