Владимир Рязанов - Азимут вечной молодости. Программа энергетической коррекции и регенерации живых клеток Страница 33

Обычные красно-коричневые стволы сосенок тянулись к небу, а под ногами был сплошной ковер из сухих, желтых иголок. Никакой травы или кустарника, зато то тут, то сям стали попадаться ядреные маслята.

Я вернулся в палатку за ножом и стал аккуратно срезать их под самый корешок. Как и следовало ожидать, только малая толика оказалась не попорченная червями. Несмотря на это, уже через полчаса грибами был наполнен капюшон от ветровки, а маслята все настойчивей манили меня в глубь леса. Но я твердо решил не удаляться от берега и внимательно оглядывал то поверхность озера, то окрестности вдоль береговой линии.

Расстояние по периметру было приличным – что-то около десяти километров, а значит, на обход озера уйдет часа два – не меньше. Пока Николай отдыхает после ночного бдения, стоит все хорошенько осмотреть.

Я шагал между деревьев, и все вокруг казалось на первый взгляд обычным, пока я не взглянул вверх. То, что я увидел, поразило меня.

На высоте метрах в десяти от земли сосны были будто помечены широкой полосой черного цвета. Словно художник-великан аккуратно прорисовал гигантской кистью ровную полосу по всем деревьям, являющимся крайними по отношению к берегу. Выглядело это похожим на метку. Впрочем, трудно было разглядеть на таком расстоянии природу этих знаков. Что это – краска?

Я оглянулся назад и только сейчас увидел, что все деревья, мимо которых шел, обращенные «лицом» к озеру, помечены такой же полосой. Удивительно, что мы не заметили этого раньше.

Обнаружив такую странность, я удалился в глубь леса, но ничего подобного там не наблюдалось. Зато имелась еще одна необычность. Мне показалось (пока только показалось), что верхушки отдельных сосен напоминают подстриженные каштаны в городских парках. Во всяком случае, в естественных условиях деревья не растут в одном уровне ровными побегами. Но, впрочем, это еще надо было проверить – можно ли сделать однозначный вывод, рассматривая сосны снизу на расстоянии нескольких десятков метров?

По крайней мере, всего увиденного оказалось достаточно, чтобы заинтересоваться этим всерьез. Поглядим, что скажет на это Николай.

Я вернулся к береговой линии и продолжил свой путь. Удача явно была сегодня на нашей стороне. Неожиданно я натолкнулся на ствол поваленной сосны и сумел увидеть вблизи то, что было похожим на отметки там наверху. Это была полоса с ровно прочерченными краями шириной сантиметров сорок. Она не окружала весь ствол по кругу, а лишь занимала примерно одну треть окружности ствола.

Разглядев поближе отметку и пощупав ее руками, я обнаружил, что черная полоса не нарисована каким-либо красителем, а выжжена на коре. То есть это была опаленная кора, и тут уже не могло быть никакой ошибки. Но кто же мог так прижечь все деревья, да так ровно, будто каким-то огромным тавро поставили метку? На сегодня загадок набралось предостаточно.

Итак, что в итоге мы имеем?

Первое. Наличие высокой концентрации перекиси водорода на отдельных участках озера.

Второе. Неизвестный объект, пропадающий в бездонной глубине.

Третье. Опаленные отметины на одинаковой высоте у деревьев, растущих вдоль берега.

Четвертое. Ровно «подстриженные» верхушки некоторых деревьев (это надо еще проверить!).

Что ж, вопросов больше, чем ответов.

Прокручивая в голове все перечисленное, я незаметно для себя дошагал до противоположной стороны озера, где наблюдалась постоянная глубина порядка двух метров. Я вышел к воде и, зачерпнув ее рукой, попробовал на вкус. Нет, здесь вода не имела металлического привкуса, была холодна и прозрачна. Дно у берега хорошо просматривалось, и я не увидел никакой живности или водорослей. Дно было каменистым, вперемежку лежали валуны размером с блюдце и мелкие камни, похожие на речную гальку, с гладкими овальными боками.

Я и здесь осмотрел стволы деревьев – и они имели обожженную отметину. Убедившись в этом, я зашагал дальше, и скоро ноги несли меня в обратную сторону по противоположному берегу. Я посмотрел на часы и уверился, что прошло около часа, – значит, я, как и думал, миновал примерно пять километров.

Идя по противоположному берегу, я посматривал то на воду озера, то на предполагаемое место укрывшейся в лесу палатки. Костер, который я погасил перед уходом, отчего-то слегка дымился, но подле него никого не было. Неужели Николай уже проснулся? Впрочем, пытаться воспользоваться мобильной связью в этой низине бесполезно.

Я было ускорил шаг, но деревья стали тоньше и росли чаще, чем на той стороне. Здесь склон горы уходил вверх гораздо круче и уступами, которые представляли собой естественные террасы шириной метра три-четыре. Не было видно никаких следов присутствия туристов – ни банок, склянок, пакетов и прочего мусора, которым обычно захламлены берега водоемов. Можно было объяснить это тем, что озеро находится в порядочной глуши, а ближайшее к нему село Землянки полностью заброшено – ни единого жителя, только пустые полуразрушенные избы. Да и до Землянок выходило расстояние километра три, не меньше. Хотя заядлые рыбаки забираются и не в такую глушь – была бы рыба. Неужели и рыбы нет в этом водоеме? Это очень странно. В любом естественном водоеме рыба водится; надо будет проверить – удочки мы с собой захватили. Хотя… Помнится, Иван Сидорович, к которому мы заезжали по дороге сюда, рассказывал вроде бы про хорошую рыбалку в этом месте. Да! Точно говорил.

Неожиданно я увидел блестящий предмет, точнее, что-то впереди засверкало на солнце среди деревьев. Я направился туда и вскоре держал в руках кусок блестящего металла – сантиметров шестьдесят в длину, легкий по весу, похож на алюминий, может быть, даже титан. Железяка по форме ничто не напоминала, нельзя было сказать определенно, от чего ее оторвали. Взять ее, что ли, с собой? Пожалуй, не стоит – мало ли железок валяется кругом?

Когда я обернулся вокруг озера, солнце уже стояло высоко. Я поднялся к палатке и, откинув москитную сетку, вошел внутрь. Николай еще спал, но на звук моих шагов проснулся и спросил:

– Сколько там натикало?

– Сейчас гляну… Ага, десять тридцать восемь, можешь еще поспать.

– Хорошего – понемножку. Встаю. Как там погода за бортом?

– Погода как погода, а вот рассказать мне тебе есть что. Давай-ка садись завтракать – каша должна еще быть горячей, а я тебе пока доложусь.

Николай спустился к воде ополоснуть лицо и, вернувшись, уселся по-турецки, поставив себе на колени теплый котелок с едой. Пока он ритмично работал ложкой, я рассказал ему о своей утренней вылазке и о тех находках, которыми озадачился, пока товарищ спал. Товарищ не проронил ни слова до тех пор, пока не прикончил свою порцию из котелка.

– А что там с чаем?

– Кипяток в термосе. Тебе что, нечего сказать о моих находках?

– Завтрак святое дело на корабле. Подай-ка мне сахарок. Вот спасибо. Все то, что ты обнаружил, пока я спал, чрезвычайно важно. Я, собственно, никак не ожидал отыскать столько интересного в первые сутки – нас ведь здесь никто не ждал специально. Одно можно сказать определенно: мы на правильном пути. Это радует. Ответы мы рано или поздно отыщем. Мое мнение такое.

Во-первых, присутствие в воде перекиси я связываю с тем неопознанным телом, которое появляется из бездны, что ты метко назвал плюс бесконечностью. Сам посуди: перекись то есть, то ее нет, а в районе провала большая концентрация, если я правильно тебя понял.

Во-вторых, отсутствие живых организмов связано с наличием в воде перекиси – она уничтожает любые бактерии даже в небольшой концентрации, стало быть, здесь все протравлено ею. Пить такую воду нельзя, тем более пропускать через жабры (я имею в виду рыб).

В-третьих, обожженные метки как раз и подтверждают нашу с тобой гипотезу о том, что мы имеем дело с физикой высоких температур, сиречь с плазмой. Ну, в самом деле не лесники же метили просеку, а кто тогда? Да может быть, это и не метки вовсе, а следы наших будущих открытий.

В-четвертых, неизвестное тело мы обнаружили еще вчера в районе плюс бесконечности, и на обратном пути оно исчезло, рано утром ты обнаружил то же самое. И эта воронка на поверхности воды подтверждает, что тело интенсивно уходит на глубину по вертикали, причем совсем пропадает с экрана эхолота.

В-пятых, ровно подстриженные верхушки деревьев еще надо перепроверить, и если это действительно так, то это просто замечательно. Они свидетельствуют о том, что кто-то – и это, конечно же, не стая лебедей! – прибывая на озеро, зацепил эти верхушки. Проверить очень легко: потребуется срубить одно такое дерево с подрезанными верхушками и рассмотреть срезы поближе.

Вот такое мое мнение. Однако, если ты помнишь, наша с тобой задача не праздно наблюдать, а отыскать ответы на вопросы. Стало быть, нам надо вести наблюдение до того момента, когда можно будет включить, так сказать, рубильник контакта. Конечно, мы можем на это ухлопать много времени, но на досуге будем попутно все исследовать и анализировать, но сверхзадача – это не упустить момент, когда нечто выйдет на поверхность и зафиксировать его.