Сэм Вонг - Тайны мозга вашего ребенка Страница 33

Это относится ко многим увлечениям взрослых людей, от музыки до катания на лыжах, а также к выбору карьеры, например хирурга или компьютерного программиста.

Погружение в деятельность может сделать сложную задачу такой же увлекательной, как детская игра. Поощряя ребенка к увлекательным занятиям, требующим его нераздельного внимания, вы делаете большой вклад в его будущее счастье.

Тот факт, что игра широко распространена, указывает на ее долгую историю в эволюции животных. Она наблюдается у многих животных с гораздо менее развитым социальным поведением, чем у людей. Такая универсальность свидетельствует о том, что хотя игра в буквальном смысле доставляет удовольствие, она выполняет некую жизненно важную функцию. Иными словами, когда ваш ребенок играет, он делает что-то очень значимое для своего развития. Более того, элементы его игры характерны не только для него, но и для людей в целом.

Игра принимает разные формы у разных животных, включая людей. Ее содержание указывает на то, для чего она предназначена. Исследователи игр (само название звучит забавно) выделяют три главных вида игры. Наиболее распространена игра с предметами; это именно то, что Хрюшка делает с кольцами и баскетбольными мячами. Игра с предметами обычно наблюдается у животных, которые занимаются охотой, роются в земле в поисках съестного и часто едят. Почти так же широко распространена локомоторная игра, например прыжки без видимой причины (термин «локомоторный» описывает координированное движение в пространстве, такое как ползание, ходьба или бег). Локомоторная игра чаще всего встречается у животных, которые много двигаются – например, плавают, летают или живут на деревьях, – а также должны спасаться от хищников. Третий, самый сложный вид – это социальная игра. Она может принимать разные формы, включая шутливые поединки, преследование одного животного другим и борьбу. Главным компонентом социальной игры являются притворные действия «понарошку».

Социальная игра особенно четко проявляется у животных, обладающих большой гибкостью поведения (разумеется, самым гибким маленьким животным является ваш ребенок). Относительно птиц и млекопитающих все сводится к простому правилу: если вид обладает относительно большим мозгом для своего размера тела, то для него характерны социальные игры.

Среди этих видов большая часть вариаций в размере головного мозга наблюдается в лобных долях. У различных зверей и птиц ствол мозга имеет почти одинаковое отношение к размерам тела, но неокортекс занимает очень разный объем у млекопитающих, а у птиц – передний мозг в целом. Животные с большим объемом неокортекса или переднего мозга обычно живут более многочисленными группами и имеют более сложные общественные отношения. Утки отправляются на «совместные прогулки» – ходят друг за другом целыми стаями. Человекообразные обезьяны и их родственники, в том числе люди, формируют общины с постоянно изменяющимися союзами, где молодняк развлекается играми, вроде догонялок, борьбы и щекотки. Развлекаясь подобным образом, ваш ребенок отдает должное своей «внутренней обезьяне».

Этот феномен не ограничивается позвоночными. Возможно, самым сложным мозгом среди беспозвоночных обладают головоногие моллюски – осьминоги и каракатицы. Осьминоги пользуются реактивной струей воды, чтобы запускать плавающие предметы (скажем, пластиковые бутылки) взад-вперед или по кругу в аквариуме. Несмотря на столь сложное поведение, мозг осьминога довольно мал по меркам позвоночных – его диаметр не превышает половины десятицентовой монеты, т.е. меньше, чем у самых маленьких млекопитающих. Другим беспозвоночным, проявляющим склонность к игре, является пчела, обладающая одной из самых сложных нервных систем среди насекомых. Правда, игровое поведение, кажется, несвойственно домашним мухам.

Возможно, игра ни для чего и не предназначена, а просто является ранним признаком взросления, незрелым видом поведения, который развивается до того, как становится востребованным. А может быть, наш мозг переключается на игру просто при отсутствии более насущных дел.

Однако всем этим гипотезам противоречит одно обстоятельство – игра доставляет удовольствие. Так, разве мы развлекаемся не ради развлечения? На первый взгляд это так, но давайте посмотрим глубже. Удовольствие от какого-либо занятия служит характеристикой выживания. Мы устроены так, что нам нравятся действия, которые полезны для нашего выживания. Например, можно подумать, что мы стремимся к сексу из-за удовольствия, но на самом деле это необходимость. Людям, которым не нравится секс, труднее завести детей. В целом удовольствие от того или иного занятия является безусловной реакцией, заставляющей наш мозг стремиться к этому занятию. Если бы жизненно необходимые виды поведения не доставляли удовольствия, то мы бы забывали про них, и тогда наша жизнь стала бы гораздо более трудной. Поэтому нам представляется, что игра должна иметь некую адаптивную цель и давать какое-то преимущество для выживания.

Мозг генерирует химические сигналы, которые кодируют ключевой компонент удовольствия – вознаграждение. Этот компонент заставляет нас повторять действие снова и снова. Реакция вознаграждения в головном мозге связана с нейротрансмиттером дофамином, который имеет много функций в зависимости от того, где и когда он выделяется. Дофамин выделяют клетки ядерной структуры мозга под названием черное вещество (лат.: substantia nigra) и в вентрально-покрышечной области (см. рис.). У крыс дофамин связан с игрой. Среди химических веществ, активирующих рецепторы различных нейротрансмиттеров, лишь немногие усиливают игровое поведение, в частности рецепторы дофамина активируются наркотиками.

Один из способов выяснить, какую пользу приносит игра – лишить животных возможности заниматься ею и посмотреть, что из этого выйдет. Проблема состоит в том, что такой эксперимент почти невозможно провести. Животные, включая детей, способны играть в самых неблагоприятных обстоятельствах. Единственный способ заставить животное прекратить игру – ограничить его подвижность. Такое жесткое ограничение ведет к снижению физической активности и увеличению стресса, что измеряется по уровню стрессового гормона кортизола в слюне животного. Игра, физическая активность и стресс тесно связаны друг с другом.

Хотя эксперимент по депривации игры трудно провести, сам вид играющего животного говорит нам о его хорошем состоянии. У молодых беличьих обезьян пониженный уровень кортизола ассоциируется с обилием подвижных игр, указывая на то, что либо игра приводит к снижению стресса, либо обезьяны, свободные от стресса, более склонны к игре. У медвежат выживание на первом году жизни имеет прочную корреляцию с количеством игрового времени предыдущим летом. Это показывает, что игра может быть индикатором здоровья или сопротивляемости стрессу. Как бы то ни было, если ваш ребенок играет, то это хороший знак.

Игра необходима для формирования нормальных социальных связей.

Игра активирует и другие сигнальные системы мозга, в том числе нейротрансмиттер норадреналин (см. рис.). Его близкий родственник адреналин высвобождается в организме как компонент быстрой сигнализации о стрессе (см. главу 26). Будучи главным активатором симпатической нервной системы{Симпатическая нервная система отвечает за активацию всего организма (прилив крови к мышцам, повышение артериального давления, прекращение процессов пищеварения, учащенное сердцебиение и дыхание с акцентом на вдохе и т.п.), мобилизацию всех ресурсов в стрессовых ситуациях, а парасимпатическая нервная система оказывает противоположное действие – успокаивает, умиротворяет, связана с глубоким медленным дыханием с акцентом на более длинном выдохе, способствует хорошему пищеварению, восстановлению тканей, душевного равновесия и организма в целом и т.п. – Прим. ред.}, адреналин мобилизует нашу энергию для реакции «сражайся или беги».

Норадреналин тоже повышает внимание и готовность к действию, но выступает как нейротрансмиттер. Он улучшает механизмы обучения в синапсах. В некоторых нейронах норадреналин повышает пластичность мозга; такое изменение становится возможным, когда это химическое вещество присутствует в повышенном количестве. То же самое относится к дофамину, поэтому у нас появляется желание получить повторное вознаграждение; эта реакция включается уже после первой награды.

Хотя факторы стресса в реальной жизни приводят к высвобождению не только адреналина, но и кортизола, во время игры уровень кортизола не повышается. Этот гормон помогает нам в действительно опасных ситуациях, временно отключая функции, которыми можно пожертвовать, не имеющие непосредственного отношения к защите от стресса (см. главу 26). Можно сказать так: если игра становится для вас источником стресса, значит, вы играете неправильно. Даже жестокие видеоигры, которые вызывают физиологическое возбуждение, измеряемое по адреналиновой реакции, не повышают уровень кортизола, в некоторых случаях уровень кортизола даже снижается. В целом игра ассоциируется с реакциями, которые способствуют обучению.